Robert Sheckley - Забавы чужаков

В один прекрасный день в мою дверь позвонил человек. Вообще-то он выглядел не вполне человеком, хотя передвигался на двух ногах. С лицом у него было что-то не так: казалось, его уже начали плавить в духовке на медленном огне, но вдруг спохватились и поспешно заморозили. Позднее я узнал, что такой облик довольно обычен среди инопланетян, называемых синестерийцами, и на тамошних конкурсах красоты почитается признаком особого очарования... Тающая прелесть, вот как они говорят.

- Мне сообщили, что вы писатель, - заявил визитер.

Я вынужден был признать этот факт. Какой, в самом деле, смысл скрывать подобные вещи?

- Удачно, не правда ли, - заметил он. - Ведь я покупаю рассказы.

- Надеюсь, вы не шутите?

- У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы продать?

Он с ходу взял быка за рога, и я решил ответить ему в том же духе.

- Да, есть.

- Очень хорошо, - сказал он. - Я рад, что мы поняли друг друга. Знаете ли вы, как трудно делать бизнес в совершенно незнакомом городе? Собственно, на чужой планете, если уж быть точным, но в городах труднее всего, вы сами понимаете, разные традиции, правила поведения и все такое. Как только я попал сюда, так сразу сказал себе: путешествия, разумеется, дело полезное, но где же искать того, кто продаст мне рассказы?..

- Да, проблема, - согласился я.

- Что ж, - сказал он, - давайте разрешим ее к обоюдному удовольствию. Я хотел бы начать с повести на десять тысяч слов.

- Считайте, что она у вас уже в кармане. Когда желаете получить?

- Скажем, в конце недели.

- А каковы условия?

- Я плачу тысячу долларов за десять тысяч слов. Стандартный гонорар для данного региона Земли, как мне сказали. Ведь это Земля, не так ли?

- Это Земля, и ваша тысяча меня устраивает. А теперь скажите, о чем я должен написать.

- Это ваше дело. Ведь вы писатель, разве не так?

- Будь я проклят, так оно и есть!

Мне подумалось, что не стоит далее углубляться в щекотливую тему. Не один, так другой - кто-нибудь все равно прочтет. Именно это обычно и происходит с повестями.

- А какие права вы покупаете? - предусмотрительно осведомился я.

- Первое и второе синестерийское издание. И разумеется, я оставляю себе право на синестерийскую экранизацию, однако выплачу вам пятьдесят процентов от общей суммы в том случае, если оно будет перекуплено.

- А что, и такое может случиться?

- Трудно сказать. Видите ли, ваша Земля - совершенно новая литературная территория.

- Учитывая данное обстоятельство, я требую шестьдесят.

- Не стану спорить, - сказал он. - Во всяком случае, не в этот раз. В дальнейшем вы можете обнаружить, что я вовсе не так сговорчив. Кто может предсказать, как все получится? Разве узнаешь вкус собаки, покуда не съешь ее горячей?

Я не стал его поправлять.

Я написал свою историю за неделю и принес ее в контору синестерийцев, которая помещалась в старом здании МГМ на Бродвее. Вручив заказчику произведение, я присел на стул, а чужак незамедлительно приступил к чтению.

- Неплохо, совсем неплохо, - проронил он через некоторое время. - Да-да. Это мне нравится.

- Что ж, прекрасно, - сказал я.

- Но я хочу, чтобы вы кое-что изменили.

- О, - промолвил я. - Что вы конкретно имеете в виду?

- Конкретно, - сказал синестериец. - Этот ваш персонаж по имени Эльза...

- Ну так что, Эльза, - послушно откликнулся я, не в силах припомнить никакой Эльзы, которую мог бы вписать в эту историю. Но решил не переспрашивать. Какой смысл выставлять себя идиотом; не помнящим собственной повести?

- Итак, Эльза... Она ведь размером с небольшую страну, не правда ли?

Ага, понятно: он имел в виду французскую провинцию Эльзас. Однако момент, когда я мог исправить ошибку, был безвозвратно упущен.

- Ну да, - вынужден был признать я. - Действительно, размером с небольшую страну.

- Чудесно, - сказал он. - Тогда почему бы не заставить вашу Эльзу влюбиться в большую страну в форме претцеля?

- В форме... чего?

- Претцеля, - терпеливо повторил он. - Претцель - весьма популярный художественный образ нашей популярной литературы. Синестерийцы обожают читать такие вещи.

- Гм... В самом деле?

- О да! Синестерийцам нравится представлять себе людей в форме претцелей, что делает их более визуальными.

- Более визуальными, - тупо повторил я.

- К тому же, - сказал он, - мы обязаны принять во внимание возможность экранизации.

- Ну разумеется, - тут же согласился я, вспомнив о своих шестидесяти процентах.

- И если мы думаем о кинематографической версии, то я рекомендовал бы передвинуть события на другое время дня.

Я попытался припомнить, в какое время дня поместил свои события. Кажется, я вообще не обозначил никакого конкретного часа, о чем и объявил заказчику.

- Да, это так, - признал он. - Точного времени вы не указали, но явно имели в виду сумерки, в чем меня убедило шелестящее звучание ваших слов.

- Да, конечно, - согласился я. - Сумеречное настроение, так сказать.

- Послушайте, вот и прекрасное название!

- О да, - сказал я с глубоким отвращением.

- СУМЕРЕЧНОЕ НАСТРОЕНИЕ, - раскатисто произнес он, словно пробуя слова на вкус. - Да, думаю, вы можете так назвать свою вещь. Однако написать ее надо при ярком солнечном свете, если вы понимаете, о чем я... И в этом будет состоять вся ирония!

Когда я вернулся домой, Римб мыла посуду и выглядела довольно подавленной. Думаю, здесь надо пояснить, что Римб - светловолосая личность среднего роста и чрезвычайно истощенного вида, весьма характерного для инопланетян, придерживающихся гхоттических убеждений. Услышав непонятные звуки, доносящиеся из гостиной, я бросил на нее озадаченный взгляд, но Римб лишь мученически закатила глаза и молча пожала плечами. Я вошел в гостиную, увидел там двоих и, не сказав ни слова, вернулся на кухню.

- Кто это?

- Они назвались Байерсонами, - сказала Римб.

- Чужаки? Она кивнула.

В первый раз до меня по-настоящему дошло, что чужаки, оказывается, могут быть чужими друг другу.

- Что им здесь надо? - спросил я.

- Не знаю.

Я вернулся в гостиную. Мистер Байерсон сидел в моем любимом кресле и читал газету. Росточком он был в три фута и имел роскошную оранжевую шевелюру. Миссис Байерсон, столь же миниатюрная и апельсиноволосая, трудолюбиво вязала на спицах нечто оранжевое с зеленым. Увидев меня, мистер Байерсон поспешно выкарабкался из кресла, а я тут же уселся в него и спросил:

- Откуда?

- С Капеллы, - объяснил Байерсон.

- И что вы делаете в моей квартире?

- Они сказали, что все будет о’кей.

- Кто сказал?

Байерсон пожал плечами и быстро отвел глаза. Мне предстояло привыкнуть к этому зрелищу.