Заязочка - Волшебное стекло

— Похоже, что очень многое в мире магии держится исключительно на законопослушности большинства волшебников, — сказала Петунья.

— Не только, — ответил Принц, — магглорожденные волшебники перед министерством практически беззащитны. С полукровками все не так просто. А вот чистокровные подчиняются скорее по доброй воле, хотя тоже не все. Взломать полностью активированную защиту древнего мэнора практически невозможно. Как и найти дом, спрятанный так же, как ваша мастерская. Отследить черно-магический ритуал можно, если проводить его в незащищенном месте. Есть Приори Инкантатем, позволяющее отследить последние заклинания, совершенные с помощью волшебной палочки. Проблема решается наличием запасной. Поэтому большинство магов слушаются авроров и чиновников, только когда им это выгодно, или нет другого выхода. Например, попались с поличным.

— Поэтому и принимают законы, по которым можно хватать практически любого? — спросила Петунья.

— И поэтому тоже. Хотя схватить того же лорда Малфоя просто так вряд ли получится. Вы тоже в некотором роде стоите вне обычной юрисдикции. Отследить, чем вы занимаетесь у себя в мастерской — невозможно. Так как в Британии нет никакой гильдии стеклодувов или стеклоделов, то вас нельзя принудить сдавать экзамены или проходить аттестацию. Поэтому к вам всегда будет пристальное внимание. А вы будете своеобразным изгоем. Нет, с вами будут общаться и все такое, просто на всякий случай будут при общении начеку.

— Да мне все равно, — вздохнула Петунья, — но надо что-то решить с сестрой.

— Я попробую ее посмотреть, — кивнул Принц, — но это не панацея. В частом применении этих заклинаний нет ничего хорошего. Так что давайте договоримся: это в последний раз. А потом вам действительно стоит перебираться на время каникул к себе. Вам ведь уже шестнадцать. Пора становиться полностью самостоятельной.

— Да, я тоже так считаю, — согласилась Петунья.

После общения с Лили Принц снова отозвал в сторону Петунью.

— У нее странные закладки, — сказал он, — кто-то с ней уже поработал. И очень грубо, надо заметить. Обычное воздействие проходит без следа и не мешает жить. А тут… как гвоздями прибито. Я дальше не полез, это может быть опасно. Надо или в Мунго, или искать того, кто это сделал.

— Но это могли сделать только в Хогвартсе, — потрясенно пробормотала Петунья, — она больше нигде не бывает.

— Похоже на то, — Принц покачал головой.

Все-таки Лили угомонилась и почти перестала замечать сестру. Хотя Петунья решила все равно ставить каждую ночь сигналку на свою кровать. И ее очень обеспокоило то, что ей сказал мистер Принц. Она достаточно общалась с целителями, чтобы знать про такие закладки. Они сильно влияли на поведение человека, причем он искренне считал, что это его мысли и чувства. И что теперь с этим делать? Сестра и так была не подарком, а тут еще такое. Ужасно и неправильно все это.

— Лили, — спросила Петунья за ужином, — ты давно про Хогвартс не рассказывала. У тебя друзья кроме Северуса есть?

— Сев слишком увлекается темной магией, — зло выдала Лили, — я ему говорю, что это плохо, а он меня совсем не слушает. Еще и смеется надо мной.

— У Северуса дед в Мунго работает, — напомнила Петунья.

— Ну и что? Темную магию только в таких случаях и можно допустить, и то не всегда и под чутким контролем. Она убивает душу.

— А мне мистер Шаффик рассказывал про одного аврора, который накатал донос на целительницу за то, что она всего лишь попросила его точно описать артефакт, который его чуть не убил, чтобы посмотреть в справочнике, — сказала Петунья. — По-моему, это уже идиотизм.

— В самом деле? — удивился мистер Эванс. — Надеюсь, что у целительницы не было неприятностей?

— Начальник аврората нормальный человек, — ответила Петунья, — я с ним незнакома, но о нем очень хорошо отзываются. Он и доносу хода не дал, и своего подчиненного приструнил. В Лютном часто можно найти темные артефакты, так говорят. А принцип действия многих старинный вещей волшебники просто не понимают. Поэтому целители должны знать, от чего лечить.

— Этот Лютный, наверное, жуткое место? — спросила миссис Эванс.

— Там полно притонов, есть магазинчики, что торгуют запрещенным товаром, — ответила Петунья, — нет, мама, я там не была. Мне и наставница запретила даже близко к этому месту подходить. Там вполне могут напасть, ограбить. Было дело, что люди там пропадали. Их убивали. Это то, что называют криминальным районом, только у волшебников. Естественно, аврорат там рейды проводит. Ну и по-всякому бывает. Этот аврор, про которого я говорила, тоже там пострадал.

— Да, девочки, приличным людям в таких местах делать нечего, — согласился мистер Эванс.

— Этот Лютный давно пора выжечь Адским Пламенем! — выдала Лили.

Остальные опешили. Особой кровожадности в милой девочке никто раньше не замечал.

— Но, Лили, — миссис Эванс даже поежилась, — там ведь люди живут. Мало ли, у кого какие обстоятельства. Может, у них денег нет, чтобы найти жилье в приличном месте. Так очень часто бывает.

— И, между прочим, — заметила Петунья, — Адское Пламя — это очень темная магия.

Лили бросила на нее злой взгляд.

— А что это за пламя такое? — заинтересовался мистер Эванс.

— Это действительно пламя, папа, — ответила Петунья, — но магическое. Часто это единственный способ уничтожить какое-нибудь злобное существо или темный артефакт, очистить место от ловушек. Его называют Адским потому, что им очень сложно управлять. И еще сложнее утихомирить. То есть, вызвав его, можно уничтожить все живое на много миль вокруг. Пока пламя само не успокоится. И спастись от Адского Пламени практически невозможно, оно распространяется со страшной скоростью. Только если успеть аппарировать или воспользоваться порт-ключом. И то не всегда помогает. Есть упоминание, что порт-ключи переносили уже обуглившийся труп.

— Ужас какой! — пробормотала миссис Эванс.

— А ты откуда это знаешь? — прищурилась Лили.

— Из учебника по рунам, — ответила Петунья. — Усмирение Адского Пламени считается одной из неразрешимых задач. Куча народу погибла, пытаясь создать рунную ловушку для него, чтобы потом использовать. Это идет примером того, как не стоит переоценивать свои силы и знания.

— Да уж, — пробормотал мистер Эванс, — но такие предупреждения не всех останавливают. А я и понятия не имел, что руны такая сильная вещь. Это же вроде алфавит?

— Не только, — ответила Петунья, — хотя их можно и так использовать, конечно. Многое зависит от положения рун, их соседства друг с другом. Есть вне алфавитные символы. Очень многое зависит от того, как они вырезаны или высечены. Просто писать их пером на бумаге смысла нет. Я имею в виду, что это будет обычный текст. Их активируют. Или кровью, или с помощью ритуала. Это целая наука. И очень многое зависит от интуиции, чутья волшебника. Уж очень легко ошибиться. Есть хорошо известные рунные формулы. Создать что-то свое — это подлинная вершина мастерства. В древности такие мастера были. Сейчас их почти нет, очень долгое обучение и слишком кропотливый труд.