QQy - Власть любопытства

—Хорошо, если я летописец, то могу задавать вопросы, — Драко решил получить максимум информации из своего положения. Гарри мягко улыбнулся и кивнул, приглашая к разговору.

—Что это было за представление с танцами в прошлый раз?

—Это было не представление, а важное таинство Легиона. В каждой религии должны быть обряды, это один из них. Или ты думал, что все эти люди собрались ради тебя? Такие особые собрания проводятся примерно раз в полгода и поддерживают сплоченность Легиона и веру в Инсанеля.

—Почему… почему я чувствовал себя счастливым и знал все обо всех в зале?

—Ты знал далеко не все и не обо всех, — усмехнулся Гарри, — иначе твой мозг просто не справился бы с таким объемом информации. На таких собраниях распыляются особые психотропные и расслабляющие вещества, а также специальное зелье, способствующее более глубокому раскрытию психического потенциала человека. Грубо говоря, люди начинают чувствовать отголоски эмоций тех, кто находится неподалеку.

—Но зачем вы… танцевали? — Драко не смог подобрать более подходящее слово.

—Это же религиозная церемония, Инсанель должен быть в ее центре. Таким образом мы выражаем собственные эмоции на понятном языке, при этом значительно возбуждаем общий психический фон и запускаем нечто вроде цепной реакции, ведущей к повышению наслаждения и ощущения счастья у всех, кто присутствует в зале.

—А зачем вам нужны эти кровавые руны?

—Положим, «кровавые» они больше для антуража и из сложившейся традиции, а нужны они для защиты.

—То есть вы боитесь собственных людей? — усмехнулся Драко. — Зачем тогда доводите их до такого полубезумного состояния?

—Я не говорил, что руны защищают нас с Гермионой, — Гарри внимательно разглядывал удивленное лицо Драко. — Скажем так, люди еще не готовы принять Инсанеля во всем его величии, по крайней мере, не все. Да и в Боге должна быть сакральная тайна, о которой все знают, но не могут сказать.

—Почему не могут сказать?

—Не все в этом мире можно выразить словами, Драко. Язык очень несовершенный механизм для описания чувств и эмоций. Ты ведь тоже почувствовал это?

Малфой знал, что это правда. Записанные его собственной рукой воспоминания того вечера не отражали и сотой доли его тогдашнего состояния.

—Но там были маглы…

—Люди, Драко, люди, — со вздохом произнес Гарри и его взгляд стал каким-то совсем печальным.

—Да что это за Легион Справедливости такой? — вспылил Драко. — Сколько же сейчас человек в Легионе?

—Сейчас около семисот сорока трех тысяч человек. Магов из них примерно тридцать пять тысяч, — спокойно сказал Гарри, будто сообщал о количестве котлов, произведенных за последний квартал. — Но это, конечно, только активные члены, а так данные меняются каждый час.

Драко изумленно уставился на него и чуть слышно прошептал:

—А как же величие магической Британии? Ты нас всех обманул! Ты же говорил о превосходстве магов и все верили! А как же жизнь моего отца? Ты сломал его и подчинил фикции!

Драко вскочил, не сдерживая себя, его бледное лицо покрылось некрасивыми красными пятнами. Он бессвязно кричал, не помня себя, выплескивая всю желчь, накопившуюся за семь лет, а Гарри становился печальнее с каждым словом.

—Да, я лгал, — тихо произнес Поттер, когда Драко выдохся и умолк. — Вот только моя ложь стала теперь правдой, как я тебе и говорил. А вот та ложь, которую вы придумали себе сами, так и осталась ложью. Я никогда не говорил только о магах или маглах, всегда только о людях.

Драко опустошенно посмотрел на него, теперь он даже не представлял, кого ему нужно ненавидеть.

—Зачем? Зачем ты это все сделал?

Гарри сочувственно улыбнулся, посмотрел на часы и подошел к нему.

—Пойдем, Драко, я тебе кое-что покажу.

Малфой, ничего не говоря, встал, почувствовал, как на его плечо легла тяжелая рука и его куда-то потянуло. Они с Гарри оказались в широкой и длинной галерее, освещенной через прозрачный куполообразный потолок лучами заходящего солнца, отчего все вокруг казалось желтым или оранжевым. Гарри тащил его куда-то по казавшимся бесконечными лестницам и переходам. Драко следовал за ним безвольной куклой, ни на что не обращая внимания.

—Ты когда-нибудь был в музее, Драко? — наконец остановившись, спросил Гарри. Малфой ничего не ответил, только покачав головой, ему всегда хватало картин и статуй в мэноре.

—Посмотри на эту картину, — тихо произнес Гарри. — Ее написал один безумный художник в конце позапрошлого века. Иногда мне нравится приходить сюда, чтобы подумать.

Драко всмотрелся в полотно, выполненное хорошо заметными мазками масляной краски. В неровных и не всегда ясных контурах четко угадывались деревенские дома, мощеная камнем дорога с плетеной оградой, спокойная река, почти черные деревья и кустарники, темное ночное небо. К искусно вырезанной деревянной раме была прикреплена небольшая табличка, на которой на английском и французском языках было написано: «Винсент ванн Гог. Домики в Кордевилле».

—Ты не замечаешь недосказанности за художественным образом, — утвердительно сказал Гарри. — Но посмотри на картину в целом, не задерживая внимания на деталях. Посмотри, как ванн Гог изобразил изменчивость человеческой натуры, единство с природой в вечном движении жизни. Он будто случайно уловил ту тайну, о которой мы говорили с тобой. Ее не выразить словами, но она здесь, прямо перед тобой, именно в ней заключена сила и слабость человечества. Ты видишь? Видишь?

Драко не понимал, чего от него хотел Гарри. На холсте он видел только несколько небрежно, возможно, в спешке выполненную картину.

—В конце концов, важно не то, что написано, а то, что прочитано, — несколько разочарованно сказал Гарри.

—Зачем ты привел меня сюда? Какое это имеет отношение к твоим замыслам? — раздраженно спросил Драко.

—Самое прямое, Драко, самое прямое. Можно сказать, эта картина и есть мой замысел, — в наступивших сумерках Малфой не видел лица Гарри, когда он все-таки отвел взгляд от картины и повернулся к нему. — Вот скажи мне, Лорд Малфой, где же прекрасные произведения искусства, созданные магами? Где эта замечательная музыка невиданной чистоты и глубины, сыгранная на магических инструментах? Где безумная архитектура, нарушающая законы природы и здравого смысла? Куда делись магические скульптуры, созданные из теней, света и магии? Где средства выражения, воздействующие на все пять чувств сразу? Почему не существует искусства игры на эмоциях человека напрямую? Ответь мне, Драко Малфой, что дала ваша цивилизация человечеству, кроме бульварных романов Локонса, песен «Ведуний» и портретов созданных, чтобы продлить существования мага? А что вообще есть хорошего в вашей цивилизации? Иногда мне кажется, что есть в вас только ненависть, грязь и этот ваш идиотский расизм напополам с высокомерием и лживым лицемерием.