QQy - Власть любопытства

— В Хогвартсе всех учеников при поступлении распределяют по внутренним качествам, в Гриффиндор — храбрых и благородных, в Рейвенкло — умных и творческих, в Хаффлпафф — трудолюбивых и верных и на Слизерин — хитрых и амбициозных. Именно со Слизерина вышло большинство сторонников Лорда и именно от туда выходят темные маги. Я же на Гриффиндоре и мы всегда враждуем с ними.

Лектер еще раз посмотрел на меня с совершенно непонятным выражением и слегка улыбнулся.

— Вам удалось меня позабавить, спасибо. Мало того, что распределять детей одиннадцати лет, если я ничего не путаю, по внутренним качествам глупо. Это скорее черты характера, которые хочет в них кто-то воспитать с помощью нужного окружения. Так еще совершенно очевидная искусственная вражда, которая прививается с детства и заведомо маргинализирует четверть общества в глазах всех остальных. Это же все равно, что поделить людей на две группы, одних назвать красными, других синими, а потом начать среди красных говорить, какие синие плохие и как они не любят красных. Ничего удивительного, что они начали гражданскую войну, особенно, если имеется источник финансирования. К тому же в этой части общества собрались все самые целеустремленные и амбициозные, а, значит, самые активные члены общества.

Я пораженно смотрел перед собой, не веря собственным ушам. Мы сами создаем себе врага из слизеринцев и еще удивляемся, почему они нас не любят. Вряд ли это единственная причина такой активной вражды, но понять одну из причин тоже не плохо. Ганнибал, наконец, обратил внимание на мой удивленный, если не сказать шокированный, вид.

— Запомните, Гарри, в каждом человеке есть полный набор качеств, главное, как человек их развивает и применяет, направляясь к своей цели, ведь не являются же все нехаффлпаффцы поголовно лентяями и предателями. В любом действии важна цель, без нее, чтобы Вы ни делали, все будет бессмысленно. А найти ее проще и правильнее всего с помощью основной отличительной черты каждого человека — эгоизма, что и выражается в наличии амбиций. Попробуйте рассмотреть свои или чужие поступки с точки зрения эгоизма и собственной выгоды, и Вам сразу станет гораздо понятнее мотивация, по крайней мере, Ваша.

Он глубоко вздохнул, посмотрев на мою явно озадаченную физиономию, и закончил:

— Ладно, я думаю, на сегодня мы закончили, жду Вас через неделю, у Вас есть время все обдумать.

Я все так же в несколько заторможенном состоянии, попрощался с Ганнибалом, вышел в приемную и вместе с Добби переместился в свою комнату. Сидя на кровати и смотря в окно, я долго размышлял и думал, какие свои поступки я могу назвать правильными, а какие нет, какие из них я совершил сам, а какие по чьей-то чужой воле.

Утро принесло мне облегчение, нужно было спешить в Библиотеку к Гермионе, и совсем нет времени предаваться бесполезным размышлениям, из-за которых я на протяжении последних дней засыпаю сильно после полуночи. К каким-то определенным выводам я так и не пришел, но принял историческое решение быть еще осторожнее и стараться дистанцироваться от Дамблдора, по возможности не привлекать к себе внимания. Также я много думал о родителях и Сириусе, но опять же не пришел ни к каким конкретным выводам. Хотелось обсудить все с Гермионой, спросить у нее совета, как раньше, но я себя останавливал. Сначала окклюменция, по которой нас сегодня ждет первый урок.

За последнее время мы с Гермионой вошли в устоявшийся привычный ритм. День мы начинали заседанием в Библиотеке до ленча, который совмещался с небольшой прогулкой по Лондону, чтобы развеяться. До вечера мы обычно опять приходили в библиотеку и завершали чтения только, когда становилось совсем темно. После мы нередко гуляли по Кроули, обсуждая интересную информацию, найденную за день или просто болтая ни о чем. Мне нравились эти прогулки, наполненные тем самым домашним уютом, который я почувствовал в больничной палате. Иногда, но далеко не всегда, он витал в гостиной Гриффиндора, но мне всегда хотелось иметь что-то только мое, что нет необходимости обсуждать с кем-либо, что-то очень личное. И вот, кажется, я нашел это чувство там, где никак не ожидал. Нашел его рядом с подругой, тихой беззвездной ночью, где-то среди похожих друг на друга домов, когда становится немного прохладно от легкого ветерка, а единственный плед уже укрывает Гермиону.

Очнувшись от приятных воспоминаний о прошлой ночи, когда мы забрались на крышу старой школы и долго молча смотрели на звезды, пока окончательно не замерзли, я обнаружил себя на знакомом месте в ожидании того, когда Добби доставит Гермиону. Стояла на удивление неприятная погода, небо было полностью затянуто белыми облаками, местами меняющими цвет на стальной, влажный воздух над пустырем пропах затхлостью и старостью. Настроение было где-то на уровне выбоины в старом асфальте, вскоре собирающейся стать немаленькой лужей, когда начнется противный мелкий дождь.

— Привет, Гарри! – сияющая Гермиона возникла рядом со мной, и я не смог не улыбнуться, глядя на ее по-утреннему растрепанную прическу. Хотя небо, как в сказке, совсем не расчистилось при ее появлении, и на лицо упали первые холодные капли, внутри стало тепло и хорошо.

— Привет,— тихо ответил я, желая еще ненадолго удержать иллюзию сказки.

— Что у нас сегодня по плану? – бодро начала она. – Я начинаю просматривать решения Визенгамота, начиная хотя бы с 1970, там должны быть хоть какие-нибудь намеки, почему началась первая война.

— А я продолжу разбираться с историей родов, осталось понять еще несколько моментов. Я углубился в историю завоевания Британии Вильгельмом, и у меня складывается вполне стройная картина. И не забывай про наши дополнительные занятия, они начинаются сегодня после обеда.

— Как я могу такое забыть! – надула губы Гермиона, пока мы направлялись к уже ставшему родным читальному залу.

— Точно! А то я уже чуть не забыл, с кем разговариваю! Скорее небо упадет на землю и звезды погаснут, чем ты забудешь про дополнительные занятия, — слегка рассмеялся я.

Первая половина дня прошла быстро. Мои труды начали давать хоть какой-то результат, и я, кажется, нащупал что-то очень важное, но пока рано было говорить что именно. Гермиона тоже что-то усиленно строчила в тетради, по своему обыкновению скинув легкие босоножки и подогнув ноги.

Спустя несколько часов мы сидели в арендованной комнате в Дырявом котле и ждали нашего учителя ментальной магии. Между мной и представителем гильдии был заключен магический контракт, подтвержденный кровью, так что запретить нам изучать окклюменцию нельзя даже теоретически, контракт должен быть выполнен. По крайней мере, так говорят Кодексы Крови, иначе откат в виде проклятья, в том числе родового, получит нарушитель или тот, кто вынудил его нарушить сделку. В итоге получалось, что так уж сильно скрывать наше обучение особого смысла не было, Дамблдор все равно узнает рано или поздно. Так зачем создавать себе дополнительные сложности, помимо уже стандартного очищения от следящих и подслушивающих заклятий при помощи Добби.