QQy - Власть любопытства

—Пожалуй, нет, мне это ничего не напоминает. А тебе?

—Волшебная палочка похожа на источник магии. Она «привязывается» к одному человеку, позволяет колдовать легче, ее можно подчинить своей воле, если победить предыдущего хозяина. Мне продолжать?

—То есть ты хочешь сказать, что волшебные палочки — это маленькие специализированные источники магии?

—Вот смотри. В самом простом рассмотрении, магия — это некая энергия, которой мы управляем своей волей. Конечно, такая концепция не полная, но для наглядности сойдет. Если есть некая энергия, то есть ее потенциальное поле. В этом поле могут быть потенциальные максимумы и минимумы, флуктуации и неоднородности. От чего они зависят — другой вопрос, может от количества магов или магических существ, может от магнитного поля или космических лучей. Это сейчас не важно, главное, что они есть. Максимум этого поля и называется источником магии, из которого можно черпать энергию. При чем ее можно брать немного, через некий, вероятно, искусственный фильтр, то есть «подключаться» к источнику. А можно не использовать фильтр, то есть «подчинить» источник напрямую. Вероятно, это опасно, поэтому практикуется не часто. А волшебная палочка слабый источник или локальный маленький максимум. Ты «подключаешься» к нему, когда берешь палочку в руку первый раз и «подчиняешь», когда побеждаешь соперника. Вероятно при этом ты срываешь какой-нибудь природный фильтр, потому что часто палочка победителя работает не хуже, а иногда лучше родной.

—Но как источник магии может быть привязан к такому маленькому объекту?

—А почему ты решила, что источник должен быть привязан к чему-то массивному и вообще иметь определенное положение в пространстве? Мы же не знаем от чего зависит распределение поля магии в пространстве. Я опять же думаю, что каждый маг является самостоятельным источником магии. Именно этим источником мы пользуемся, когда используем легилименцию, он же является основой нашего естественного сопротивления магии. Вероятно, есть какая-то пропускная способность нашего организма. Когда через него проходит слишком много энергии мы чувствуем усталость, но энергия не от внутреннего источника оказывает меньшее влияние.

—А источником магии в палочке является часть магического животного, поскольку они сами достаточно сильные источники магии, — удовлетворенно сказала Гермиона.

—Остается только понять, как сделать свой собственный источник магии сильнее или, что, возможно, то же самое, увеличить пропускную способность организма.

—Но это же наверняка жутко опасно!

—Все самое интересно опасно, иначе бы оно не вызывало такое любопытство.

Гермиона хотела продолжить отговаривать меня, но я прекратил все возражения поцелуем.

В мрачном и неприветливом Лондоне девственно чистая пелена декабрьского снега превратилась в грязно-коричневую массу под колесами машин. Непонятный вид осадков, иногда напоминающий снег, а иногда дождь падал на вечно спешащих столичных жителей с затянутого тучами низкого неба. Я был крайне рад, что мне нет необходимости проходить по улице перед последним в этом году визитом к доктору Лектеру.

—Добрый вечер, Гарри. Проходите, садитесь, — как всегда вежливо встретил меня Ганнибал.

—Здравствуйте, доктор Лектер, — несколько отстраненно ответил я, осознав, что пришел скорее по привычке, чем с конкретной целью.

—О чем Вы хотите поговорить сегодня? Может, Вы что-то хотите спросить у меня?

Я задумчиво посмотрел на него, усаживаясь в кресло.

—Пожалуй, у меня есть, что спросить у Вас. Недавно я прочитал «Преступление и наказание» и кое-что мне показалось странным или скорее непонятным.

—Замечательный образец русской классической литературы, — Ганнибал одобрительно улыбнулся, — но что же Вы не поняли?

—Раскольников построил некую теорию, позволяющую ему, как человеку, отказываться от некоторых нравственных ограничений ради того, чтобы сделать мир лучше. Он совершил преступление, и его теория оказалась несостоятельной, она не выдержала испытания реальностью. Но почему Раскольников даже не пытается как-то расширить или модернизировать ее? Почему, оказавшись на каторге, он приходит к религиозному искуплению грехов?

—Этому есть несколько причин, — с явным удовольствием начал Ганнибал. — Первая — сюжетная, автор прямо хочет показать невозможность построения отказов от нравственных табу. Религия — самый простой и действенный механизм поддержания рамок внутреннего мира человека. Люди, которые не могут или не хотят найти в себе силы быть честными с самими собой, обращаются к Богу, чтобы оправдать себя и свои действия, а так же доказать себе необходимость наличия морали. Как бы это ни было печально, люди в массе своей очень редко задумываются над своими действиями, оставляя их мотивацию на знакомые с детства паттерны. Одним из них, как я говорил раньше, и является вера в некую высшую волю, которая отвечает за поступки человека, не важно правильные они или нет. В этом контексте Раскольников поступает очень разумно, прося прощения за безнравственный с точки зрения Бога и общества поступок, вверяя свою судьбу высшей силе.

—Да, я думал об этом, но мне показалось, что большую роль в данном случае сыграла Сонечка.

—Безусловно, ведь она и изначально является концентрацией искупления и веры, но заметьте не прощения. Сонечка поехала за Раскольниковым на каторгу. Она помогает ему, ведет к осознанию собственных грехов, но простить он должен себя сам, поскольку нет никаких других рамок, кроме собственного сознания.

—То есть на пути будущей безнравственности встает только навязанное обществом внутреннее табу или шаблонность мышления?

—Можно сказать и так, хотя многие назвали бы такой финал благородным и высоко духовным, — усмехнулся Ганнибал.

—Хорошо, но Вы сказали, что причин несколько.

—Да, вторая причина заключается в личности автора. Тут Вам надо немного узнать о политической ситуации в Российской империи середины 19 века. На престол взошел император Николай первый. Он отказался от либерального курса своего предшественника, сильно милитаризовал общество, поднял на новый уровень тайную полицию или в наших терминах разведку и контрразведку, а так же ввел очень серьезную цензуру во всех печатных изданиях. Общество же требовало от него назревших экономических и социальных реформ, в частности, отмены крепостного права, более мягкого аналога рабства. Многие молодые люди собирались вместе, образуя политические кружки, часто тайные, с которыми активно боролась власть. Федор Михайлович Достоевский был членом одного из таких кружков, так называемых петрашевцев. В какой-то момент риторика их политических собраний стала более радикальной, говорилось даже о государственном перевороте. В конце концов, их раскрыли и собирались казнить. Молодых людей выстроили в шеренгу, приготовив к расстрелу, и, когда ружья уже были заряжены, им объявили, что по милости императора расстрел заменяется каторжными работами и ссылкой. Такие события не могли не отразиться на молодых людях, один из них даже сошел с ума. Достоевский же уже на каторге обратился к вере и во многом перенес свое представление на страницы своих романов.