QQy - Власть любопытства

Собрав остатки сил, я оттолкнулся руками и поднялся на ватных ногах. Лорд привалился к противоположной стене и тяжело дышал, на его губах играла торжествующая улыбка, он узнал, что Дамблдору известно о шести его крестражах, но директор не знает, где они спрятаны. Что ж, я сделал все, что мог, пора и откланиваться.

Ухмыльнувшись, и выставил два средних пальца в условном знаке. Лорд, наконец, обратил на меня внимание, когда я почувствовал знакомое ощущение перемещения. Добби прыгнул несколько раз и оставил меня на знакомом скалистом берегу, около которого бушевали волны. Я упал на колени и опустил лицо в нетронутый снег. Он приятно покалывал лицо и руки. Задача выполнена, теперь Лорду будет, чем заняться, помимо охоты за мной, теперь все зависит исключительно от его импульсивности и адекватности, надеюсь, он меня не подведет. По крайней мере, расчет, построенный на его тщеславии и гордыне, полностью себя оправдал. Я поднялся на ноги, отряхнулся от снега и довольно усмехнулся. Дамблдор теперь тоже не останется без дела, все складывается крайне удачно.

Спустя еще несколько прыжков мы с Добби оказались в темном переулке в Лондоне. После свежего и чистого воздуха, наполненного морскими брызгами и запахами хвои, атмосфера большого города казалась гнетущей и тяжелой. Грязное месиво под ногами, в которое превратился снег, вызывало отвращение, сверкающая вывеска магазина резала глаз.

Позвав Добби условном жестом, я присел на корточки, погладил его по голове и прижал к себе. Домовик расслабился в моих объятьях.

—Спасибо, ты мне очень помог, Добби. Я не знаю, что бы я без тебя делал, — я отстранился и, улыбаясь, посмотрел в наполнившиеся слезами большие глаза. Нам уже почти не требовалось слов, чтобы понимать друг друга. За пол года домовик научился очень точно угадывать то, что я хочу, стал более серьезным и вдумчивым. Я же в свою очередь никогда не забывал его поблагодарить и подарить лишнюю пару носков. Еще раз улыбнувшись, я потрепал его за плечо и направился в сторону магазина. Пора было обеспечить себе прикрытие.

Восприятие мира удивительная вещь, иногда можно смотреть на одни и те же вещи с совершенно различных сторон. Ощущение контраста прошло, и я смог насладиться спокойствием лондонской ночи и ощущением немного грустного одиночества.

Поглощая уже остывший сэндвич и довольно мерзкий, но приятно обжигающий кофе в одноразовом стаканчике, я медленно шел по освещенной фонарями улице в сторону площади Гриммо. Меня посещали исключительно умиротворяющие мысли, беспокоиться оставалось только о том, что может остыть и второй сэндвич, купленный для Гермионы. Пошел мелкий снег, а я, закрыв глаза, запрокинул голову. Снежинки незаметно касались моего лица и стекали маленькими капельками. Втянув морозный воздух, я обратил внимание на то, что идиллия, к сожалению, была нарушена.

Мне навстречу шел Снейп в развивающейся черной мантии. Судя по лицу профессора он был очень зол или может просто замерз? Не особо переживая по этому поводу, я продолжил свое неспешное движение.

—Поттер! — угрожающе прошипел он, когда мы встретились. — Что Вы здесь делаете? Люди на ушах стоят, разыскивают Вас, а вы тут разгуливаете!

—Мне захотелось прогуляться, — пожал я плечами. — Может шоколадку?

Я вытащил из кармана шоколадный батончик.

—Что Вы себе позволяете? — в который раз я заметил чужую волю в своем сознании, это уже начинает утомлять. Я подсунул ему воспоминания о походе в магазин. Правда, они быстро переключились на знакомую сцену у озера со Снейпом и мной в главных ролях. Профессор яростно скрипнул зубами, но у моей маски эта сцена плотно ассоциировалась с ним, каждый раз всплывая перед глазами с удивительными подробностями.

—Ну как хотите, наше дело предложить, Ваше — отказаться, — миролюбиво сказал я, вскрыл шоколадку и с удовольствием откусил.

—За мной, — Снейп резко развернулся, схватил меня за руку и потащил. Вздохнув, я ускорил шаги, чтобы не отставать от него.

Совсем скоро мы добрались до дома Блэков. Он завел меня внутрь и захлопнул за мной дверь снаружи. Немного отстраненно я подумал, что нервы у Ужаса подземелий Хогвартса стали совсем плохие, сегодня он, наверное, пару раз приложится к спиртному, чтобы успокоиться. Было удивительно, как хорошо его отпугивают разные вариации незабвенной сцены. «Не могу сказать, что мне это неприятно», — мстительно подумал я.

Долго стоять на месте и рефлектировать мне не дали. Из кухни выглянула миссис Уизли и, увидев меня, сжала в объятьях и потащила за собой. На кухне было целое собрание. Добрая половина Ордена Феникса, заметив меня, загомонила на разные лады и начала отсылать Патронусов, видимо, чтобы отменить поиски.

Я не обращал на эту кутерьму никакого внимания, найдя взглядом Гермиону. Ее глаза жадно изучали меня, на щеках остались чуть заметные следы от ногтей, а на нижней губе, которую она постоянно прикусывала, когда нервничала, выступил капелька крови.

Я молча подошел к ней и забылся в долгом поцелуе, не обращая внимания на смешки и покашливания. Обняв ее, позволяя выплакаться, я заметил, что почти все стали расходиться по своим делам, кто через камин, а кто через дверь. Постепенно кухня почти опустила, а мы все стояли не в силах разомкнуть объятья, я чувствовал, что Гермиона сжимает меня, словно спасительную соломинку, удерживающую ее на плаву.

—А еще я тебе сэндвич купил, — улыбнулся я, разряжая обстановку.

—Ох, Гарри! — она тоже улыбнулась сквозь слезы. — Спасибо.

В общем инцидент посчитали исчерпанным, только сделали серьезное внушение, с которым я, конечно, согласился, и заставили дать обещание больше не ходить ночью по улицам, а, если вдруг снова соберусь, всегда предупреждать заранее. Никто так и не связал мою прогулку с необычной яростью Лорда, о которой удалось подслушать Рону и Джинни во время внеочередного собрания Ордена.

Наступил Новый Год и с некоторой грустью я провожал старый. Прошлый год был сложным, жестоким, но, однозначно, продуктивным. И я, и Гермиона потеряли в этом году семью, сложно было сказать, по кому из нас это ударило сильнее. Зато мы оба продвинулись в понимании того, что происходит вокруг нас.

В первую очередь мы более правильно и полно осознали место, которое нам предоставил Дамблдор в своей игре с неясными целями. Мало того, за такой короткий срок, всего в полгода, мы смогли сильно, если не сказать кардинально, изменить свое положение и сделать первый самостоятельный ход.

Легион набирал сторонников и становился более популярным. Черный флаг с алой молнией, который мы сделали символом Легиона, постепенно становился узнаваем. Наш клуб по интересам приобрел репутацию места, где любому могут оказать помощь, где никому не отказывают. Легионеры одним своим присутствием гасили в зародыше назревающие конфликты между представителями разных факультетов в коридорах школы. После нескольких случаев, когда наш представитель в одиночку смог успокоить чересчур возбужденную группу старшекурсников, черно-алый значок на груди стал вызывать у кого уважение, у кого страх, а у кого пока тихое раздражение. Приходилось, правда, активно следить за действиями ребят и разбирать каждый случай отдельно. Это вылилось в несколько публичных извинений перед несправедливо пострадавшими слизеринцами на открытых собраниях нашего клуба. Так же Дин Томас получил строгий выговор за злостные нарушения Кодекса и был переведен на испытательный срок.