Кой - И такое бывает...

Ага, вон Вик за столом Слизерина, мы почти незаметно кивнули друг другу. За столом, где сидела ярко выраженная китаянка, пестрели светло-голубые костюмы французских преимущественно гостий. Ни одного мальчика в подобной форме я не заметил, хотя, может, просто не очень внимательно смотрел.

— Рон! — радостно крикнул Гарри, заметив меня в пяти метрах от себя. Радостно-то радостно, но с некой насторожённостью, которая, впрочем, тут же пропала, стоило мне ответить дружественно-одобряющей улыбкой. Рядом махала мне рукой Джинни и кивала Гермиона.

— Ну что, Гарри, ни одного года без приключений? — с улыбкой я хлопнул его по плечу, под внимательным взглядом Гермионы. — О, привет, Гермиона, прости, что сразу не поздоровался. Да и вообще... всем привет. — Рядом сидящие покивали и поздоровались в ответ. А я заметил ещё одну как-то упущенную мною ранее деталь — люди сидели на лавочках. Несколько достаточно длинных лавочек на протяжении всего стола. Восхитительно. Кое-как усевшись, я тихо, так, чтоб никто не засёк, сделал с помощью двух невербальных режущих заклятий небольшую оригинальную табуретку. Да, не с первого раза, но это неважно.

— Ты изменился ещё сильнее, — девушка выразительно посмотрела на моё лицо.

— Ах, это... — я небрежно отмахнулся, накладывая себе в тарелку картошку-пюре и добавляя туда аппетитно выглядящее мясо. — Просто хорошая диета и качественный крем для бледности, — я невинно улыбнулся.

— Спасибо, кстати, за палочку, — искренне поблагодарила меня Гермиона. Мы-то не забыли про её день рождения, и на пару с Гарри оплатили девушке визит к Фолле со всеми вытекающими. Так что теперь Золотая Троица в магическом плане качественно оснащена индивидуально заказанным и сделанным инвентарём, посему опаснее, чем раньше.

— О, брось, мы с Гарри беспокоились лишь о себе, — с улыбкой ответил я. — Теперь, с новыми мощностями ты наверняка сможешь давать нам списать ещё изо... — я замолк, поскольку окружающие уставились на меня так, будто у меня выросли рога. И в этот же момент картошка передо мной немного взорвалась.

И вот сижу я такой весь из себя в картошке с мясом, и ко мне с двух сторон подкатывают близнецы, не оставляя ни малейших сомнений в личностях виновников сего казуса.

— Ох, Дред, да ты только посмотри!..

— Да, Фордж, это же ведь сам лорд Прюэтт!

— Собственной персоной!

— Своим сияющим великолепием!

Честно говоря, сначала я попросту рассмеялся. Я даже не представлял, как мне на самом деле не хватало такой вот встряски. К тому же, в отличие от многих шуток близнецов, эта была как минимум безопасной. И действительно сняла мне напряжение, хотя испорченную еду я собирался им припомнить. И что-то мне подсказывало — это ещё не все...

— Ребята, — мирно и незлобиво улыбнулся я, — я так по вам соскучился...

— Ох, великий Рональд...

— ...снизошёл к ничтожествам! — потешно округлили глаза близнецы.

— А всё-таки здорово в Хогвартсе, да, Джин? — мечтательно заметил я. Джинни недоумённо на меня смотрела. — Полная свобода, девять месяцев никаких родителей, да... Никто не принуждает делать домашку, не будит с утра... Или не помогает выбраться из комнаты в случае чего, — я аккуратно снял картошку с носа и подбородка. Близнецы несколько спали с лица. — Как тут, кстати, с хорошей музыкой, а? — абсолютное большинство людей непонимающе на меня смотрели, пока к нам не очень торопливо направлялась МакГонагалл. До Джинни дошло.

— Мерлин, я думала, что ты переболел!.. — что правда, то правда, по приезду Гарри с Гермионой музыка не звучала, ибо у меня напрочь сбился график и подчас я только спать ложился тогда, когда остальные вставали.

— Я просто сделал разумный перерыв, — всё так же миролюбиво улыбаясь, я салфеткой вытирал лоб. Гермиона подала мне зеркало. Оказывается, помимо прочего, моё лицо и волосы были выкрашены в косую жёлто-серебристую полоску — цвета Прюэттов, и сей боди-арт и не только пока не отмывался. Изящное мелирование я ещё не трогал.

— Нас там пятеро, — хмуро заметил Джордж. — Между прочим. — А вот тут заметно спал с лица я. Ещё и Джинни добавила, жалостливо переводя взгляд с Гарри на остальных мальчиков-четверокурсников:

— Ребята, если что, вы можете поспать в гостиной...

— Что тут произошло? — вмешалась наконец МакГонагалл.

— Ничего, мэм, — отстраненно ответил я. — Я просто неловко поддел тарелку... — декан недоверчиво приподняла бровь, выразительно покосившись на близнецов, и уточнила:

— А что у вас с лицом и волосами?

— Я попросил братьев помочь мне с новым имиджем, — также спокойно сказал я.

— Ну что ж, — декан недовольно покачала головой, очистила меня от еды и ушла. А я всё так же думал.

Пятеро. Нас в спальне будет пятеро. Жить. И спать. Я, жуткий индивидуалист, буду делить не такую уж и большую комнату ещё с четырьмя мальчиками. Они может даже храпят. Да к чёрту храп, они ж дышат! У меня чуткий слух и чуткий сон! И я привык засыпать в тишине. И в гордом одиночестве. Ну уж нет! К тому же я одну ночь вообще не сплю, и систематическое отсутствие меня в спальне может вызвать у соседей подозрения. А еще мои занятия...

— Профессор МакГонагалл! — заполошно вскинулся я и побежал догонять декана, уже почти дошедшую до выхода из зала. — Профессор, — поравнялся я с ней и тихо продолжил. — А школа не может предоставить мне отдельную комнату?

— С какой это стати? — удивилась женщина. — Правила одни для всех, мистер Уизли, — я пропустил это мимо ушей. — Отдельная комната предоставляется ученику только в случае какой-либо болезни или недуга, который нельзя вылечить и не мешает учёбе и жизни студента, либо проблемы, которая требует уединённого существования.

— У меня есть такая проблема, — сходу огорошил её я.

— И какая же? — МакГонагалл с ироничным недоумением подняла правую бровь.

— Я... Меня... м, — что же у меня за проблема-то? Нельзя же сказать "Я придушу своих соседей, ибо они самим фактом своего присутствия на территории, которая условно считается моей, выводят меня из себя, и могут понарассказать вам много интересного", верно? Что там насчёт недугов?.. — Меня поцарапал оборотень в предыдущее полнолуние, — хорошо хоть, коридор пустынный — все кушают...

— Что?!!

— Меня в предыдущее полнолуние слегка оцарапал оборотень, — терпеливо повторил я. — Это не вызвало практически никаких осложнений, но у меня бывают приступы агрессии, что может стать причиной конфликтов. И ночью мне лучше оставаться одному, так как теперь у меня очень чуткий сон, и даже чужое дыхание может его прервать, — как можно убедительней лгал я. — Что, соответственно, вызовет приступ агрессии. Не волнуйтесь, я не опасен, просто мне нужно спать одному, — во взгляде декана была нешуточная тревога и жалость. Поверила. Мне даже чуточку стыдно.