Alisse - Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть вторая: Князь

Люди сражались — не могли не сражаться. На смену умершим рыцарям приходили новые, но на смену тем, чью душу поглотили, не приходил никто. Удивительная, первозданная сила Стихий растворялась в небытии вместе с душой, и спустя десять лет в мертвом мире осталась лишь горстка волшебников во главе с Артуром. Они положили свои жизни на то, чтобы открыть проход во времени, и Артур ушел по зыбкой дорожке теней — назад, в тот момент, когда еще было не поздно что-либо менять.

Король без королевства, полководец без армии. Он взял другое имя, назвался чародеем и взял самого себя на воспитание, тщательно и безжалостно пестуя того, кому передаст знания об абсолютном могуществе.

Гарри-из-будущего был прав: как он сам, так и Мерлин когда-то не мог воспользоваться мечом, не мог ничего существенно изменить. Лишние элементы в системе. Какие-то странные, ненормальные отростки, может, даже более страшные для обывателей, чем сама Бездна.

Мерлин, тем не менее, не считал себя лишним элементом. Он был великим чародеем и полагал, что никто не сумеет справиться с последствиями нападения лучше него самого — даже Артур.

Все кончилось тем, что король умер, а чародей остался. Мерлин утверждал, что это был добровольный выбор, и Артур предпочел вечный сон жизни после победы. А Гарри-из-будущего не допускал и мысли о том, чтобы Гарри ушел, а сам он остался. Такие похожие по методам и так кардинально разнящиеся по мировоззрению... Гарри-из-будущего, будучи трезвомыслящим и в известной мере расчетливым, оставался все же в представлении Гарри в достаточной степени добрым и благожелательным. А Мерлин — он был сам как разящий клинок, не знающий пощады ни к врагам, ни к друзьям, ни к себе. Эпоха наложила на него свой отпечаток.

Гарри запечатал свиток и убрал его в ящик стола. Это была одна из тех отрезвляющих вещей, знанием которых он не хотел обременять остальных.

Часы показывали начало десятого, а стопка эссе и не думала уменьшаться.

Профессор Снейп раздраженно поднял выше закатанный рукав мантии, поправил повязку на месте Метки. Несмотря на зелья и заклинания, припухлость и краснота не сходили, предплечье зудело, мешая работать. Выжженный белесый контур Метки оказалось не свести никакими средствами. Но хотя бы отголоски вызовов Темного Лорда больше не выворачивали наизнанку.

Эшли варила очередное зелье, с головой уйдя в эксперименты и пытаясь отыскать способ уничтожить всякие следы связанности с Темным Лордом. Снейп только хмыкал на ее страстные доводы, но не мешал, считая, что она куда безопаснее для окружающих, когда занята делом. И потом, у нее как раз и могло получиться что-то приемлемое — даже будучи родственницей пустоголового Блэка мисс Уилкс оставалась талантливой в зельеделии.

Очередное эссе «порадовало» целыми абзацами, слизанными из учебников. После пятого подобного «шедевра» Снейп, не задумываясь, размашисто отмечал списанные куски и без зазрения совести ставил «удовлетворительно» — за то, что хотя бы сумели открыть нужную книгу на нужной теме. Однако количество бездарностей в Хогвартсе удручало.

Легко повеяло не то ветерком, не то просто какой-то особенной магией. Будь кто другой на его месте, он бы и не заметил, но Снейп каждый день тайно ждал именно этого мгновения. И сейчас он встрепенулся, оживился, отложив в сторону непроверенные эссе, и встал навстречу поздней гостье, снова — как и всегда — благоговейно затаив дыхание.

Лили вышла из теней — сперва бесплотным бесформенным облаком, потом фигурой с четкими очертаниями, потом стало возможным разглядеть ее лицо и немного печальную улыбку, от которой у Снейпа всегда сжимало горло. Он помнил, как увидел ее во плоти в первый раз после Хэллоуина тысяча девятьсот восемьдесят первого. Как подумал, что собственными руками убьет мальчишку Поттера, посмевшего нарушить ее посмертный покой и запятнать ее прикосновением такой магии. И помнил, как она печально улыбнулась ему — и он не смог ничего сказать, даже попросить прощения, и только безмолвно целовал бледные руки, стоя перед ней на коленях.

С тех пор она приходила каждый день или через день. На ней всегда было одно и то же платье — то самое, в которое она была одета в свой последний день при жизни. И волосы свободно лежали на плечах, слабо переливаясь темной медью в свете факелов и огня камина. Она приходила неслышной поступью, и поначалу Снейп даже не мог уловить этот особенный момент, когда пустота комнаты наполнялась ее присутствием. Лили тихо садилась где-нибудь рядом и молчала, пока он не замечал ее. Это сердило — она позволяла драгоценным секундам утекать, а сама наблюдала за ним.

Они разговаривали. Лили не было в живых уже много лет, а все равно они встретились, как будто расстались только вчера, и темы бесед не исчерпывались.

Они молчали — и это Снейп ценил даже больше слов. Лили смотрела на него, или в окно, или в камин — а он смотрел на нее каждое мгновение, украдкой, искоса, боясь смутить, боясь поверить. Он понимал, что долго не сможет наслаждаться этим счастьем, что чудесное стечение обстоятельств, позволившее ей ненадолго вернуться, скоро исчерпает свою волшебную силу, и Лили снова уйдет — теперь уже навсегда. Снова не по своей воле, снова оставив его, но хотя бы они попрощаются на этот раз.

— Здравствуй, Северус, — ее голос был тише, глуше, чем при жизни. Но все равно для Снейпа он оставался самым прекрасным звуком в мире, какие бы слова она ни произносила.

— Я рад тебя видеть, Лили.

Она улыбнулась — снова грустно. Лили тоже знала, что вернулась ненадолго и скоро должна будет уйти. Они не говорили об этом, как не говорили о ее смерти, о ее муже, об опасностях, которым подвергался ее сын. Она лишь благодарила Снейпа за то, что он заботился о ее мальчике, и это было невыносимо слышать. Снейп не знал, что рассказал ей мальчишка об их взаимоотношениях, но Лили... она была так горячо благодарна, что каждый раз, видя зеленые глаза Поттера, он отводил взгляд.

— Мое время почти истекло, Северус. Я пришла проститься с тобой.

Снейп замер, даже не дыша. Он готовился к этому, со смиренной обреченностью ждал, но все равно это оказалось как удар под дых. Ему с трудом удалось разомкнуть губы и вытолкнуть из себя вопрос, на который он уже смутно знал ответ.

— Когда?..

— Сегодня.

Она ничего больше не сказала, не отвела взгляд. Снейп смотрел на нее, боясь моргнуть и пропустить момент, когда она исчезнет. Последние мгновения он видел ее — ведь больше никогда...

— У меня есть к тебе одна просьба.

— Все что угодно, Лили.

Абсолютно все.

Она осторожно накрыла его руки своими — уже последним, по-настоящему прощальным жестом.