Тур Трункатов - Приключения Гука

– Дельфины значительно отличаются от других млекопитающих своим отношением к человеку, – убеждённо начал Пётр Максимович. – Они сами стремятся к контактам с человеком. Многочисленные примеры из истории служат этому подтверждением, сталкиваемся с этим и мы в своей работе. Но, заметьте, это касается одного, изолированного от себе подобных дельфина. Меньше это применимо к двум дельфинам, содержащимся вместе, и то, если до этого они были порознь выдрессированы. А вот перед вами плавает стадо афалин. Они живут в неволе два года, совсем не боятся человека. Но мы не представляем для них особого интереса: у них хватает собственных дел и развлечений.

– Ну, а как быть тогда с американской программой «Человек и море»? Вы лучше меня знаете, что дельфин Тэффи выполнял сразу несколько обязанностей: почтальона, проводника, телохранителя.

– Ну знаете, теперь Тэффи никого не удивишь. После этого был Кейки, а наш Гюйс работает в море лучше их обоих! – парировал Пётр Максимович.

– Обратите внимание! Во всех случаях действительно один дельфин… – задумчиво заметил Мешков.

– Не так давно профессор Куроки предложил курс обучения дельфинов, рассчитанный на двенадцать лет… – продолжал Пётр Максимович.

– Срок немалый – курс средней школы.

– Он надеется за это время обучить несколько поколений дельфинов выполнять специальные команды человека, чтобы пасти стада рыб. Вы представляете: подводный пастух-дельфин? Это же замечательно!

– Когда-то человек первой приручил собаку, которая и сейчас порой бывает незаменима. Может быть, и дельфин может стать таким же помощником и другом человека в океане? – явно поддержал Сухов.

– Значит, делаем дельфинов домашними существами? – весело подвел итог Мешков.

– А разве это невозможно? Профессор Точилин считает, что примерно за семьдесят лет афалину можно превратить в домашнее животное!

– Позвольте! Прирученные животные – это всего лишь одиночные особи! Одомашнивание же – это приручение целого вида! Неужели вы не видите, что здесь мало дрессировки? Генетика, селекция, а главное, время, время и время! – не сдавался Снегирёв.

– Всё это ведёт к тому, что давно пора от промысла переходить к хозяйству… Да, именно к хозяйству, широкому, настоящему хозяйству. И надо добиться, чтобы так считали не только в нашей стране, но и во всем мире! Нашим детям и внукам захочется жить на богатой и разнообразной природе, при изобилии разных продуктов, а без океана всего этого не добиться. Так-то, друзья, – закончил неожиданный спор академик. И, помолчав, добавил: – Связались бы вы, Пётр Максимович, со своими американскими коллегами да добились бы их приглашения в эту бухту. Они дельфинов, говорят, для войны дрессируют, а мы – для мирного хозяйства… Вот и давайте обращать их в нашу веру! Моя помощь вам обеспечена.

– Александр Васильевич! Пётр Михайлович! – не давая прекратиться разговору, подхватил Сухов. – У меня есть одна идея по международному мирному использованию китов: в качестве плавучих гидрометеостанций, сообщающих подробные сводки погоды из разных точек океана. В нашем институте радиоэлектроники могли бы, наверное, создать необходимые передатчики и другое оборудование, а биологи, наверное, могут найти способы надежного крепления аппаратуры к животным.

– Это сделать, наверное, можно. Но одомашнивание дельфинов – из области научной фантастики, – упорствовал Снегирёв.

– Но начинать всегда приходится с малого. Отдельные ручные дельфины – уже реальность, – заметил Сухов.

– Надо вырастить теперь несколько поколений ручных дельфинов!

– Эти ваши ручные дельфины не будут знать моря! Что от таких проку? – настаивал Сухов,

– Другой путь не легче. Расшифруй их язык, попробуй с ними договориться на равных! Пока у нас не получается такого разговора, хотя мы и очень хотели бы этого… – задумчиво закончил Пётр Максимович. – Пошли, может быть, теперь в лабораторию? Я покажу вам отчёты и материалы.

Люди уходили с вольера, и топот их ног был привычен, но чуть громче обычного.

Зит коротко свистнула, разрешая каждому заниматься своим, и поплыла к Керри. Чиззи достала со дна кусок верёвки и затеяла весёлые гонки. Жизнь под водой шла своим чередом.

Прошло два долгих года, как Гук покинул родное Чёрное море. Но здесь всё осталось по-прежнему: те же запахи, те же звуки, те же рыбьи стаи. Даже небо знакомое и родное… Мутная от весенних штормов вода как будто радостно расступалась, пропуская вперёд стремительно летящее тело Гука. За ним мелькает знакомый белый плавник Эч.

– Ну как, Эч, ты видишь теперь, какое оно замечательное, моё Чёрное море! Ты чувствуешь, какие здесь мягкие волны? Ты слышишь, как здесь много всякой рыбы? – свистел и щёлкал Гук. – Весь мой род сейчас должен быть у гористых берегов. В эти луны там спокойно и очень много рыбы. Мы начнём наше путешествие по морю от Голубой бухты – любимой бухты моего детства. Я знаю каждый камень на дне и каждую трещинку в скалах…

– Гук, Гук, но уже здесь пахнет дельфинами!

– Нет, Эч, мы придём к дельфинам по пути моих предков: от Голубой бухты вдоль берега.

– А мне кажется, Гук, что ты просто боишься появиться в стаде!

– Ничего я не боюсь… Но давай всё же сначала поплывём в Голубую бухту, мне хочется начать всё с самого начала…

И вот уже Гук различает вдали такие знакомые силуэты окрестных гор. Вот огромный Сокол с отвесной стеной, вздымающейся на сотни длин над морем, вот длинный и гористый полуостров, закрывающий бухту с юго-востока. Ещё сотня длин – и вход в бухту…

– Гук, ты чувствуешь?

– Да! – только и мог бросить в ответ Гук, задохнувшийся от струй запаха, такого родного запаха, который мог принадлежать только…

– В бухте или где-то рядом много дельфинов! – затрещала Эч.

– Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! – не выдержал Гук.

Молчание…

– Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук!

Вот Гук и Эч миновали последний мысок, и перед ними вход в небольшую уединенную бухту, окружённую высокими горами, поросшими густыми соснами.

– Запах моего стада! – Гук рванулся в бухту и вдруг замер на месте: локатор ясно показывал перед ним странную стенку. Сеть! Толстая высокая сеть на всю глубину бухты!

– Я Зит из рода Эрр! Кто ты? Осторожно, мы в плену.

– Мама!

– Гук! Я знала, что ты придёшь снова! Я слышала вчера твой голос! Я знаю всё, и старейшины узнали всё о тебе и простили тебя… Гук! Мой мальчик! Какой ты большой и красивый! У тебя разорван грудной плавник? У тебя шрам на спине? И ты не один?

– Это Эч из рода Чакки! Мы с ней плыли сюда много лун. Она знает про всё на свете, и мы с ней самые близкие друзья!