Эрин Хантер - Красная луна

Гроза по-доброму посмотрела в глаза Погоню. Но встретила только напуганный и растревоженный взгляд.

– Нам не о чем разговаривать, – Погоня попыталась отойти в сторону, к Микки и Кусаке, кружившим по широкой поляне.

Гроза последовала за ней.

– А мне кажется, есть о чём, – благодушно тявкнула она рыжей спине. – Например, о том, где ты жила, когда была ещё щенком. Мне это, правда, интересно. Меня вот нашёл и привёл в нашу Стаю Счастливчик… после того как умерла моя Мама-Собака. А ты? Как ты оказалась в стае Ужаса?

Губа Погони искривилась, обнажив острые белые зубки. На какой-то миг Грозе показалось, что она всё окончательно испортила.

«Погоня не станет мне сейчас ничего отвечать. Эх, Гроза, Гроза! Ну, почему же ты такая косноязычная?»

Но только она собралась извиниться и отойти от Погони, как та пробормотала:

– Моя стая меня бросила.

– О! – уставилась на собаку Гроза. – Тяжело тебе, наверное, пришлось. Но почему твои сородичи так поступили?

– Они поступили правильно, – прорычала Погоня. – Я была маленькой и часто хворала От меня не было никакой пользы!

Гроза подумала о Вертушке, своём братике. Он тоже был маленьким и болезненным. Но Счастливчик бы никогда его не бросил…

– Как же ты уцелела?

– Я бы умерла с голоду, если бы не Ужас, – угрюмо ухмыльнулась Погоня. – Он нашёл меня и взял к себе. Он дал мне жилище и новых сородичей. Да, Ужас был сумасшедшим псом, – вызывающе посмотрела Погоня в глаза Грозе, – но не таким уж плохим.

С этими словами маленькая собака развернулась и побежала прочь. А Гроза приросла в замешательстве к месту.

«Ужас не был таким уж плохим…»

Гроза вспомнила Хромого. Их Третий Пёс когда-то был в стае полуволка. Но когда у него отказала одна из передних лап, старый Альфа выгнал калеку из стаи – на произвол судьбы…

«А Ужас принял его в свою стаю. Хромому в изгнании пришлось отгрызть себе лапу, и отныне он мог ходить только на трёх. Но Ужас всё равно сделал его членом своей запуганной стаи». Ужас издевался над своими собаками, унижал их и всячески стращал, но они оставались с ним. Почему? Из боязни? Или потому что им некуда было больше податься?

«А все ли собаки Ужаса были надломленными? – задалась вопросом Гроза. – Ведь не все они познали голод или были травмированы, как Погоня и Хромой. Допустим, некоторые из них были сломлены внутри… Но, может, у них были и другие причины оставаться в его стае?»

Интересно, каково это – быть такой собакой? Настрадавшейся и потерянной, не имеющей собственной стаи? Каково это – бродить по лесу в одиночестве, не зная, что станется с тобой завтра? И что должна чувствовать такая собака, когда сильный и властный Альфа спасает её и берёт в свою стаю?

«Я всегда думала, что собаки Ужаса боялись и ненавидели его, – сглотнула Гроза. – Неужели я ошибалась? И что должна была испытать такая собака, увидев, какой страшной смертью умер её вожак? Может, Погоня искренне сожалеет о гибели Ужаса и злится на меня за то, что я его убила?»

От такой неожиданной мысли Гроза приросла к месту как вкопанная.

Она настолько погрузилась в свои размышления, что даже не расслышала призывный лай Счастливчика. Бета окликнул её повторно. На этот раз Гроза услышала его зов. Собака встряхнулась и подбежала к своему вожаку.

– Бежим! Туда!

Счастливчик в несколько прыжков перемахнул через поляну и сквозь кулисы деревьев и выскочил на луг, усеянный тополями. Застигнутой врасплох Грозе пришлось нестись как полоумной, чтобы его догнать.

Микки и Кусака следовали за Бетой по пятам. Перемахнув через поваленную ветку, Гроза побежала за ними, забыв про своё замешательство. «Он учуял её! Золотую Оленуху!»

Маленький охотничий отряд нырнул в лес на другом конце луга Собаки так спешили, что даже не обращали внимания на топот, с которым их лапы сминали сухую подстилку, оставшуюся после Красного Листа Грозе показалось, что она тоже уловила слабый запах Оленухи, но он тут же ускользнул от неё. Вдалеке послышался треск и шелест подлеска. Какое-то большое животное помчалось прочь – быстрее любой собаки!

«Всё бесполезно, – осознала Гроза. – Она слишком резва и здорово вырвалась вперёд…»

Скользнув лапами по земле, Счастливчик остановился. Пёс почти задыхался, но его глаза встретили подбежавших собак лихорадочным блеском.

– Так близко мы ещё никогда не подбирались к Оленухе! – воскликнул он.

Гроза с нежностью посмотрела на Бету. Он чуть не подскакивал на месте от удовольствия. И при виде его счастья разочарование Грозы улетучилось.

Микки мотнул головой.

– Вообще-то, я не уверен, что это была Золотая Оленуха, – сказал он. – Это мог быть обычный олень. Вряд ли Золотая Оленуха поднимает такой шум. Она ведь летит по земле, словно тень. Разве не так?

– Всё равно жаль, что мы его упустили, – переводя дыхание, тявкнула Кусака. – Стае бы пришёлся по нраву и обычный вкусный олень.

Раздув ноздри, Гроза втянула воздух, принесённый ветерком. В нём не было и намёка на пряный сладковатый аромат. И понять, за кем именно они гнались – за обычным оленем или Золотой Оленухой, – было невозможно.

«Но мне бы хотелось думать, что это была Оленуха!»

В этот миг их нагнала Погоня. Её лапы тряслись от усталости и напряжения.

– Опять не повезло? – спросила собака.

– Увы… Но мы подобрались к Золотой Оленухе совсем близко. Рано или поздно мы её поймаем. Это доброе предзнаменование! Знак, что мы справимся со всеми нашими бедами! – высунул язык довольный Счастливчик.

Грозе захотелось, чтобы он оказался прав. «Мне бы его оптимизм! Надо же так радоваться тому, что мы опять упустили Оленуху! А меня вот разговор с Погоней оптимизмом не зарядил. Всё стало ещё неопределённее. И если Собаки Ветра действительно желают подать нам знак, им следует поторопиться!»

В погоне за ускользающим запахом Золотой Оленухи собаки убежали очень далеко. И обратный путь получился не таким будоражащим. Скорее, утомительным. Лапы Грозы еле волочились по траве, но её шкуру покалывало тепло. Собака-Солнце сияла уже высоко над их головами. А охотницу терзало любопытство: как отнесётся Альфа к их длительному самовольному отсутствию?

Микки, Кусаку и Погоню, похоже, волновал тот же вопрос Их хвосты и уши опускались всё ниже и ниже по мере того, как они приближались к лагерю. А вот Счастливчик оставался в приподнятом настроении. И это начинало нервировать Грозу.