Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник [Новый перевод]

— Интересно, на месте ли сегодня Кармен, — сказала Одри, толкая незапертую дверь.

За дверью находилась большая зала. Это был, по всей видимости, бар, но с такой причудливой обстановкой, какую увидишь разве что в павильоне для киносъемок. Посетитель, казалось, попадал в атмосферу ночного клуба двадцатых годов девятнадцатого столетия. Тут были и старинные зеркала в золоченых рамах, и антикварные вазы, в которых вместо цветов стояли страусовые перья, и выгоревшие, засиженные мухами раскрашенные гравюры, изображавшие томных леди в кринолинах. Меж столов шныряли с десяток разномастных котов; пять белых кроликов с розовыми глазами и несколько длинношерстных морских свинок прохаживались взад и вперед; на полу валялись, высунув языки и прерывисто дыша, четыре собачки. Кроме того, в зале имелось с полдюжины жердей, на которых разместились шумные попугайчики, какаду и роскошный королевский ара — весь голубой, только глаза окаймлены желтым. В одном из углов стояла вместительная клетка, в которой препирались две зеленовато-серые обезьянки-верветки [25] Верветка или карликовая мартышка. Рост самца примерно 50 см. .

За одним из накрытых клеенкой столов сидел капитан Паппас, мрачнее тучи; перед ним стояла массивная кружка с пивом. Напротив сидела Кармен Кэри — невысокая, толстая, с блестящими черными курчавыми волосами, голубыми, вылезающими из орбит глазками и крохотным ротиком, столь изящно изогнутым в виде купидонова лука, что казалось, он выписан кистью искусного художника; на кончике носа у нее было нацеплено пенсне, от которого к пышному бюсту тянулась массивная цепь. На шее красовалось ожерелье из жемчужин — столь крупных, что ни один из известных современной науке моллюсков не мог бы произвести их на свет без риска для жизни. Пальчики ее пухленьких ручек едва не ломались под тяжестью полудюжины перстней. У нее была безупречно гладкая кожа, и оставалось только гадать, какой она была очаровашкой, пока не заплыла жиром; теперь же приходилось удивляться, как это она помещается в своем шелковом платье перламутрового цвета. Несмотря на это, она излучала нежность и доброту, благодаря чему оставалась по-прежнему женственной и привлекательной.

В этот момент капитан Паппас мрачно смотрел на нее, а она, с затуманенными гневом голубыми глазами, дулась на него. Стоявший перед ней стаканчик с мятным ликером так и остался нетронутым. Ее розовые, словно фламинго, ногти принялись выбивать нервную дробь, но затем смолкли. Со стороны казалось, будто она и капитан Паппас играли в шахматы и застыли над трудным ходом. Наконец она сделала глубокий вдох и заговорила медовым аристократическим голосом:

— Ну что сказать, капитан Паппас, что сказать — ты всего лишь навсего чертов грек, и больше ничего.

Капитан Паппас прищурил свои маленькие черносмородиновые глазки:

— Я грек, но чертов ли — это вопрос личного мнения.

— Только грек мог заломить такую цену за перевозку моих юных леди — это грабеж с большой дороги!

— Ты хочешь, чтобы я доставил партию проституток, — оскорбленным тоном сказал Паппас, — за это полагается надбавка!

Кармен вспыхнула. Ее щечки залились краской, но явно от гнева, а не от стыда.

— К твоему сведению, капитан Паппас, — сказала она с такой аристократической холодностью, что даже капитан стал выглядеть слегка раскаявшимся. — мои юные леди не шлюхи!

— Ну, — невозмутимо сказал капитан Паппас, — если они не проститутки, то кто же тогда?

— Спутницы джентльменов, — сказала Кармен.

— А по-моему, как ни назови, проститутка — она и есть проститутка. Точнее говоря, проститутка — это профессия, шлюха — это характер, ну а стерва — это та, которую выгнали из веселого дома за стервозность, — завершил свои семантические изыскания капитан Паппас; очевидно, щадя женские уши, он не стал приводить более крепкий синоним. — Дело не в названии. Так что я настаиваю на прибавке за моральный ущерб.

— Не падай так в моих глазах, капитан Паппас. Ведь про тебя никто никогда не говорил, что ты мошенник. Ты вообще когда-нибудь слышал слово «скидка»?

— Конечно, — сказал капитан Паппас, — но за перевозку проституток, независимо от численности партии, таковая не предусматривается.

В зале снова воцарилась тишина. Капитан и Кармен глядели друг на друга, словно два борца, выжидающих удобного момента, чтобы свернуть противнику запястье и бросить его на ковер. Вдруг Кармен увидела краешком глаза вошедших Питера и Одри и завизжала от радости.

— Мисс Одри! — воскликнула она. — Мисс Одри! Какая прелесть! Добро пожаловать!

Она встала и выступила навстречу гостям, кланяясь и воркуя, словно голубь, ее лицо расплылось в улыбке:

— Как я рада видеть тебя здесь! Сколько лет, сколько зим!

— Надеюсь, я вам не помешала, Кармен? — спросила Одри. — Я только хотела представить вам мистера Флокса.

— О, как я очарована, ей-богу, очарована, — сказала Кармен, протягивая пухлую ручку с поднятым вверх мизинцем. — Да нет, уверяю вас, вы мне нисколько не мешаете! У нас тут деловой разговор с капитаном Паппасом. Он пытается заломить небывалую цену за перевозку новеньких моих девушек из Джакарты.

— Как новеньких? — спросила Одри. — А куда же денутся старые?

— Они по-прежнему останутся при мне, но когда начнется строительство аэродрома, мне потребуются новые кадры. Сама понимаешь, будет столько офицеров, бравых матросов, отважных пилотов! А что нужно бравым пилотам? Первым делом конечно же хорошенькие девушки! Мои теперешние кадры заняты по горло, у них сложилась постоянная клиентура. Так что срочно нужно пополнение, а то скажут еще, что заведение «Мамаша Кэри и ее курочки» не справляется с нагрузкой! Я в первую голову блюду репутацию фирмы! — сказала она и направилась к бару. Ее крохотные ступни так быстро семенили под покровом длинного платья, что казалось, она не шагала, а скользила. — Пожалуйста, напитки на троих, милый, — заказала она. — Мятного ликера для меня, а чего желает джентльмен? Чего-нибудь покрепче?

— Да нет, нам с Питером два бокала пива, — сказала Одри. — Ей-богу, мы заскочили на минутку. И то только потому, что я показываю Питеру остров и хочу познакомить его с самыми уважаемыми здесь людьми.

— Ты права, милая! — воскликнула Кармен, задирая нос и покрываясь румянцем от гордости. — Ни одна культурная программа, ни одна экскурсия по острову не будет полной без визита к нам. Ну что ж, мистер Флокс, если вдруг будет на сердце тяжесть и холодно в груди, захаживайте к нам, мои очаровашки развеют вашу грусть и печаль!

— Спасибо, — сказал Питер. — Буду иметь в виду.

Кармен принесла напитки.

— Ну, мне пора, — сказал капитан Паппас, допив свою кружку и вытерев пену с губ.