Конрад Лоренц - Кольцо царя Соломона [litres]

Слепая рефлекторная природа подобных действий стала для меня еще яснее после нескольких случайных наблюдений, сделанных позже в это лето. Однажды вечером, в сгустившихся сумерках, я возвращался домой после купания в Дунае и по привычке поторопился на чердак, чтобы созвать галок и запереть их на ночь. Встав на водосточный желоб, я вдруг почувствовал что-то мокрое и холодное в кармане брюк, куда я в спешке сунул свои черные плавки. Я вытащил их, и в следующий момент был окружен плотным облаком свирепых скрежещущих галок, которые обрушили град страшных ударов на мою руку, нарушившую закон.

Было интересно наблюдать реакцию галок на другие черные предметы, которые могли оказаться у меня в руках. Большая старая фотокамера для натуралистических съемок никогда не вызывала такого смятения, хотя была черной и я держал ее в руках, но галки подымали скрежещущий крик, как только я срывал с катушки пленки черную бумажную полоску, трепетавшую на легком ветерке. То, что галки не только не считали меня опасным для них, но даже видели во мне друга, нисколько не меняло дела: как только в моей руке оказывалось что-то черное и движущееся, они начинали клеймить меня как «пожирателя галок». Еще более удивительно то, что такие же вещи случаются и между самими галками: я был свидетелем типичной «скрежещущей» атаки, которой подверглась галка-самка, несшая в свое гнездо перо из крыла ворона. С другой стороны, ручные галки никогда не испускают скрежещущего крика и не нападают на вас, если вы держите в руках одного из их птенцов, который пока еще голый и, следовательно, не выглядит черным. Я удостоверился в этом, экспериментируя с парой галок, которые первыми загнездились в моей колонии. Две птицы из неоднократно упоминавшихся четырнадцати – Зелено-золотая и Красно-золотая – были совершенно ручными, садились мне на руки и на плечи и ни в малейшей степени не беспокоились, если я трогал руками их гнездо и наблюдал всю их деятельность с самого близкого расстояния. Даже когда я брал птенцов из гнезда и подносил их к родителям на своей ладони, последние оставались совершенно равнодушными. Но именно в тот день, когда маленькие перья птенцов пробились через лопнувшие чехлики и окрасили галчат в черный цвет, взрослые галки свирепо атаковали мою протянутую руку.

Галки долгое время остаются чрезвычайно недоверчивы и враждебны по отношению к человеку или животному, которые однажды вызвали у них «скрежещущую» атаку. Пылающие эмоции неправдоподобно быстро запечатлевают в птичьей памяти неискоренимую картину, и теперь ситуация «галка в челюстях врага» неизменно ассоциируется с личностью «грабителя». Спровоцируйте галок два или три раза подряд на «скрежещущую» атаку, и вы навсегда потеряете их дружбу и расположение! Впредь они начинают поносить вас, как только вы появляетесь у них на глазах, даже если у вас в руках нет ничего черного и трепещущего. Отныне эти галки будут охотно и с легкостью ставить вам в строку каждое новое прегрешение. Скрежетание чрезвычайно заразительно, эти звуки побуждают каждую слышащую их птицу к нападению сразу же, как только она увидит черный трепещущий предмет в когтях врага. Зловещая сплетня, что однажды или дважды видели, как вы держали в руках подобный предмет, распространяется со сверхъестественной быстротой, и прежде чем вы узнаете об этом, вы уже пользуетесь у всех галок округи дурной славой хищника, с которым необходимо бороться при всех обстоятельствах во что бы то ни стало.

Все сказанное во многих отношениях характерно и для ворон. Мой друг доктор Крамер убедился в этом в результате общения с этими птицами: он заслужил скверную репутацию среди ворон, живших по соседству с его поместьем, из-за того, что постоянно появлялся перед ними с ручной вороной, сидевшей у него на плече. В противоположность моим галкам, которые никогда не возмущались, видя одну из них сидящей на моей руке, вороны, очевидно, считали, что ручная птица, восседающая на плече человека, «поймана недругом», хотя она находилась там по своей собственной воле. Вскоре мой друг уже был известен всем воронам в округе, и их враждебная бранящаяся стая подолгу преследовала его, независимо от того, была ли с ним его ручная ворона или нет. Птицы узнавали его даже в другой одежде. Эти наблюдения ясно свидетельствуют о том, что врановые четко отличают охотника от «безвредного» путника; человека, которого вороны однажды или дважды видели со своей мертвой товаркой в руке, они никогда не забудут и всегда смогут узнать, будь он даже и без ружья.

Подлинное значение «реакции скрежетания», несомненно, состоит в том, чтобы спасти товарища от хищника, если же это невозможно – то настолько надоесть агрессору, чтобы он, исполненный отвращения, навсегда зарекся охотиться на галок. Даже в том случае, если «скрежещущая» атака слегка отпугнет ястреба или другого хищника от охоты на галок, то впоследствии его предпочтение к другим жертвам будет достаточным, чтобы считать эту реакцию ценным средством для лучшего выживания всего вида. Такая первоначальная функция «реакции скрежетания» очень характерна для всех видов семейства врановых, включая и те, которые не столь общественны, как галки. Подобные же реакции известны даже у мелких певчих птиц.

По мере дальнейшего развития общественных связей, в частности у галок, в дополнение к первоначальному значению «защиты себе подобных» эта реакция приобретает новый и еще более важный смысл: с помощью подобного поведения способность узнавать потенциального хищника может быть передана молодым и неопытным особям. Вот поистине приобретенные знания, а не врожденные, инстинктивные реакции, хотя при поверхностном подходе те и другие сходны между собой.

Не знаю, смог ли я достаточно ярко показать, насколько все это замечательно: животное, не осведомленное от рождения инстинктом о своих врагах, получает от более старых и опытных особей своего вида информацию о том, кого и чего следует бояться. Это поистине традиция, передача индивидуального опыта, приобретенных знаний от поколения к поколению. Наши дети могут брать пример с молодых галчат, которые так серьезно воспринимают благие предупреждения своих родителей. Стоит старой галке при появлении врага, еще не известного молодежи, произнести одно-единственное «скрежетание», как в сознании юных птиц сразу же возникает представление об опасности. Думаю, в естественных условиях редко случается, что молодая галка впервые знакомится с врагом, видя в его когтях черный раскачивающийся предмет. Галки почти всегда летают густой стаей, в которой, по всей вероятности, хотя бы одна птица начнет скрежетать, просто увидев неприятеля.