Эрин Хантер - Тьма наступает

Лапочка резко остановилась, потом обернулась к Счастливчику, грозно оскалив зубы.

— Что ты хочешь этим сказать, Омега?

Он отшатнулся, как от удара. Но его боль быстро уступила место гневу.

— Можешь называть меня как тебе угодно, Бета! — прорычал Счастливчик. — Думаешь, унизив меня, ты изменишь прошлое? Твой Альфа сделал меня Омегой, но даже он не может сделать меня трусом! И ты это знаешь, Бета! Это не я однажды испугался мертвого Длиннолапого! Помнишь? Я вижу, сейчас ты очень довольна собой, но тогда, в городе, ты была совсем другой… Ты была испуганной, беспомощной и… жалкой! Кому, как не тебе знать, как сильно может измениться собака!

Глаза Лапочки полыхнули гневом, и Счастливчик мгновенно пожалел о своей резкости. Пусть она вела себя с ним, как чужая, пусть насмехалась над ним и унижала, но все-таки ему следовало быть сдержаннее.

Но неожиданно гневный взгляд Лапочки смягчился, она опустила голову.

— Пожалуй, ты прав, хотя не было никакой необходимости доказывать свою правоту так грубо!

— Я знаю, — кивнул Счастливчик, — просто я очень расстроился. Я не должен был…

Но Лапочка взмахом головы остановила его.

— Давай больше не будем об этом говорить. — Она повернула голову, посмотрела в пещеру, где остался лежать полуволк. — Альфа ведь тоже по-своему прав. Свирепые собаки — наши враги. Нужно убедиться, смогут ли эти щенки вырасти настоящими членами стаи. От этого зависит наша жизнь.

Когда Собака-Солнце спрыгнула за деревья, вся стая собралась на вечернюю трапезу. Альфа первый вышел к дичи, выпустил обильную слюну и впился своими волчьими зубами в самого крупного кролика из всей кучи.

Счастливчик лежал в стороне, вылизывая лапы. Положение Омеги учит терпению — по крайней мере, у него хватало ума не исходить слюной, глядя, как члены стаи набивают животы, и не поскуливать, гадая, сколько оставят ему.

За Альфой настала очередь Лапочки. Луна, недавно переставшая кормить щенков молоком, утратила право есть раньше других, зато теперь ее место заняли Носишка и Вьюн. Они долго пыхтели, перебрасывая друг другу мышку, а потом с писком побежали к маме, чтобы поесть у нее под боком. Солнышко рассказала Счастливчику, что по законам стаи малыши будут есть сразу после Альфы и Беты до тех пор, пока не выберут себе взрослые имена. После этого они станут полноправными членами стаи и получат свои обязанности.

Следом к куче вприпрыжку подбежали Ворчун, Лизушка и Вертушка в сопровождении Марты.

Большая черная собака наклонилась к уху маленькой Лизушки и ласково пробасила:

— Не забывай, что не нужно жадничать. Ешь досыта, но не переедай. Присмотри за своими братцами, хорошо?

Малышка серьезно кивнула. Когда маленький Вертушка потянулся за второй полевкой, она тихонько пихнула его плечом и проурчала:

— Обжора!

Вертушка вздохнул и нехотя оставил лишний кусок.

После щенков ели охотники во главе с Порохом, затем — патрульные собаки. Нытик, как обычно, вел себя хуже лисицы. Давно насытившись, он все равно продолжал давиться мясом, стараясь оставить как можно меньше самым низшим членам стаи — Солнышко и Счастливчику.

«До чего же негодный пес!» — подумал Счастливчик и зевнул, пытаясь скрыть свое возмущение. Нет, он ни за что не покажет, как его оскорбляет положение Омеги! Лучшей местью мерзкому Нытику будет лишить его удовольствия насладиться результатами своей подлости.

К тому времени когда Счастливчик получил право приблизиться к куче, там почти ничего не осталось. Он с жадностью проглотил кусочек кролика и остатки крохотной птицы, но нисколько не насытился.

Этой ночью Великая Песнь не проводилась — Собака-Луна еще не выросла, пока она была лишь шерстинкой на черном небе.

Собаки разбрелись по своим местам, начали готовиться ко сну. В логове патрульных Луна вытянулась во весь рост, так что Нытику пришлось свернуться в самом темном и сыром углу. Бруно тщательно поворошил носом свою подстилку, потом нашел глазами Счастливчика и благодарно кивнул ему. Ворчун, Лизушка и Вертушка улеглись возле Марты во взрослой половине пещеры, а Луна и Порох загнали своих малышей в щенячий уголок.

Счастливчик, как всегда, лег на месте Омеги, у самого выхода. Он долго ворочался, думая о Свирепых щенках.

«Это неправильно — подвергать их испытанию, они еще совсем маленькие, что они могут понимать? — снова и снова твердил он про себя. — Нечестно!»

В какой-то момент он вдруг увидел легкую тень Лапочки, скользнувшую по спящим собакам. Она подошла к Счастливчику и замерла, дожидаясь, когда он встанет. У Счастливчика оборвалось сердце.

Что Бете понадобилось от него среди ночи?

Бесшумно встав, Счастливчик молча вышел из пещеры следом за Лапочкой. Она привела его в самую дальнюю часть пещеры, где спали Дейзи и Солнышко. Здесь Лапочка остановилась и потыкала носом Дейзи.

«Зачем она будит Дейзи?» — с холодком в животе подумал Счастливчик.

Дейзи открыла сонные глаза, поморгала. Потом испуганно встрепенулась, увидев над собой Лапочку и Счастливчика.

— Иди за мной! — шепотом приказала Лапочка.

Маленькая собака зевнула, потом бодро вскочила на ноги.

— Что случилось?

— Я все объясню снаружи, — ответила Лапочка и повела Счастливчика и Дейзи к выходу. Проснувшаяся Белла проводила их встревоженным взглядом, но не решилась пойти следом.

Снаружи было холодно. Небесные Псы отдыхали, Собака-Луна еще не подросла, над всей Собакой-Землей растянулась черная шкура бессолнечницы. Ветер шуршал в листве деревьев, ерошил собачью шерсть.

Дейзи поежилась от холода, вопросительно посмотрела на Лапочку.

— Что происходит? — протявкала она, переводя взгляд с Лапочки на Счастливчика.

— Я сам хочу задать Лапочке этот вопрос, — огрызнулся Счастливчик. — Что, это опять из-за щенков?

— Как ты догадался? — донесся из темноты хриплый голос Альфы, от которого у Счастливчика зашевелилась шерсть на спине. В следующее мгновение он разглядел косматую фигуру полуволка и увидел горящий взгляд его страшных глаз.

Дейзи нервно тявкнула и прижалась к Счастливчику.

Тот задрожал, подумав о маленьких щенках, мирно спавших под боком у большой доброй Марты. В горле у Счастливчика вдруг пересохло, ему стало нечем дышать.

— Я надеюсь, вы не собираете «испытывать» их прямо сейчас? — гавкнул он, не заботясь о том, как дерзко прозвучали его слова.

— Не сейчас, — рявкнул Альфа. — На рассвете. — Он повернулся к Лапочке, благосклонно потерся носом о ее нос. Потом с явной неохотой перевел глаза на Счастливчика: — Сегодня днем я ходил на разведку вместе с моей Бетой и Порохом. За лесом мы обнаружили гряду белых скал. Я хочу знать, что лежит за ней. Живут ли там другие собаки? Водится ли дичь? Чиста ли вода в реке?