Карл Сафина - За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

У нас слишком мало данных для анализа, чтобы продолжить. Всего лишь несколько рассказов о живущих на свободе косатках, которые провожают заблудившихся в тумане людей, о китах, которые якобы возвращают потерявшихся собак, о том, как киты-киллеры начинают вращаться вокруг своей оси, когда видят круговое движение пальца человека, или возвращают шляпу, надев ее на голову; как они машут человеку в ответ или выражают сочувствие – или симпатию . В Антарктиде мой друг Боб Питмен бросил снежок в сторону косатки, и животное в ответ тут же бросило в него осколок льда. Все эти истории могут быть простым совпадением. Но у нас нет историй, в которых косатки не обращают внимания на людей, не реагируют на их мысли, на собак или на снежки. Я не верю в то, что доподлинно не известно. Меня как ученого убеждают факты. И я склонен отбрасывать сверхъестественные объяснения загадочных явлений.

Но еще важнее вот что: я не вижу доказательств того, что косатки – даже если интеллект у них выше, чем у нас (что бы это ни значило), – «посылают нам сообщение», хотя в это всем сердцем верит одна моя знакомая.

Наверное, всем хочется верить, что киты посылают нам сообщение. Это сделало бы их особенными. Более того, уникальными. А мы очень любим говорить о собственной уникальности. Но уникальность людей заключается именно в непомерном самомнении и этом общем заблуждении.

Что касается меня, то я скептически отношусь ко всему, во что мне хочется верить, – именно потому, что мне этого хочется. Желание поверить лишает объективности.

Но вопросы, ставящие нас в тупик, никуда не делись. Почему косатки объявили одностороннее перемирие в отношениях с человеком, но не в отношениях с меньшими по размерам дельфинами и тюленями, на которых они нападают и которыми питаются? Почему они выделяют нас среди всех и предлагают свою помощь? Почему не проявляют агрессии? Почему после всех преследований, отлова и убийств у них не выработался страх перед людьми, как у волков и воронов, и почему они не учат детенышей держаться подальше от человека, как некоторые дельфины? Такие страхи характерны для дельфинов, которые охотятся на тунца на просторах Тихого океана. Они тысячами гибнут в сетях и до сих пор в панике спасаются бегством от судна, находящегося на расстоянии нескольких километров, если оно поворачивает в их сторону или если у него меняется звук двигателя. Я сам наблюдал такое не раз. Ставший результатом горького опыта страх дельфинов перед кораблями вполне объясним.

Необъяснимо другое. Гигантские хищники с огромным мозгом, раскрашенные, как пиратский флаг, едят все – от морских выдр до синих китов – и часами сражаются с тяжеленными морскими львами, тараня их и подбрасывая в воздух, чтобы обескровить, а затем утопить и разорвать на куски. Эти киты-киллеры смывают тюленей со льдины, перемалывают челюстями морских свиней и пожирают плывущих оленей и лосей – собственно, любых млекопитающих, которых можно найти в воде. Но они не перевернули ни одну байдарку и, возможно, возвращают домой собак.

В Аргентине косатки иногда выскакивают из прибоя и утаскивают морских львов прямо с пляжа. Когда смотришь видеозапись такой охоты, думаешь, что гулять вдоль берега моря – чистое безумие. Но когда рейнджер Роберто Бубас выходил в море и играл на губной гармошке, те же косатки собирались вокруг него, словно щенки. Они весело носились около лодки и подплывали, когда он звал их – по именам, которые для них придумал.

Сквозь сентиментальные истории проступает неоспоримый факт: живущие на воле косатки почему-то не проявляют агрессии к человеку. Это тем более странно, если учесть, с каким упорством люди продолжают убивать других людей. Как объяснить оба эти факта? Почему косатки так удивительно миролюбивы? Морские «тираннозавры», которые столько раз выныривали рядом с крошечными лодками, никогда не причиняли вреда человеку, даже во время игры, – и это требует объяснения. Но что еще важнее, это требует от нас найти путь к пониманию. Что, черт возьми, происходит? Может, это находится за границами нашего восприятия и мы просто не в состоянии понять, что движет этими животными? Возможно, настанет время…

И не только косатки. Можно привести множество свидетельств миролюбия других китов. Фотограф Брайант Остин несколько недель снимал самок горбатых китов и их детенышей, и однажды пятинедельный кит отделился от матери и поплыл к нему. «Новорожденный остановил свой хвост шириной полтора метра прямо напротив моей маски, на расстоянии сантиметров тридцати», – вспоминал Остин. Фотограф замер, но вдруг почувствовал довольно чувствительный хлопок по плечу. «Повернувшись, я увидел прямо перед собой мать малыша. Она вытянула свой двухтонный грудной плавник длиной четыре с половиной метра и кончиком осторожно коснулась моего плеча». Сообразив, что он оказался между матерью и детенышем, Остин испугался – ведь она без труда сломает позвоночник. Но самка, по выражению Остина, проявила «деликатную сдержанность». Тем временем детеныш направился к биологу Либби Эйре. «Казалось, время замедлилось – я смотрел, как детеныш подныривает под Либби, переворачивается, а затем аккуратно поднимает ее из воды на своем брюхе. Она стояла на четвереньках и смотрела на горло кита». Пока Брайант лихорадочно перебирал варианты возможных несчастий, «молодой кит коснулся грудным плавником ее спины, затем осторожно перевернулся и спустил ее в воду».

И не только киты. Вспомните слониху Таню, которая преследовала раздражавшую ее женщину, но, когда та упала, резко затормозила, чтобы не раздавить ее. Или слонов, которые охраняли заблудившихся или раненых людей.

Истории о косатках показывают, что эти животные не желают вреда человеку – наоборот, хотят защитить его и успокоить. Стремление прийти на помощь – неотъемлемая часть «личности» косатки. В 1973 году молодая косатка попала под винт парома. Вот что рассказал капитан: «Корова и бык поддерживали раненого теленка с двух сторон, не давая ему перевернуться на спину. Время от времени бык отклонялся в сторону, и теленок переворачивался на бок. Но бык описывал круг, подныривал и медленно всплывал рядом с теленком». Они заботились о детеныше с поразительной преданностью – спустя две недели кто-то опять сообщил, что «две косатки поддерживают третью, чтобы она не перевернулась». Но раненого детеныша исследователи больше не видели. (Некоторые англоговорящие люди по привычке называют косаток и слонов такими словами, как «бык», «корова» и «теленок». Это типичная предвзятость. Когда речь идет о таких животных, как косатки и слоны, правильнее было бы говорить «мужчина», «женщина» и «ребенок». Если уравнять терминологию, дымовая завеса рассеется и шоры на глазах исчезнут. Разумеется, люди этого боятся.)