Черри Киртон - Моя собака Симба

В Найроби я провел несколько дней, проявляя и отпечатывая снимки. В город приехал мой друг Дрисколл, и мы с ним отправились на два дня на ферму к нашему приятелю Мак Миллану, жившему в двадцати километрах от города. Под вечер Дрисколл, я и один врач, проживавший на ферме, отправились на прогулку. Впереди бежала Симба, преследовавшая старых своих приятелей — бородавчатых свиней. Вскоре мы подошли к высохшему руслу реки, имевшему в глубину до пяти метров и напоминавшему своеобразный тоннель, так как сверху оно было прикрыто упавшими деревьями. Симба, бежавшая вдоль берега, остановилась там, где начинался этот тоннель, потянула носом воздух и громко залаяла, а шерсть на спине ее встала дыбом.

Я понял, в чем дело. Повернувшись к своим спутникам, я указал на тоннель.

— Там лев!

— Вздор! — отозвался Дрисколл.

Но подойдя ближе, я так же, как и Симба, почуял запах льва.

Должен сказать, что я не вижу никакого удовольствия в бесцельном избиении животных; такого рода спорт внушает мне отвращение. Я много путешествовал, и, конечно, мне часто приходилось брать ружье и итти на охоту, чтобы пополнить запасы мяса в лагере. Случалось мне стрелять в нападающих носорогов и других зверей, но это вызвано было необходимостью защищаться. Бессмысленно убивать животных для развлечения. Если ‘бы мне захотелось прослыть метким стрелком, я бы предпочел стрелять в картонную мишень.

Меньше всего привлекала меня мысль об охоте на такого великолепного зверя, как лев. По, признаюсь, бывают случаи, когда львов необходимо пристреливать. Лев-людоед внушает ужас окрестным жителям, а поэтому людоеда, поселившеюся неподалеку от человеческого жилья, следует убить раньше, чем он отважится перейти в наступление.

Львы, которых Симба выследила в тоннеле, пришли из джунглей и расположились по соседству с фермой. Днем они, по всей вероятности, будут прятаться в тоннеле, а вечером выйдут на охоту, и горе тому туземцу, который вздумает в сумерках итти по тропинкам, где до сей поры можно было прогуливаться в полной безопасности.

Подумав, я решил, что прямая наша обязанность — избавить население фермы от опасных соседей. Дрисколл и доктор со мной согласились, и втроем мы стали придумывать план атаки на львиную крепость. Пройдя шагов двадцать, я обогнул густо разросшиеся кусты и нашел выход из тоннеля. Трава здесь была вышиною в полметра.

Волнение Симбы возрастало с каждой минутой. Однажды она уже одержала победу над львом, и сейчас ей хотелось еще разок помериться силами с противником. Но у меня были основания предполагать, что нам придется иметь дело не с одним львом, а с тремя. Вскоре выяснилось, что я ошибся: в тоннеле скрывались не три, а четыре льва. Конечно, я боялся за Симбу, но мне большого труда стоило ее удержать.

К сожалению, мы были плохо вооружены для битвы со львами: доктор захватил ружье, с которым не умел обращаться, у Дрисколла был револьвер, а у меня — карабин, часто дававший осечку.

Неподалеку от высохшего русла пробегала тропинка. Увидев туземца, возвращавшегося на ферму, я приказал ему передать Мак Миллану, что мы зовем его на помощь и просим принести большое бондуки (ружье). Тем временем доктор занял позицию у входа в тоннель, а Дрисколл — у выхода, я же шагал взад и вперед вместе с Симбой, надеясь, что львы, почуяв запах собаки, не покинут своего логовища. Прошло полчаса, а Мак Миллан не являлся. Я присел на землю отдохнуть и покурить. Вдруг увидел я доктора, направлявшегося ко мне. Ему тоже захотелось покурить, и он покинул свой пост. Я его пожурил и отослал назад, но львы уже выскользнули из тоннеля и, крадучись, пробирались в высокой траве. Издали увидели мы четыре желтых спины. Спустя несколько минут пришел Мак Миллан, по было уже поздно.

В джунглях очень легко заблудиться. Я на опыте убедился, что в таких случаях Симба незаменима. Каким-то таинственным образом она находила наш лагерь. Не зная, в какую сторону итти, я садился, закуривал трубку, потом вставал и весело говорил ей: «Ну, Симба, домой, в лагерь!» И собака бежала вперед, показывая мне дорогу. Ею руководил какой-то инстинкт, чуждый человеку.

Однажды батальон расположился лагерем и выставил сторожевые посты. Дежурный офицер, недавно приехавший в Африку, предложил мне сопровождать его во время вечернего обхода постов. Мы отправились в путь. Впереди бежала Симба. Вскоре нас окутал густой туман, и мы заблудились. Бродили мы около часа, не нашли ни одного поста и не могли определить, где лагерь. Наконец я предложил обратиться за помощью к Симбе.

Она сразу взяла верное направление и привела нас прямо к лагерю, но не к той его части, где находилась наша рота. Мы наткнулись на передовой пост индусской роты, стоявшей в противоположном конце лагеря. Часовой нас окликнул:

— Стой! Кто идет?

— Друзья — ответил я.

— Пароль? — спросил индус.

Конечно, я знал пароль нашей части лагеря, но понятия не имел о пароле индусской роты. Так я и сказал часовому, думая, что он нас не пропустит, но во всяком случае укажет дорогу. Однако часовой оказался парнем сговорчивым.

— Пароль — Кисуму, — сообщил он.

— Верно! Кисуму, — повторил я.

— Проходи, приятель, все в порядке, — сказал часовой.

Я был ему очень благодарен, но, к сожалению, спутник мой не разделял моих чувств, по-видимому, он считал этот способ узнавать пароль несколько необычным. Но когда я посоветовал ему не пользоваться паролем и продолжать прогулку в тумане, он поспешно отклонил мое предложение. И Симба привела нас обоих к нашим палаткам.

МАРТЫШКА Колобус жила у меня довольно долго, но Симба ее не любила и относилась к ней подозрительно. Мартышка часто проказничала; любимым ее занятием было таскать потихоньку вещи из карманов всех, кто приходил в мою палатку, а затем разрывать эти вещи — носовые платки, бумаги, письма — на мельчайшие кусочки. Я был очень доволен, что она оставляет меня в покое и интересуется только карманами моих гостей.

В нашем батальоне служили четверо охотников, которые большую часть своей жизни провели в Африке. По вечерам мы собирались в палатке и рассказывали о своих приключениях, а люди, впервые посетившие эту страну, слушали нас, затаив дыхание. Знали мы чуть ли не всех африканских животных и птиц, и нам было о чем рассказать. Но не следует забывать, что война шла своим чередом, и не часто удавалось нам спокойно провести вечерок.

Ежедневно нам угрожала опасность попасть в засаду. Патрули, отправлявшиеся на разведку, должны были соблюдать величайшую осторожность. Выходили они обычно на рассвете. Однажды и я с Симбой присоединился к отряду разведчиков. Мы подошли к опасному месту, где не так давно был перебит отряд в двадцать человек. Вдруг мы остановились, увидев какие-то странные фигуры, притаившиеся неподалеку от тропы. Не сомневаясь, что немцы устроили нам засаду, мы решили подкрасться к ним с тыла. Каково же было наше удивление, когда, подойдя ближе, мы увидели, что выслеживаем не врага, а стадо павианов!