Юрий Дмитриев - Человек и животные

Дети знали, что перед ними — волчонок. Волчат, правда не таких маленьких, они видели и раньше: волки не боялись подходить к стойбищу довольно близко и люди не особенно опасались этих хищников. Нельзя сказать, чтоб они испытывали друг к другу полное доверие, но ни большого страха друг перед другом у них не было, ни большой неприязни. Тогда между людьми и волками существовали иные отношения: волки не нападали на людей, потому что вокруг было достаточно четвероногих. По этой же причине люди не охотились на волков, разве что в крайних случаях. Но и взрослые и дети знали, что такое волк. Волчонок же, конечно, не знал, что такое люди, не знал, в чьи руки он попал. И едва эти руки касались его, волчонок переставал скулить, даже дремал, смешно посапывая, на руках у детей.

Потом, через много тысячелетий, ученые поймут и объяснят, почему волчонок переставал скулить на руках у человека, почему, повзрослев, не только не убежал из стойбища, но и стал охранять его, воем, лаем или рычанием предупреждая о приближении врага. Потом, через много тысячелетий, ученые обратят внимание на то, что домашними животными становились лишь те животные, которые жили стаями или стадами. Волки жили стаями. Каждый член стаи был ее частью, он «заботился» не только о себе, но и об остальных. И остальные заботились о нем. А все вместе они подчинялись вожаку — без него не может существовать стая или стадо.

Осиротевшему волчонку нужна была стая. Но, потеряв мать, он потерял связь со стаей. И вот люди заменили ему волчью семью. Они стали как-то заботиться о волчонке, во всяком случае кормили его, согревали, разрешая спать около костра или в пещере, где было тепло. И подросший волчонок даже не сомневался, что на заботу «стаи» он должен ответить такой же заботой. Во всяком случае, предупреждать об опасности и быть готовым к сражению.

Но это придет потом, через несколько месяцев. А тогда, в тот день, наверное, далеко не все взрослые одобрительно отнеслись к поступку ребят. Разве могли люди предполагать, что этот бездумный, порожденный лишь порывом детской души поступок явится величайшим событием в истории человека, событием, с которым по значению может сравниться лишь создание первобытной металлургии!

Возможно, взрослые хотели убить волчонка, и, возможно, остановило их лишь сознание, что это они успеют сделать потом: если охотников племени почему-либо начнут преследовать неудачи, можно будет убить и съесть волчонка.

Но, к счастью для человечества, охотникам того племени везло. И, возможно, через некоторое время волчонок, превратившийся во взрослую волчицу, привел к человеческому костру свое потомство. Волчица уже доверяла людям — ведь люди не только ничего плохого не сделали ей, но, напротив, кормили ее и заменили ей стаю.

Появление первого волчонка в стойбище, очевидно, не повлияло на уклад жизни людей. Во всяком случае, волчонок не занимал большого места в их жизни. Но присутствие в стойбище волчицы с выводком, а тем более уже подросших волков, должно было заставить людей принять серьезное решение. Для них естественнее было бы прогнать волков или перебить их. Но, к счастью, они этого не сделали. Трудно сказать почему. Может быть, наблюдая за поведением первого своего питомца — а первобытные люди умели наблюдать за животными! — они уже поняли и оценили всю выгоду присутствия рядом чуткого, преданного и храброго существа. А может быть, они даже привязались к волку.

Мы не знаем и вряд ли узнаем когда-нибудь, так ли было на самом деле.

Но общеизвестно, что волки (а некоторые ученые считают, что все-таки шакалы) постоянно бродят вокруг стойбищ, питаясь остатками еды, и время от времени рычат или лают. Обычно рычание или лай совпадали с появлением какого-нибудь опасного хищника — пещерного медведя или саблезубого тигра. Получив «предупреждение» от волков, человек успевал приготовиться к встрече с врагом. Но вот по каким-либо причинам волки уходили от людей. И тогда хищники являлись неожиданно, застигая людей врасплох. Видимо, немало жертв было принесено хищникам, прежде чем до людей дошла мысль: нужны сторожа.

И тогда человек уже стал нарочно оставлять неподалеку от стойбища мясо и кости, специально привлекать волков.

И вот наступило время, когда волкам уже не надо было бродить вокруг стойбища, а человеку украдкой разбрасывать мясо, — волк растянулся у костра.

Впрочем, могло быть и совсем иначе.

Ведь уже говорилось, что волки приручались в разное время, в разных местах и разными людьми. И, безусловно, в каждом отдельном случае сближение человека и волка происходило по-разному. С этим, очевидно, согласятся все ученые. А вот с тем, что в приручении животных, и в частности волков, играла какую-то роль привязанность, согласятся далеко не все. Некоторые ученые считают, что первобытный человек не мог испытывать к животным каких-либо чувств — слишком он был примитивен и всех животных оценивал лишь так: на одних надо охотиться, а от других надо обороняться. Эти ученые не допускают мысли, что первая собака попала к людям щенком, что ее принесли из лесу взрослые для забавы ребятишкам или сами дети. Ученые считают, что будущая собака поначалу бродила вокруг стойбища и человек постепенно приручил ее (хотя эта версия подходит скорее для шакалов, а не для волков). И делал человек это исключительно ради выгоды, которую получал от общения с собакой.

Безусловно, первобытный человек был существом практичным, очень возможно, что он был недостаточно эмоционален, вероятно, груб и в самих своих чувствах и в проявлении их.

Но чем располагаем мы, современные люди, чтоб категорически отрицать способность первобытного человека привязываться к животному, достаточно ли хорошо знаем нашего далекого предка?

Так называемая наскальная живопись — творения первобытных художников — была открыта сравнительно недавно. Когда были найдены первые картины древних художников, ученые отказались верить в подлинность этих картин. Аргумент выдвигался все тот же: не мог первобытный человек рисовать, слишком примитивен он был. Картины же нередко поражали экспрессивностью, эмоциональностью…

Потом ученые не только признали эти рисунки, но и расшифровали их. Обнаружив присутствие стрел и копий на изображении животных, ученые поняли, что первобытный художник воссоздавал сцены охоты. А изучив обычаи и обряды современных племен — австралийцев и южноамериканцев, стоящих на очень низком, близком к каменному веку, уровне развития, ученые поняли, что рисунки эти имели большой смысл для художника: изображение животного, пронзенного стрелой или копьем, убитого топором или камнем, по убеждению первобытных людей, обеспечивало удачную охоту.