Юрий Дмитриев - Человек и животные

Истребление продолжается. Сейчас страусы вытеснены на север материка и отделены от всего мира забором, который тянется на многие сотни километров. Там, в этой резервации, птиц, правда, не уничтожают, но в случае засухи, когда выгорит трава и страусы не смогут откочевать в места, где трава есть, их ждет голодная смерть.

И очень горько думать о том, что человек решил уничтожить эту сильную и еще в общем-то малоизученную птицу. Уже сам по себе факт полного истребления вида трагичен. Но кроме всего прочего, птицы эти, вполне вероятно, могли бы как-то служить человеку — ведь сделаны уже первые и достаточно реальные шаги, чтоб одомашнить страусов. Ну, пусть австралийцы не нуждаются в сторожах — может быть, страусы способны на другие «услуги»?

Нашли же «работу» страусу жители африканских деревень Чечва и Кучва в государстве Ботсвана.

Отсутствие телефонной связи между этими деревушками компенсирует специально выученный страус. Ему привязывают на шею почтовую сумку, кладут туда письма, и через двадцать минут, легко преодолев двадцатикилометровое расстояние, страус «вручает» письма адресату. А вскоре, получив новую партию корреспонденции, мчится обратно.

Делались попытки превратить страуса в ездовое животное. Могучая птица прекрасно возит легкую колясочку с седоком, пробегая довольно большое расстояние и не обнаруживая признаков усталости.

Что-то все-таки можно придумать для страусов, коль скоро жители Австралии не хотят позволить им жить «просто так». И если люди найдут этим птицам применение, наверное, страусы простят им жестокость и станут их верными друзьями или помощниками.

Есть в Атлантическом океане, в ста километрах от северо-западных берегов Африки, группа островов, которые называются Канарскими. Когда в XV веке на эти острова впервые попали испанцы, они были очарованы маленькими, довольно скромно окрашенными птичками, вернее, их голосами. Впрочем, пение этих птичек уже давно оценили местные жители и часто держали их в аккуратно сплетенных из прутиков клетках в своих хижинах.

Европейцам тоже захотелось иметь таких певцов, и они стали привозить птичек в Европу.

Это было нелегким делом — привезти маленьких, не приспособленных к длительным морским путешествиям птичек. Поэтому они долгое время в Европе были большой редкостью, и у себя их могли иметь только очень богатые люди.

Канареек привозили в Испанию, а оттуда уж продавали в другие страны. Ненамного подешевели они и после того, как поставкой птиц в Европу занялся испанский купец Гизо. Дважды в год отправлялся этот купец на Канарские острова и дважды в год привозил в Испанию этих замечательных певцов. Но Гизо был не только предприимчивым, но и хитрым человеком — он понимал, что рано или поздно люди научатся разводить канареек в неволе и тогда он лишится своего выгодного дела. И чтоб этого не произошло, он продавал только самцов. Во-первых, кенары поют гораздо лучше (самочки не способны выводить такие рулады и коленца), во-вторых, Гизо, продавая одних кенаров, был уверен, что в Европе не смогут разводить этих птиц.

Поначалу купец старался даже скрыть, откуда он привозит свой товар в Европу. Но это ему не удалось — ведь птицы и раньше привозились в Европу и моряки не скрывали, что везли их с Канарских островов. Испанские матросы поэтому называли птичек — канарио. Французы приняли это название, чуть переделав его на свой лад: канари. В Германии птица стала называться — канариа, в Англии — кенари, в России — канарейка. Да, так, по-видимому, и должна называться эта птица, коль скоро она прибыла с Канарских островов.

Но любопытно, что Канарские острова в переводе значат «собачьи» — так их назвали испанцы, услышав, едва сойдя на берег, громкий собачий лай. Это лаяли завезенные на остров в глубокой древности и одичавшие там собаки. Ну, если острова собачьи, то, значит, и канарейка — «собачья птичка»!

Но существует версия, что предки наших канареек прибыли в Европу не с Канарских островов, не с Мадеры и Порто-Санто, расположенных к северу от Канарских островов, где потом тоже обнаружили этих птиц, и даже не с Азорских, находящихся в 1300 километрах от Португалии (на Азорских тоже нашли этих птиц), а с острова Мальта, находящегося сравнительно близко от Европы в Средиземном море. И, говорят, виновником этого был опять-таки тот же испанский купец Гизо.

Однажды, когда Гизо возвращался с очередной партией пойманных и купленных на Канарских островах птиц, в Средиземном море его корабль попал в жесточайший шторм. В последние минуты, понимая, что корабль обречен, Гизо распорядился открыть клетки с канарейками и выпустить их на волю. Неизвестно, все ли птицы были выпущены из клеток, неизвестно, сколько из них сумело долететь до берега, но какая-то часть птиц все-таки спаслась, найдя приют на острове Мальта. Остров пришелся по душе птицам, и они стали быстро размножаться.

С Мальты птицеловам было гораздо проще доставлять канареек в Европу, к тому же они не придерживались принципа Гизо и привозили не одних самцов, но и самок.

Вскоре канарейки настолько распространились в Европе, что их могли уже держать не только богатые люди, а все, кто любил птиц и ценил этих замечательных певцов.

И дело было тут не только в том, что канарейки поселились поблизости и привозить их стало гораздо легче, а в том, что их начали разводить в неволе. Канарейка в ответ на заботливый уход легко приняла условия человека и стала приносить потомство. У себя на родине эти птицы довольно плодовиты — по три раза в год откладывают яички, выводя каждый раз по 5–8 птенчиков. В соответствующих условиях и в неволе канарейка по два, а то и по три раза в год выводит потомство.

Но прежде чем канарейки стали широко распространяться по странам Европы, они преподнесли людям подарок: в конце XVI — начале XVII века в разных странах стали появляться желтые канарейки, гораздо более нарядные, чем их дикие сородичи.

До тех пор дикие канарейки и их потомство были зеленоватыми с черными полосочками, похожими на известного всем чижа, даже менее нарядные. Привозимые в дар королям и знатным вельможам, они вызывали недоумение, а порой и гнев: правители и вельможи привыкли к ярким и эффектным подаркам. И лишь когда канарейки начинали петь, недоразумение, как правило, выяснялось. И вдруг — желтая канарейка! Ее никто не выводил, она появилась как результат изменившихся условий существования. Человек немедленно отреагировал на этот подарок: если канарейка сама может изменить свой цвет — из зеленого стать желтой, то с помощью человека она может приобрести и другие цвета и оттенки. Любители принялись за дело. Через сто лет в клетках любителей канареечного пения уже прыгали и пели птички более 30 цветов и оттенков, в том числе белые, коричневые, агатовые. Но если можно изменить цвет перьев канареек, то, очевидно, можно изменить и их величину, и форму, и сами перья? Оказалось, можно. И в доказательство были выведены горбатые (бельгийские), гигантские (манчестерские), мелкие (глостерские), кудрявые и хохлатые канарейки.