Юрий Дмитриев - Человек и животные

Страсть к декоративному голубеводству — а все эти породы выведены как декоративные — появилась у людей довольно давно. Во всяком случае, уже в XVII веке в Голландии были созданы специальные общества любителей-голубеводов. Примерно в то же время (а возможно, немного раньше) декоративное голубеводство развивалось в Азии. Так, один из правителей Индии уже в 1600 году имел 20 тысяч декоративных голубей.

Но гораздо раньше, чем появились в голубятнях нарядные и причудливые, франтоватые и громкоголосые декоративные голуби, человеку стал служить верой и правдой невзрачный, но сильный и смелый «карьер», или, как его называют у нас, гонец, почтовый голубь.

Трудно сказать, кто, где и когда подметил способность увезенных за много километров голубей возвращаться в родную голубятню, трудно сказать, кому первому пришла в голову мысль использовать это свойство птиц для передачи писем, но мы сейчас знаем, что уже в Римской империи, куда голуби попали за несколько веков до нашей эры, имелись специальные голубиные «отряды связи». Широко была распространена почтовая голубиная связь в Греции, а на территории теперешнего Ирана была специальная сеть «почтовых отделений» — голубиных башен. Что же касается отдельных опытов с голубями как с почтальонами, то есть сведения об использовании их в этой роли в Египте еще пять тысяч лет назад.

А это — венценосный голубь. Не трудно догадаться, почему он так назван.

Проходили века, тысячелетия, на протяжении которых голуби честно и верно служили людям. Еще в прошлом веке почтовые голуби использовались настолько широко, что в некоторых странах, например в Новой Зеландии, выпускалась особая бумага для голубиной почты. Письмо с голубем можно было послать через специальную контору, при этом на веревочку, привязанную к лапке птицы, прикрепляли марку.

Существовала голубиная почта и в России, она была организована в 1891 году по инициативе профессора Московского университета А. П. Богданова и связывала Москву с Петербургом (с остановкой в Бологом). Потом появилась голубиная почтовая линия Киев — Одесса.

Но настало время — и кончилась голубиная почта. Как железные дороги, которые, по выражению Генриха Гейне, «убили пространство» и вытеснили лошадей, так и появившаяся почтовая связь, телеграф и телефон вытеснили голубей. Но странное дело: «голубиный род» (не только декоративные голуби, на которых появление телеграфа и телефона не очень-то повлияло, но и почтовые) не прекратил существования.

После появления телеграфа и телефона голуби продолжали и продолжают приносить почту. В 1962 году агентство Рейтер — одно из крупнейших телеграфных агентств мира — вновь вернулось к голубиной почте: когда улицы забиты автомобилями и постоянно создаются пробки, когда телефонные линии перегружены, лучше и надежнее связистов, чем голуби, трудно найти. Это знают и японские журналисты, которые также используют голубей для передачи срочных сообщений. Причем в штате японских газет, которые пользуются голубиной почтой, есть сотрудник, постоянно дежурящий на редакционной голубятне.

Известно, что в Древней Греции и Древнем Риме владельцы почтовых голубей часто брали с собой этих птиц на Олимпиады, чтобы сообщать родным и друзьям о победах и поражениях на соревнованиях. Может быть, этот обычай вспомнили и фотокорреспонденты, присутствующие на Олимпийских играх в Токио в 1964 году. Им голуби особенно помогли: ведь фотопленку по телефону не передашь. А голубь в считанные минуты доставлял ее в редакцию.

По-своему использовал голубиную почту и доктор Арнольде из американского штата Иллинойс. Посещая своих загородных больных, он оставлял им голубей, которые затем приносили доктору сообщения о состоянии больного, а в случае необходимости могли его срочно вызвать: в голубятне было установлено специальное реле, включающее звонок, когда прилетевший голубь садился на определенную полочку.

Такие передвижные голубятни были на вооружении английской армии во время первой мировой войны.

Поклонники почтовых голубей, несмотря на имеющиеся сейчас самые современные средства связи, вплоть до спутников, не хотят отказываться от своих любимцев. Во многих странах созданы национальные клубы голубеводов-почта-виков, которые объединены в Международную ассоциацию. И возможно, с их помощью будет разгадана одна из удивительных тайн природы, над которой до сих пор бьются ученые, — птичья ориентация, способность птиц находить дорогу к дому.

Люди знают, что перелетные птицы из года в год улетают на зиму в теплые страны, а весной возвращаются к себе на родину. Много лет изучают люди эту особенность птиц, многое уже стало известно.

И немало помогли в этом голуби. Именно они, будучи увезенными за много десятков километров, постоянно и точно возвращаются к дому, именно с голубями проделывали множество опытов, чтоб понять, как они находят дорогу.

Была теория: голуби запоминают приметы, когда их увозят, и по этим приметам находят дорогу домой. Но ведь сплошь и рядом голубей увозят в закрытых корзинах, и они все-таки безошибочно прилетают. Мало того: если голубь даже запоминает дорогу, он часто круто сворачивает с известной ему трассы и летит неизвестной, но кратчайшей дорогой.

Так же оказалась несостоятельной теория, утверждающая, что в мозгу у голубя (когда его везут в закрытом ящике) запечатлеваются все повороты и выпущенный голубь как бы «раскручивает» обратно все эти завитки и летит к дому. Чтоб проверить, так это или нет, голубей увозили из голубятни под наркозом, корзинки или ящики, где они сидели, постоянно вращали в разные стороны. И все-таки голуби безошибочно прилетали домой.

Запоминают дорогу? Запоминают повороты? Но как же мог запомнить дорогу голубь, принадлежавший польскому инженеру Збигневу Цалусу? Хозяин продал его любителю-голубеводу из Японии, и тот увез птицу в закрытой клетке на самолете в Токио. Но прошло всего несколько недель, и голубь вновь оказался в Ченстохове.

Как он нашел дорогу домой, по каким приметам летел, преодолевая тысячи километров совершенно незнакомого пути?

Голубь — символ почты. Рисунок художника М. В. Добужинского (1875–1957).

Еще больше удивил и растрогал людей голубь, принадлежавший жителю австрийского города Клагенфурт. В тринадцати километрах от города птица повредила крыло и не могла продолжать полет. Тогда она отправилась домой пешком, волоча раненое крыло. Что стоило ей преодолеть эти тринадцать километров, можно представить себе хотя бы по ее виду — птица была вконец измучена, до предела обессилена. Но она добралась до дому, доставила письмо, доказала свою верность долгу, а заодно поставила перед учеными новые вопросы: как нашел дорогу пеший голубь? Как он сумел сориентироваться на земле — не только в незнакомом месте, но и в совершенно необычной для него обстановке?!