Виталий Танасийчук - Под землей с фотоаппаратом. Рассказы спелеолога

Подземный лагерь в Саблинских пещерах

В будущих пещерных экспедициях нам наверняка придется не выходить из-под земли по нескольку дней. Для этого надо было знать, как спасаться от холода и влажности, как готовить пищу, как организовать подземные работы. И конечно, всех очень интересовало, как будут вести себя наши организмы в мире, где нет дня, а одна сплошная ночь. Мы уже слышали об отважном опыте, проделанном французом Мишелем Сифром: он провел два месяца один в пещере у подземного ледника на глубине ста тридцати пяти метров. У него не было часов — этого требовали условия опыта. И вот двадцатого июля по подземному календарю друзья сообщили ему по телефону, что сегодня уже четырнадцатое сентября и завтра опыт кончается. За два месяца Сифр незаметно "потерял" двадцать пять дней!

Мы не собирались отказываться от часов, но проверить нашу работоспособность в изменившихся условиях было очень интересно.

Лагерь разбили в самой глубине Жемчужной пещеры, недалеко от зала со сталактитами и жемчугом — там была вода.

Странно выглядело наше стойбище, странно и фантастически. На желто-красном песке стояли светящиеся изнутри палатки, почти упираясь крышей в низкий потолок. Голоса звучали глухо, искаженно. Людей издали не было видно, и казалось, что огоньки свечек сами передвигаются по воздуху.

Новорожденный сталактит в Саблинских пещерах

В палатках было влажно, но не сыро. Спальные мешки достаточно хорошо держали тепло, однако холод шел снизу, от земли. Я подложил под себя поролоновые коврики — через день они пропитались влагой; удобнее всего оказались надувные матрасы. Досаждал песок. Он проникал всюду — скрипел на зубах, сыпался в кашу, им были полны волосы и спальные мешки. С этим мы еще мирились, но песок попадал в затворы, и фотоаппараты выходили из строя.

К этому времени мы уже запомнили основные ходы и галереи Саблина, и перестали "ходить по ниточке". Поэтому одним из самых интересных наших занятий стали упражнения по ориентированию. Человека с завязанными глазами отводили в какую-то часть пещеры, там развязывали глаза, и он должен был, во-первых, сказать, где он находится, а во-вторых, без подсказок выйти к выходу или к лагерю. Порой какой-нибудь бедняга целый час крутился в нескольких залах, а за ним злорадно комментируя, ходили "болельщики". И тут всех поразил Козырев.

— Спорим, что пройду без света, на ощупь, от лагеря до выхода и обратно!

Никто не поверил. Мы знали, что он великолепно, лучше всех нас, знает эти пещеры; но разве можно пройти несколько сотен метров, не попав в десятки ответвлений, боковых залов, не запутавшись и не сбившись — на память? Решили проверить. Поставили контролеров в боковых ходах, засекли время. И Игорь прошел маршрут в темноте быстрее, чем некоторые из нас при свете фонаря.

Шло время. Подземные тренировки делались все разнообразнее и сложнее. Был наконец составлен подробный план Саблинских пещер, и при сверке учебных чертежей уже не исчезали куда-то десятки метров коридора, как это было вначале. Новички научились вести наблюдения над микроклиматом, составлять морфологические характеристики пещер. Кое-кто уже совсем неплохо фотографировал под землей. А спасательный отряд секции неожиданно одержал победу в соревнованиях с горными туристами — наша команда быстрее всех наладила переправу через Тосну и подняла на отвесный обрыв "пострадавшего".

Стали серьезнее и основательнее занятия в секции. Нам читали лекции и делали сообщения интересные, много знающие люди — геологи и горные инженеры, историки и зоологи. Приезжали спелеологи из других городов и рассказывали о своих пещерах, приходили ученые из Горного института и университета. Профессор Дмитрий Павлович Григорьев, известный минералог, прочел цикл лекций о возникновении и росте натечных образований.

Всего лишь несколько месяцев назад мы зачитывались описаниями Альтамиры и Ласко, а теперь затаив дыхание слушали профессора Отто Николаевича Бадера, рассказывающего об открытии первой пещерной наскальной росписи в нашей стране. Причем рисунки были найдены в Каповой пещере, в которой много раз бывали люди! Более того, на стенах пещеры какие-то дикари-туристы расписывались сажей и краской, не замечая, что они портят изображения мамонтов… Мы увидели фотографии и копии этих рисунков: семь изображений мамонта, два — лошадей и два — шерстистых носорогов, которые вымерли вместе с мамонтом. Исследование Каповой пещеры оказалось трудным и опасным — в одном из залитых водой коридоров погиб молодой спелеолог Нассонов…

За учебой и тренировками проходили месяцы. Наша секция перестала быть группой энтузиастов, она превратилась в отряд дружных и умелых исследователей. Надо было отыскивать свой собственный пещерный район.

Хотя первые научные исследования пещер проводились еще триста лет назад, наука о пещерах сформировалась только в конце прошлого века. Ее название — спелеология — так и означает: пещероведение, наука о пещерах; "спелейон" по-гречески значит "пещера", "логос" — "слово". Собственно говоря, это комплекс самых разнородных наук, где с археологией мирно соседствует гидрогеология, а с кристаллографией — биология. Но в то же время спелеология — это высокий, благородный спорт со своими рекордами и достижениями.

Спелеология — ключ ко многим тайнам, скрытым под землей. Очень много важных сведений дает она геологии: ведь пещеры позволяют выяснить распределение горных пород, разобраться в движении подземных вод. Особенно важно это в таких районах, как Крым, где постоянно не хватает воды. Для строителей и гидромелиораторов карст нередко оказывается злейшим врагом: не удержит воду плотина, построенная на закарстованной местности, не пойдет вода и по каналу, проведенному через карстующиеся известняки.

Пещеры порой играют самую неожиданную роль в хозяйственной деятельности человека. Они могут быть бесценными кладовыми полезных ископаемых, вплоть до урана. В Южной Африке древние пещеры, некогда заполненные водой, оказались как бы естественной обогатительной фабрикой: осевшая в них глина была буквально перемешана с алмазами. Значительную часть добываемой в мире нефти получают из закарстованных подземных горизонтов — из залитых нефтью пещер. Многие "глухие", плотно закупоренные пещеры, расположенные на большой глубине, заполнены природным газом, находящимся под большим давлением. В некоторых странах пещеры превращаются в хранилище газа, такие "резервуары" обходятся много дешевле металлических газгольдеров. А во многих пещерах Америки, в том числе на Кубе, добывают гуано, помет летучих мышей, — одно из самых ценных удобрений.