Джордж Пойнар - Кто кусал динозавров?

Рисунок 23. Меловой мокрец ( Protoculicoides sp. ), переносящий малярийного паразита ( Paleohaemoproteus burmacis ) 167, кормится на незащищённой коже между чешуями динозавра. Вверху – стадии жизненного цикла паразита, которые протекают в теле мокреца: A. Шарообразные тела, предназначенные для превращения в спорозоитов, развивающихся в ооцисте, прикреплённой к стенке кишки. B. Незрелые спорозоиты, развивающиеся в ооцисте. C. Зрелые удлинённые спорозоиты покидают ооцисту и мигрируют по телу переносчика болезни к слюнным железам. Внизу – стадии паразита, которые происходят в теле динозавра: D. Удлинённые спорозоиты проникают в клетки внутренних органов и превращаются в мелкие сферические бесполые образования, называемые мерозоитами. E. Один мерозоит проникает в кровяную клетку, а другой уже начал превращение в гаметоцист. F. Зрелый гаметоцист почти целиком заполняет кровяную клетку. Это стадия, которую получает мокрец при питании. Половое размножение паразита происходит в кишке насекомого, и продукт слияния (оокинета) внедряется в стенку кишки и развивается в ооцист. Жизненный цикл паразита продолжается возвращением к стадии A. Тёмные овальные объекты в клетках позвоночного – ядра. Изображено не в масштабе.

Другой представитель гнуса, возможно, был инфицирован патогенными вирусами позвоночных. В наши дни многочисленные вирусы из семейства Reoviridae передаются млекопитающим и птицам от мокрецов 157. Один из них, который вызывает катаральную лихорадку овец ( Orbivirus ), смертельно опасен для жвачных и с 1998 года вызвал падёж более чем миллиона голов овец в Европе 165. Другие реовирусы, передаваемые мокрецами, вызывают смертельные болезни лошадей и заражают валлаби и кенгуру 171. Мокрецы из бирманского янтаря были инфицированы реовирусами (цветные вкладки 9C, 9D), так что эти возбудители болезней явно существовали к середине мелового периода 172.

Эти двукрылые также способны переносить другие виды вирусов птиц и млекопитающих. Один из них, рабдовирус, вызывает эфемерную лихорадку крупного рогатого скота и несколько родственных болезней скота в Африке, Азии и Австралии 164. Имеется даже сообщение, уличающее мокрецов в передаче рабдовируса Шарлевиль рептилиям в Австралии 171, и ещё мокрецы заражают кроликов и копытных вирусами семейства Bunyaviridae 157.

Из всего сказанного выше ясно, что эти крохотные насекомые являются важными переносчиками арбовирусов ( англ. arthropod-borne), а поскольку как минимум один тип реовирусов известен с середины мела, другие виды могли заражать динозавров.

Мокрецы также распространяют нематод-филярий вроде тех, которые вызывают широко распространённое заболевание кожи у низших и человекообразных обезьян, а также у людей в Африке и Южной Америке 157. Круглые черви, вызывающие его, держатся в подкожных тканях и в полости тела. Человеческие инфекции, вероятно, были приобретены мошками, которые кормились и на людях, и на приматах, потому что нематоды этих хозяев близкородственны 173. Ceratopogonidae также переносят нематод-филярий ( Splendidofilaria ) среди сорок и перепелов в Северной Америке. В обоих случаях паразиты поселяются в стенке аорты птицы 173.

Поскольку мокрецы распространены всесветно, встречаются во множестве различных местообитаний и кормятся на всех группах позвоночных, их потенциальная роль в распространении болезней в меловой период могла быть весьма существенной. Поскольку они мелкие и обладают ограниченными лётными способностями, ветры могут переносить заражённых особей на большие расстояния – возможно, на сотню миль за одну ночь 165. В случае африканской чумы лошадей ветры перенесли заражённых мошек из Африки на Ближний Восток, на Кипр и в Турцию 157. Некоторые мокрецы могли искать своих жертв в течение дня, особенно ранним утром или в послеполуденные часы незадолго до заката. Другие могли кормиться в сумерках и/или ночью. Циклы нападений были, вероятно, связаны с активностью предпочитаемых ими хозяев. А поскольку в субтропических и тропических областях эти насекомые активны круглый год, они вряд ли давали бы передышку динозаврам.

В пасмурные и влажные послеполуденные часы голодный геккон осторожно полз по стволу араукарии, разыскивая насекомых, но одновременно следя за появлением врагов. В одном месте, где не было куска коры, собрались несколько жуков, каждый из которых мог стать потенциальной едой. Ящерица поползла, стараясь схватить одного из них, но они все бросились наутёк, и в итоге рептилия выбрала в качестве очередной закуски мелкого долгоносика, который ползал по дереву и поднимал вверх свои коленчатые усики, пытаясь обнаружить притягательный запах любимого кормового растения. В одно мгновение геккон бросился вперёд и поймал насекомое, но при этом потерял точку опоры и упал в липкую лужицу смолы. После нескольких минут борьбы животное беспомощно утонуло и погибло даже раньше, чем начались первые стадии переваривания его частично проглоченной добычи.

Голодные москиты, которые с надеждой следовали за злополучным гекконом, теперь вынуждены были искать другую добычу. Эти крохотные неуклюжие насекомые со своими длинными, стройными ногами, покрытыми волосками крыльями и удлинёнными гибкими усиками выглядели очень хрупкими, но в действительности они были удивительно жизнестойкими. Им не пришлось долго искать, потому что в лес вошла и начала кормиться группа зауропод. Словно призраки, москиты мелькали среди тенистых деревьев и опускались на динозавров. Совершив несколько прыжков по шершавым спинам своих жертв в поисках мест для кормления, насекомые неподвижно замерли и начали срезать крохотные кусочки динозавровой кожи. Во время питья красной жидкости, сочащейся из ран, самки спарились с самцами своего вида, которые, хотя у них и не было необходимых режущих инструментов, с большим удовольствием приняли участие в поглощении крови, добытой самками. Напившись до отвала, самки оказались слишком тяжёлыми, чтобы летать, и остались сидеть на своих жертвах в течение ещё нескольких минут – этого времени было как раз достаточно для того, чтобы выделить жидкую составляющую крови. Они оставались в неподвижности до тех пор, пока наливающиеся капельки плазмы не появились из кончиков их брюшка и не упали на кожу их хозяев. С брюшками, теперь наполненными сконцентрированными кровяными клетками, они все с трудом полетели к свисающим ветвям араукарии, где устроились на отдых для переваривания пищи. Впрочем, не все: одна насытившаяся мошка, допустив ошибку, села прямо на ручеёк смолы; вскоре другой поток смолы зальёт её полностью. Через несколько дней выжившие самки отложат яйца, а после этого вновь будут готовы ещё раз отведать крови.