Виталина Малыхина - Мир глазами собак. Полная версия

Начало смеркаться…

Стало совсем тепло, когда я познакомился с ужасным чудовищем по имени Газик. Я видел его и раньше, но он спокойно стоял себе и никого не трогал, глядя своими большими круглыми глазами на пробегающего перед ним меня, с весело задранным кверху хвостом или на Хозяина с Хозяйкой, которые тоже сновали по огороду туда — сюда с непонятной целью и разными предметами в верхних лапах, наверное тоже резвясь. Но вдруг он зарычал, завонял, Хозяин меня засунул к нему в нутро, забрался туда сам (что меня немного успокоило) и мы куда — то поехали…

Сначала я боялся, но потом, понаблюдав за Хозяином, понял, что ничего страшного не происходит, а раз так, то можно выглянуть в окно и увидеть как спереди набегает на тебя дорога, а с боков несётся весёлая зелёная тайга в которую я попадаю, как только Хозяин немного отъехав от нашего дома и высадив меня, уезжает дальше, чтобы опять напугать меня, но я то уже научился манипулировать Хозяином и, видя, что Газик удаляться от меня слишком быстро, начинаю повизгивать, и тогда Газик поджидает меня. Ах, какой у меня умный Хозяин — всё понимает с полулая.

Потом я познакомился с ещё несколькими чудовищами. Одного зовут Велик, он быстро бегает и совсем не издаёт звуков и из — за его бесшумности трудновато бывает их с Хозяином найти. Другого зовут Мотик и он напротив, издаёт очень громкие звуки, хотя, как и Велик, бегает на двух колёсах, но от него очень воняет, и поэтому я всегда стараюсь бежать сбоку или впереди него.

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из…

Начало смеркаться, когда мы прибежали в нашу родовую стоянку, расположенную на берегу очень красивой реки впадающей там, за горизонтом, в Северное море, но понятно, сейчас ещё не вскрывшейся ото льда и спящей, до времени, под снежным одеялом. Не было предела радости приехавших и встречавших! Люди с обеих сторон помогли нам распрячься и мы бросились целовать всех без разбору, виляя не только хвостами, но и всем туловищем, прыгая на всех, кто выше нас, облизывая своими шершавыми языками им носы, губы и щёки, а они, в свою очередь, ласково трепали нас за уши и загривки, награждая кусочками вкусной мороженой рыбы или мяса. Не забывали мы так же радоваться собачьей части нашей стаи. Они так нас заждались, что, не выдержав, выходили временами встречать нас в тундру и поджидали за границей становища, глядя сквозь вьюгу на восток, откуда мы должны были прибежать.

Мы все воссоединились, понемногу стало теплеть и в воздухе…

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из весны в лето. За это время я очень многое изучил и многое понял. В лесу я постоянно находил много вкуснятины. Я ел коровьи и кошачьи какашки и, хотя Хозяин был очень недоволен, я всегда находил возможность втихаря подкрепиться этим лакомством. Но самым вкусным был тухляк, как называл его Хозяин, ругавшийся по этому поводу неимоверно, не подозревая, видимо, что я ем только то, что мне полезно и никогда не съем никакую отраву. Потом Хозяин показал мне грибы и я сразу же их стал жрать, хотя он опять был недоволен, но грибы мне быстро надоели и я к ним стал равнодушен.

Так же я узнал, что в моей стае много людей, которые всё время куда — то деваются, а потом снова появляются. У меня есть несколько Маленьких Хозяев и Хозяек, а есть ещё самые Маленькие Хозяева, которых зовут Мелкие. С Мелкими я очень люблю играть. Самая Мелкая с меня ростом и её можно лизать в лицо, не вставая на задние лапы. Она при этом смеётся и отталкивает меня, тогда я поворачиваюсь к Большой Мелкой, стоящей напротив, начинаю её хватать за одежду, а хвостом в это время ласково постукиваю по башке Самой Мелкой и все стоящие вокруг радостно смеются.

Когда я подрос, у меня появилось своё жильё. До этого я бегал по всему огороду, делал что хотел, а спал в сенях, возле двери в избу, но потом Хозяин сделал мне большой, загон сбоку и впереди дома, а так же большую конуру с верандой. Сначала мне в загоне очень не понравилось, ведь я перестал видеть хозяев и не понимал, кто чем занимается, но потом Хозяин мне объяснил, что мне теперь нельзя копать гряды, потому, что они с Хозяйкой их сами копают. Сначала я обиделся, а потом перекопал весь загон и успокоился.

Мы много ездили в разные экспедиции на Газике и его друзьях Уазиках, за которыми мне разрешается бежать хоть целый день, благо эти ворчуны ездят медленно, всё время застревают в грязи, чем вызывают среди Хозяев кипишь, во время которого я успеваю побегать в тайге по своим интересным делам.

Как — то раз я услышал новое слово…

Мы все воссоединились, стало теплеть и в воздухе запахло весной. Солнце всё выше поднималось над горизонтом, дни становились длиннее, сугробы осели и по низинам зажурчали ручьи, впадавшие в реку. На её глади начали появляться птицы улетевшие осенью в тёплые края, а теперь вернувшиеся на свою родину, чтобы дать продолжение птичьему роду, как делаем и мы — собаки, как делают все по весне, дарящей радость бытия. В нашей стае появились щенки, а у людей появились дети. Когда малыши подросли мы стали за ними…

Как — то раз я услышал новое слово «Чусовая». Оно, прозвучав однажды, уже не сходило с уст Хозяев. Начался кипишь обычно сопровождавший сборы в экспедиции или трофи-рейды, однако в один прекрасный день Газик и Уазики были загружены значительно больше обычного, что наводило на мысль о необычности трофи-рейда. Оно и подтвердилось впоследствии. Меня посадили «на броню» и мы довольно долго пилили по асфальту, а когда вечером встали на становище, то все увидели большую прекрасную Реку под названием, как я теперь понял, Чусовая. Лично я никогда ещё не видел такой великолепной реки. Во-первых, запахи! Какие здесь разнообразные запахи! Здесь можно бесконечно носиться и всё время находить новые. Вот пахнет свежей рыбой, вот — тухлой. Так пахнет ондатра (откуда — то я знаю запах этого водяного зверя, как и его самого), а так утки. Когда уходишь от реки чуть в сторону, на тебя наваливается столько запахов цветения, что начинаешь даже немного теряться. Вот так пахнут луговые цветы, а это запах свежих грибов. А вот это — одуряющий запах пихты и от этого запаха приходишь в такой восторг, что хочется упасть в траву и барахтаться в ней, что ты с удовольствием и делаешь. А ночью, сквозь дым костра, до твоего чуткого носа доносится запах близких родственников — волков, расположившихся неподалёку на ночёвку…

Утро приносит новые сюрпризы. Хозяева, при моём активном участии, строят плот, загружают на него часть нашего туристического шмурдяка (вот какие слова я уже знаю) и мы параллельными курсами отправляемся вниз по течению, плот по воде, а Ворчуны по берегу, преодолевая броды, грязь, лесные завалы и всё остальное, что обычно сопутствует путешествиям такого рода. Жаль Хозяева не отпускают меня бежать за машинами, а держат всё время на плоту. Они считают, что я ещё маленький и в незнакомой местности могу потеряться, а может быть беспокоятся ещё из — за жары, боясь, что я могу перегреться, так как даже на плоту, в тени навеса очень жарко и они меня постоянно берут купаться.