Василий Юхнин - Огненное болото

- Вот тебе и твердый сплав!- сказал про себя Сеня.

А за это время Митя успел свалить дерево и начал рубить кряж. Но, работая, он думал о том же, о чем думал и Сеня - о своих рисунках и спичках. Ведь что получается? Про рисунки словом не обмолвился с другом. Со спичками подвел и не сознался. Получается совсем неладно, можно сказать - нечестно.

Уже нарублены дрова. Митя сунул за пояс топор, нагнулся, взял первую охапку и подумал:

«Сергей Тюленин так бы не сделал. Он не побоялся бы рассказать товарищу про свою вину».

- Сеня, ты можешь обозвать меня как угодно, подходя к избушке, сказал Митя.- Я перед тобой виноват. И стал рассказывать злополучную историю со спичками.

Снег сильно мешал итти. Пока дойдешь до нижней избушки, конечно, стемнеет. Но Сеня и не думал заночевать там. Хмурый, он шагал впереди. Митя молчаливо следовал за ним. Час назад они молча съели глухаря и отправились домой.

Уже позади остался тот сосновый бор, где в первый вечер охоты шумно махали ветвями сосны, мычало и ржало скрипучее дерево.

Сеня взглянул вверх, чтобы посмотреть на очищающееся от туч небо, и, неожиданно споткнувшись, упал. Митя вышел вперед и, также ничего не сказав, пошел дальше.

«Но почему он вдруг стал таким? уже несколько раз спрашивал себя Митя.- Когда я говорил о своей вине, он как-то особенно смотрел на меня, а язык его точно примерз к нёбу. Если я очень виноват - ругай меня, критикуй… Но зачем же молчать?..»

Сеня тоже хорошо понимал, что не следует молчать… Может быть, лучше заспорить, поругаться? Он, конечно, так бы и сделал, если бы Митя не успел доложить ему о своем поступке. Признание Мити оказалось тем средством, которое в корне изменило обстоятельства. И Сене теперь требовалось время, чтобы все это осмыслить и только тогда сказать свое слово. Но время шло, а подходящего ответа не находилось.

В просвете между деревьями мелькнул полный диск луны и снова скрылся за тучей.

Уже совсем близко от нижней избушки охотники увидели совершенно свежий след горностая. Буско сразу ринулся по нему. Но Сеня крикнул:

- Оставь! Идем домой!..

Буско с недоумением посмотрел на Сеню: «Так сильно пахнет, как будто хотела сказать умная собака, в минуту догоню». Но, видя, что хозяева не останавливаются, снова вышла на тропу. Тут-то она услышала новый запах: пахло свежим дымком. Собака резко бросилась вперед и через две-три минуты была уже у избушки. Послышался ее радостный лай, повизгивание, и через секунду она поскакала навстречу ребятам. «Пришел! Пришел! Пришел!» всем своим существом сообщил Буско.

Дед Матвей был один. Он стоял у охотничьей избушки и поглаживал бороду. Нельзя было понять, радовался или хмурился старик.

Сеня, конечно, понимал, что дед беспокоился о них, может быть, собирался отправиться дальше, на поиски, но чтобы отвести от этого разговор, Сеня еще издали начал:

- Ты, деда, и не угадаешь, где мы были!

Матвей Иванович тоже понимал: раз ребята живы и здоровы, значит незачем говорить, что пришел искать их. Он весело спросил:

- Где же?

- На самом Огненном болоте!

Старый охотник, кажется, вздрогнул.

- На Огненном болоте?.. Как вы туда попали?

- Митя,- повернулся к другу Сеня, достань-ка куницу.

Митя недоверчиво посмотрел на Сеню: «Уже отошло?»

И Сеня строго ответил взглядом: «Это другое дело… Дед не должен знать про нашу ссору».

Митя понял.

- Куница в твоей котомке, Сеня.

- Да. Я забыл… Она у меня.

Дед Матвей взял в руки куницу.

- Расскажите все, как было… Или лучше так: зайдемте в избушку, там расскажете… Я пришел проверить пылемы. Попались зайцы. Буду кормить вас зайчатиной.

В печке бушевало яркое пламя. В отверстии плиты стоял чугун.

Бывалый охотник слушал рассказ и одобрительно улыбался.

- Но самое интересное впереди, деда… Легли мы около нодьи и спим. Под утро я проснулся…

Сеня про все рассказал: как видел пламя, вырвавшееся из-под земли, как подвел их компас, все, все! Не сказал только о промокших спичках. Если понадобится, расскажет после. Сеня и сам еще не знал, как же, в конце концов, он должен поступить с Митей.

Хорошо зная степенность своего внука, дед Матвей отнесся к его рассказу с большим вниманием.

- Вы, сыночки, видели очень интересное явление. Об этом надо доложить, куда следует. За ночь поотдохнете, а утром - марш домой.

- Зачем же утром, деда!.. Мы теперь пойдем. Луна… Идти будет светло.

Он посмотрел на товарища.

- Я готов,- Митины глаза блеснули. Он подумал: «И впрямь, кажется, подобрел».

Дед Матвей не стал противиться юношам.

Вот он свернул с дороги по старому следу и вышел с зайцем.

- Может быть, узнаете зайчика?.. Посмотрите-ка хорошенько, молодые люди!

Митя увидел шнурок, который он обрезал у своей котомки и привязал им попавшего в пылем зайца.

- Малость знакомый…

Хвалю, молодежь, хвалю…- удовлетворенно улыбаясь, сказал дед и, уже шагая вперед, добавил на ходу:- Записку вашу хочу передать директору школы.

- Директору?..- как будто только опомнился Сеня.- Не надо, деда. Это может показаться хвастовством…

- Э-э, паря!-возразил дед. По этой части ты меня не учи. Достойным делом и похвастать не порок.

Сеня не стал спорить: если уж деду так хочется, пусть, отдаст.

В голову приходили разные думы, и Сеня даже не заметил, как подошли к пашням своего колхоза.

«Секретарь комсомольской организации, конечно, расспросит обстоятельно и в заключение может сказать: для того и комсомол существует, чтобы помочь Мите Кушманову не повторять впредь подобные ошибки…»

Сенины размышления прервал дед:

- Вот и село наше показалось. Отдохнем, что ли, еще разок. А то зайчишки на мне вспотели.

Митя не сел, а прямо повалился на снег, так сильно он устал, но ни за что не хотел выдавать этого.

- От отдыха отказываются только при соревновании, когда подходят к финишу, сострил он.

Сеня тоже очень устал. Он подсел к Мите и стал смотреть на село. Оно сияло в праздничных огнях.

Ныряя в перистых облаках, луна освещала выбеленную снегом землю, и в сочетании с электрическими огоньками в окнах домов эта земля казалась теперь удивительно красивой.

Сеня подтолкнул Митю локтем.

- Хорошая картина может получиться, товарищ художник!

Митя, видимо, не сразу понял значение этих слов, но посмотрел в сторону села и уже не мог оторваться.

- Одним словом, поэзия, товарищ поэт!-вырвалось у Мити от чистого сердца.

Сеня всем телом навалился на друга и крепко-накрепко обнял его.

- Настоящая поэзия!

Матвей Иванович Майбыров лучший охотник колхоза имени Ленина смотрел на своих сильных, честных и смелых внуков с нескрываемым восхищением.