Виталий Танасийчук - Невероятная зоология (Зоологические мифы и мистификации)

В другой книге — "Новые динозавры" — он создает гипотетический мир, в котором динозавры не вымерли, а существуют и сейчас. И, наконец, в 2002 году в соавторстве с Джоном Адамсом он издаёт "Дикое будущее", где описывается животный мир Земли через 200 миллионов лет.

Интересно, насколько далеко заглянет он в своих будущих книгах, посвящённых "альтернативной зоологии"? Этот термин в предисловии к "Зоологии будущего" использовал Десмонд Моррис, имя которого упоминалось в самом начале этой книги.

В этой главе я с некоторой робостью рискую ступить на зыбкую почву криптозоологии — науки, которую не признаёт подавляющее большинство зоологов.

По-гречески "криптос" означает "скрытый". Основатель криптозоологии (и автор этого названия) — бельгийский профессор Бернар Эйвельманс (1916–2001), автор многих увлекательных книг (у нас изданы в 1961 г. "По следам неизвестных животных", в 1994 г. — "Следы невиданных зверей") и не менее интересных статей. Наиболее чёткое определение криптозоологии он дал в 1982 году, в первом выпуске журнала Crypnozoology. Под криптозоологией Эйвельманс понимал научное исследование скрытых животных, то есть пока неизвестных науке, но будто бы уже известных людям. Известность эта может быть самой различной — рассказы очевидцев, упоминания о таких рассказах в литературе (не обязательно научной), а также свидетельства материальные — например, следы.

Эйвельманс сравнивал криптозоологию с зоопалеонтологией, наукой о животных ископаемых. Он утверждал, что как палеонтолог по немногим останкам вымершего животного восстанавливает его облик, так криптозоолог по косвенным свидетельствам восстанавливает внешность и повадки "скрытого" существа. При этом речь идёт, конечно, не о мелочи — вроде насекомых, мелких пресмыкающихся и млекопитающих, а о существах крупных, хорошо знакомых людям в тех местах, где эти существа обитают. В одной из своих статей Эйвельманс пишет: "Честолюбивая цель криптозоологии — быть способной научно описать животное прежде, чем оно будет поймано или собрано" (Crypnozoology, 1984, 3) — так, как в своё время математик и астроном Леверье "на кончике пера" открыл планету Плутон.

Чем же криптозоология отличается от зоологии "официальной"? Различия заключаются прежде всего в методологии.

"Обычная" зоология, с основами которой знакомят в школе, занимается комплексным исследованием животного мира. Каждый зоолог занимается какой-то отдельной группой животных или общей проблемой, объединяющей многие группы. Можно быть специалистом по какой-то систематической группе, например муравьям или тюленям, можно изучать общие закономерности — например, ориентацию птиц в пространстве или влияние солёности на жизнь обитателей моря. Во всех случаях — изучая ли теоретические проблемы, описывая ли новые виды животных и сводя их в систему, зоолог не знает, с чем он столкнётся. Он может только предполагать, строить гипотезы, проверяя и перепроверяя их (и порой убеждаясь в своей ошибке), чтобы в конце концов из хаоса отдельных фактов, добытых и им самим, и коллегами на другом конце Земли прийти к познанию истины. И эта истина зачастую оказывается только ступенькой к другой, более сложной закономерности.

Поиски новых, ранее никому не известных видов животных — необходимый, но не главный этап такой работы. Каждый год зоологи описывают добрый десяток тысяч новых видов животных. Главным образом это насекомые, клещи, черви и прочая мелочь, но нередки находки неизвестных науке рыб, змей, ящериц, грызунов. Порой случаются находки сенсационные, но это редкость.

Все эти открытия — плод упорной и кропотливой работы в экспедициях, лабораториях и научных коллекциях.

Ни один зоолог не станет отрицать, что люди, живущие в какой-то местности, знают обитающих там животных, называют их на своём языке и нередко могут подробно их описать. Порой эти описания становились основой реальных зоологических открытий. Так произошло с окапи, о котором африканские пигмеи рассказывали путешественнику Генри Стенли. На их языке животное называлось атти, или о-а-пи. Только через 11 лет губернатор Уганды Гарри Джонстон смог добыть шкуру и два черепа окапи и на их основе сделать удивительно точный рисунок. Научное название, данное этому родственнику жирафа — Okapia johstoni, напоминает нам о пытливом английском администраторе. А впоследствии изображение окапи отыскалось на древнеегипетских рельефах среди экзотических даров, подносимых фараону.

Похожая история произошла со зверем "нигбве", о котором рассказывали обитатели Западной Африки. Его описывали то как свинью, то как маленького носорога — по общему мнению, чрезвычайно злобного и опасного. Таинственным животным заинтересовался Карл Гагенбек, основатель гамбургского зоопарка и удачливый торговец дикими животными. Он поручил поискать "нигбве" путешественнику и зверолову Гансу Шомбургку. Это оказался ранее неизвестный карликовый бегемот, существо вполне мирное и дружелюбное.

Ещё в середине XIX века малайцы, жившие на небольших островах к востоку от Явы, рассказывали о "боайя-дарат", гигантских — до 7 метров в длину — сухопутных крокодилах, питающихся оленями и свиньями. В 1912 году голландский губернатор ван Штейн ван Хенсбрек, заинтересованный этими слухами, добрался до острова Комодо и увидел там ныне знаменитых комодских варанов. Правда, длина самых крупных экземпляров немногим превышала 3 метра, но всё равно эти вараны — самые крупные "драконы" на Земле.

Историки зоологии могут перечислить множество случаев, когда рассказы о неведомых существах после тщательной проверки оказывались правдивыми и приводили к открытию реально существующего животного. Затем начиналась сложная работа по исследованию родственных связей "нового" вида с уже известными животными, выяснению его образа жизни, экологических связей с окружающим его миром, а если животное оказывалось редким или исчезающим, то принимались меры по его охране. Но предшествовала всему этому первая, необходимейшая работа — публикация подробного описания открытого животного и данного ему латинского названия. Науке известно более миллиона различных животных, и каждое из них когда-то было описано, названо и заняло своё место в сложной иерархии живой природы.

Но это ещё не всё. Существует строжайшее правило, закреплённое в "Библии" зоологов — "Международном кодексе зоологической номенклатуры". Оно гласит, что для научного описания нового вида необходимы материальные свидетельства о нём, хранящиеся в таком месте, в котором его может заново исследовать любой специалист. Обычно это научный институт или музей, иногда — частная коллекция. "Материальные свидетельства" для крупных животных — это череп, скелет, шкура, иногда всё тело, сохранённое в консервирующей жидкости. Для мелких, например насекомых — знакомые всем коллекционные экземпляры, наколотые на булавку. Но никогда научное название не может быть дано "гипотетическому понятию", о котором известны только слухи. Это особо подчеркнуто в первой же статье этого Кодекса. А что касается "следов деятельности" животных, то они, со многими оговорками, могут приниматься только для ископаемых животных.