Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья. Повесть

Ашот нахмурился. Филины? Хорошо, что товарищи не видели, в каком он был состоянии, в какой пришел ужас. Стыдно было ему своей слабости, но и обидно, что он, сын охотника и сам немного охотник, не знал такой простой вещи - не знал, как кричат филины.

Даже испарина выступила на лбу у Ашота, так неловко он себя почувствовал. «Ну да, конечно, Асо всегда ночует в горах, в пещерах и слышит, как кричат филины. А мы с отцом по вечерам возвращаемся с охоты. Мы можем не знать», - утешал он себя.

- Ладно, не вешай носа! - сказал Гагик. - Мы не меньше твоего напугались. Попали в одну пещеру - не пещера, а больница: кто-то плачет, кто-то вздыхает, стонет. Ужасно было, не правда ли, Шушик? Я, например, парень вовсе не из пугливых, но прямо и страх и жалость брали, когда слышал, как люди мучаются. Сердце так и разрывалось. А ведь Асо опять скажет, что это филины да совы были.

- Нет, я никогда не слышал, чтобы совы плакали и стонали. Это были черти. - И пастушок со страхом посмотрел на вход в Пещеру барса.

Теперь рассмеялся Ашот:

- Вот это-то и были настоящие совы! Они плачут, как дети, пищат, как мыши, вздыхают…

- В самом деле? - так и подскочила Шушик. - Значит… значит, и мы…

- И вы! - подхватил Ашот. - Вы тоже вообразили, что пещеры полны духов. Вот что значит плохо знать природу! Получается, что, если бы вы были на моем месте, а я на вашем, никто из нас не испытал бы страха.

- А в общем, раз в этих пещерах нет никаких чудес, идем туда снова! Пора содрать с барса шкуру! Готовь факелы, Асо, а эти расколи ножом - тонкие не гаснут.

- Все равно гаснут. Когда мы хотели поднять Шушик, у меня лучина погасла и у Саркиса, - сказал Асо.

- Как же так? Почему? - удивился Ашот. - Погоди, где это было?

- Там, где ты потерял сознание.

- Там, где я… - задумался Ашот. - Да, да, я наткнулся на какую-то дыру в полу, и оттуда шел угарный воздух.

- И я нагнулся, и огонь у меня потух, - вмешался в разговор Саркис.

Ашот начал понимать что-то очень важное.

- Ты говоришь, Шушик в обморок упала? А я? Вот это загадка! Я ведь не лежал над этой дырой?

- Нет, ты сидел выше, у стены.

- Вот это-то и спасло меня, - сказал Ашот. - Углекислый газ тяжелее воздуха, он скопляется внизу, помните? Значит, мне грозила смерть, а вы спасли меня, да? И Саркис тоже?

- Как это - «Саркис тоже»? Когда бы не он, мы бы тебя совсем не нашли. Он напал на твой след, - сказала Шушик и обвела всех победоносным взглядом: «Что я вам говорила о Саркисе!»

Ашот не мог прийти в себя. Не мог разобраться толком во всем происшедшем. Просто чудо какое-то! Думал ли он, что когда-нибудь его будут спасать - да еще в подземных галереях - Саркис, которого он когда-то считал шкурником, Гагик с его давно всем знакомой трусливостью, эта слабенькая девочка, которую он вообще не принимал в расчет! Ведь по сравнению с ним все они были слабовольными и бессильными существами - так, по крайней мере, он до сих пор считал. Нет, тут какое-то недоразумение. По-видимому, он плохо знал своих товарищей, неверно оценивал их возможности. Легкое ли дело было войти в этот подземный ад? А они вошли. Где обрели они силы? Или, объединенные общей целью, его товарищи стали более мужественными, более стойкими, упорными? Бывает же, что, когда соединяешь слабые и гибкие прутики, они все вместе становятся стойкими и несгибаемыми, словно ствол дуба.

Некоторое время Ашот молчал, и товарищи чувствовали, что в душе его происходит что-то значительное. Да и сам он понял, что за эти несколько минут в нем многое переменилось.

Впрочем, нельзя сказать, что все это произошло именно сейчас. Характер Ашота менялся медленно и незаметно - каждый день, каждый час, а последние минуты были лишь завершением тех сорока дней, которые ребята провели в плену. Так подпочвенные воды Барсова ущелья, каждый час, Каждое мгновение накопляясь в глубине земли, достигают своего наивысшего уровня и вдруг вырываются наружу.

Все наставления, которые Ашот делал товарищам, особенно Саркису, он, оказывается, должен был сделать и себе. Он воображал себя бесстрашным и сильным, но жизнь показала, что без коллектива и он ничто.

И, словно подслушав эти мысли, Гагик осторожно, мягко сказал:

- А ведь верно, ребята: друг без друга мы бы давно пропали. Даже самый отважный из нас. Правда, Ашот? - И Гагик испытующе взглянул на товарища.

- Да, - тихо откликнулся Ашот. - Ну, что было, то прошло, - сказал он уже совсем другим тоном. Зажигайте факелы, берите оружие - идем на барса.

Он снова стал прежним Ашотом - отважным, мужественным, самоотверженным. В его глазах снова пылало воодушевление.

Видя, что товарищи колеблются, Ашот насмешливо спросил:

- Совы, видно, здорово вас напугали?

- Нашел боязливых! - выпятив грудь, вскинулся Гагик. - Зря ты нас тащишь, вот что! Два дня мы по всем дырам и щелям лазили: нету твоего барса, ушел!

Саркис и Шушик поддержали Гагика, но Ашот с ними не согласился. Он считал, что после стольких мучений и тревог нельзя отказаться от поисков. Это значило бы уподобиться войску, которое, осадив крепость и понеся много жертв, в самый решительный момент вдруг теряется и отступает. Нет, АШОТ не из тех полководцев, которые так быстро отчаиваются. Но надо же прежде всего уговорить «войско»!

Он опустился на колени у входа в пещеру и показал товарищам круглый след на песке. Отпечатки когтей зверя были четкие и вели в глубь пещеры. Назад барс не выходил.

- Ну, поняли? Убедились, что он там? - спросил Ашот. В голосе его звучал упрек.

- А может быть, он прошел через пещеру и вышел через Овчарню? - привел свой последний довод Саркис.

Ашот язвительно усмехнулся. Ну как объяснишь этим людям, что раненое животное не сможет одолеть такой крутой и длинный путь!

- Барс не мог далеко уйти, он где-нибудь совсем близко, в одном из темных углов. Должно быть, протянул ноги, - убеждал товарищей Ашот. - Когда вы шли там, разве коридоры не разветвлялись?

- Разветвлялись, - признался Саркис.

- Зачем же вы тогда говорите, что осмотрели все дыры и щели? Ну, идите за мной! Не будь я Ашот, если мы не принесем с собой в село шкуру барса.

Слова Ашота показались ребятам убедительными. Его воодушевление заразило их, и вслед за своим маленьким полководцем они снова вошли в пещеру.

Ребята захватили с собой легкие и длинные копья, Ашот взял еще «палицу доисторического человека», Гaгик - топор отшельника, а пастушок - свой неразлучный посох. Шушик несла маслянистые еловые лучины.

Когда они остановились на разветвлении подземных ходов, Ашот спросил у товарищей:

- Вы проходили по правому коридору. От него отходят в сторону другие?

- Да, он вскоре разделяется на два.