Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья. Повесть

Увидев позади елки пропасть, он только теперь понял, каким безнадежным было его положение, и стал еще громче плакать и, умолять:

- Милые мои, спасите меня, спасите!

- Не плачь и не хнычь! - разозлился Ашот. - Пере стань вопить, а не то бросим тебя и уйдем - станешь поживой орлов!

Шушик поглядела на него неодобрительно:

- Какой ты злой, Ашот!

- Я не злой. Наоборот, я его подбодрить хочу. Послушай, замолчал ведь? Саркис, втащи ветки во впадину и разведи огонь. На, лови огонь, кидаю. - И Ашот кинул ему пылающими концами вверх несколько дымящихся головешек, принесенных из пещеры. - Хватай скорее. Соедини их концы и дуй, чтобы разгорелись.

Воцарилось молчание. Через несколько минут Ашот снова крикнул:

- Эй, Саркис, что ты там делаешь? Вместо ответа снизу поднялась струйка дыма.

- Раздувает! - засмеялся Ашот. - Видела, как моя угроза помогла? - обратился он к Шушик.

- Способ хороший, что и говорить, - недовольным голосом отозвалась она.

С тех пор как Саркис упал в пропасть, он стал казаться ей вовсе неплохим, пожалуй, просто даже приятным парнем.

Но Ашот тоном старшего продолжал читать свои наставления:

- В тяжелом положении всегда нужно быть суровым, а порой и жестоким. Самый добрый полководец в минуты боя бывает суров. Вырастешь - поймешь. Как думаешь, Шушик, сколько воробьев надо дать Саркису?

- Всех! - твердо ответила девочка. Ашот засмеялся:

- Я знал, что ты так скажешь. Ну, пойди принеси. Да не жарь - пусть сам пожарит.

- Так можно всех? - воскликнула Шушик и, поняв по выражению лица Ашота, что он согласен, готова была, кажется, поцеловать его. Но, конечно, постеснялась.

Пока Гагик и Асо бродили в кустах, Шушик принесла несколько воробьев - весь их запас! Хорошо, что хоть «завхоза» не было.

- Вот все, что осталось, - разочарованно сказала она Ашоту.

- Почему? Кажется, должно было остаться больше. Ну ладно! - И, подойдя к краю тропы, Ашот крикнул: - Получай свою долю, Саркис!..

Солнце уже зашло, когда вернулись Гагик и Асо. Их шапки были полны ягод.

- Высыпать ему все? - простодушно спросил Асо.

Гагик удержал его руку.

- Хозяйством ведаю я, - напомнил он. - Лови. Сар - кис, собирай! Ну как, кости твои целы? Да? Слава богу! А то, говорят, во всем Барсовом ущелье ни одного костоправа не найти.

На дне пропасти сгустился и начал медленно подниматься к вершинам гор туман. Еще немного, и сумрак окутал скалы, заполнил все углубления, трещины, сгладил морщинистое лицо ущелья.

Ребята оставались на тропинке до поздней ночи. Работали они немного, больше разговаривали с Саркисом - подбадривали его, сбрасывали топливо.

Ночью сильно похолодало, ребята мерзли, но никто не выразил желания вернуться в пещеру. Казалось, сердца их приросли к этой тропинке, к обрыву над пропастью, откуда к ним поднимался дым, Отсветы пламени от костра Саркиса временами освещали окрестные утесы, склоны скал.

- Эй, парень, походил бы ты вокруг костра, тень бы хоть твою увидеть. Мы по фигуре твоей долговязой соскучились, - впервые после пережитого ужаса пошутил Гагик.

И, шутка, видимо, имела успех. Не прошло и нескольких минут, как на скалах вокруг сильнее запрыгали отсветы костра, а вслед за тем гигантский черный призрак возник и закачался на белой поверхности каменных стен Барсова ущелья. Огромные руки поднялись и протянулись к вершинам гор. Словно вдруг возник из ущелья сказочный великан Торк-Анкех [20] Торк-Анкех - герой армянских народных сказок и легенд. и пытается своими длинными, как бревна, руками обломать скалы и кинуть ими во врага.

- Ай! Ну, вот я и утолил тоску свою! - засмеялся Гагик. - Ну, погуляй, погуляй, Саркис, поглядим на тебя, утешимся.

Наклонив голову над обрывом, Ашот крикнул:

- Саркис, как по - твоему, уйти нам или остаться тут на ночь?

Саркис не отозвался.

- Видите? Опять только о себе думает, - тихо сказал Ашот товарищам.

- Ну что же, Саркис? - снова крикнул он.

- Одного оставите? - послышалось снизу. Голос был жалобный, плаксивый.

- Не бойся, теперь к тебе никакой зверь не подойдет - ты в неприступной крепости.

- Мы же близко. Мы часто будем перекликаться с тобой, - вставил Асо.

- Ну, что же ты скажешь? - допытывался Ашот. - Ребята дрожат от холода, жаль их…

- Что же я скажу… Сами решайте, - донеслось снизу.

- Слушай, теперь я скажу. Возьми палку, отгреби огонь поближе к елке и ложись на разогретые камни. Оставайся все время внутри впадины, между ее стеной и костром, - так, чтобы спереди тебя защищал огонь, а сзади - стена. Понял?

- Понял.

- Хорошо понял? Когда камни под тобою остынут, снова сгреби на них угли, а сам ложись на место костра. Так тебе все время будет тепло. Ясно?

- Ох, болит!

- Ничего, крепись. Ну, спокойной ночи.

- Спокойной ночи! - послышался тоненький, нежный голосок Шушик.

И то ли стыдно стало Саркису, то ли потеплело в нем что - то от этого голоса, но больше он не жаловался.

Ребята осторожно спустились в темноте в ущелье и вернулись в свою пещеру.

Войдя, Гагик направился прямо к тому углублению, где хранились продукты.

- Милые мои, померзли, небось, бедняги? Вот я вас сейчас ощиплю и на огоньке согрею. Ой, да где же они, воробьи мои? - воскликнул он.

Ашот и Шушик стояли на пороге пещеры и тихо смеялись.

- Ашот, склад обобрали! - в негодовании крикнул Гагик.

Но тот почему - то не отозвался. Его словно не взволновало это сообщение.

Шушик подошла к костру и, опустившись на колени, начала разгребать золу. Обнажились тлеющие угольки. Девочка собрала их в кучку и начала раздувать. Асо, сидя рядом, колол и подкладывал щепочки.

- Не крысы же унесли воробьев! - не унимался Гагик. - Ашот, тут могут быть крысы?

- Кто знает, - с напускным безразличием пожал плечами Ашот.

Полный невысказанных сомнений, Гагик съежился у костра.

- Вот так штука, опять без еды остались! - покачивая головой, пробормотал он.

Однако тяжелая мысль о еде беспокоила не одного только Гагика…

Всю ночь, до самого утра, ребята время от времени выходили из пещеры и смотрели на скалу. Костер горел, и от елки уходила вниз, в ущелье, длинная кривая тень.

- Саркис, как дела, Саркис? - кричали товарищи, и голоса эти наполняли мальчика бодростью.

Он чувствовал, что они привязывают его к жизни, что он погиб бы безвозвратно, не будь поблизости этих добрых, хороших ребят.

В эту тринадцатую ночь своего плена наши ребята почти не спали и утром вышли из пещеры в дурном настроении. Да и природа не обещала хорошего дня. Небо было мрачное, затянутое тучами. Есть нечего, топлива нет. Что могли они отнести товарищу, оставшемуся на скале?

Молча, нехотя начали они вырывать с корнем кусты, ломать обжигающие холодом ветви деревьев. Сил ни у кого не было, а ветви еще и сопротивлялись, словно не хотели сдаваться и боролись за жизнь.