Иосиф Халифман - Четырехкрылые корсары

Среди художников, скажем, пока один Виктор Гребенников показал в полном блеске осу-хризиду, крошку, с которой мы уже знакомы и которая на полутораметровом холсте, увеличенная стократ, обрела характер и выразительность, цвет и блеск.

Но это только первый опыт показа одной осы средствами искусства, существующего тысячи лет.

А композиторы? Шуберт, восхищенный песней пчелы, обогатил музыку пьесой «Пчелка». Римский-Корсаков сочинил «Полет шмеля». Осы ничего такого не удостоены. Как же, возразят, а «Осы» англичанина Ралфа Уильямса? Да, такая увертюра написана, но ведь это оркестровый комментарий к знаменитой комедии Аристофана. А комедия эта, о ней уже шла речь, написана отнюдь не об осах и уж никак не для того, чтобы развеять предубеждение против этих перепончатокрылых.

Жало комедии нацелено не против шестиногих:

Заглавный лист комедии Аристофана «Осы».

Рисунок Д. Митрохина .

Заглавный лист нот увертюры английского композитора Р. Уильямсак комедии Аристифана«Осы».

Это написано в Греции в пятом веке до нашей эры. Через две с лишним тысячи лет Фр. Шиллер в «Вильгельме Телле» напишет:

…И рыцарь к королю пришел, так как коня насмерть зажилили шершни, которых болгары называют «стръшел». Но вот в стихотворении чешского поэта Витезслава Незвала король погибает от ужала обыкновенной осы…

Тут говорится о настоящих осах. Французский литератор Альфонс Карр в середине прошлого века издавал журнал «Осы», который точно искрами жег своих политических и литературных недругов. Отрывки из этого французского издания, вперемешку с такими же язвительными заметками отечественных литераторов, время от времени появлялись в середине прошлого века и в русском журнале «Репертуар и пантеон».

Издатель этого журнала В. Межевич предварял каждый раз отдел «Осы» изображением этого насекомого, увеличенного раз в десять, правда, о четырех ногах, но зато с изготовленным для ужаления стилетом.

Сколько «Ос» на разных языках продолжали сатирическую атаку, начатую Аристофаном!

Один за другим перебираю листки с выписками, которые много лет откладываю в «осиную» папку, вернее, антиосиную. Здесь стихи и проза.

Иллюстрация художника Э. Гороховскогок стихам чешского поэта Витезслава Незвала, включенным в сборник «Неслыханно-невиданно». Здесь есть строки об ужаленном короле: «Оса ему в нос вонзила свое ядовитое жало. Она его этим убила, и вот короля не стало…»

…«Грудь больную злее ос терзают страшные недуги…»

…«Оса садится на ногу Мише. Ужалит или нет?»

…«На балконе, где мы ночевали, завелись осы.

— Давай выкурим их, — предложил я.

Пока ты их выкуришь, они скорее тебя выкурят, — сказал он, отгоняя назойливую осу».

…«Напали всей гурьбой, как осиное гнездо…»

В автобиографической детской повести «Все впереди» Николай Носов, вспоминая порхающих бабочек, суетливых мух разных пород и калибров, деловитых пчел, глазастых голубых стрекоз с трепетными, прозрачными крылышками, мохнатых добродушных шмелей и пр., признается: «А ос я боюсь. Мне кажется, что у них только и мысли, как бы залететь на веранду и ужалить меня…»

В драматической повести Артема Анфиногенова «А внизу была земля» боевой эпизод: наши летчики возвращаются с задания и вдруг «в холодном, слепящем свете низкого солнца Тертышный различил пятно. Неподвижный сгусток, комок. «Пчелиный волк», — окрестил его Виктор, не понимая, откуда он взялся и откуда всплыло имя лесной осы-бандитки, налетающей из лесной засады на пчелиный рой. «Пчелиный волк» сходился с ними…»

И уже из другой фронтовой повести: ненавистный фашистский истребитель-«серо-желтый и тонкокрылый, как оса»…

Или еще уже из рассказа: «Ребята на поляне чью-то норку нашли и — мне:

— Васька, иди-ка сюда, брызни в норку!

Раз старшие зовут туда. Брызнул в норку, и она пыхнула желтым огнем — столько ос вырвалось из земли. Ребята раньше отбежали, пали в траву. А мне недалеко удалось убежать…»

Дали осы Ваське жару. Но их ли здесь винить?

А это из послевоенной повести: мальчишка сорвиголова подсовывает рассеянному лоботрясу и краснобаю ломоть арбуза с осами. «Тот как хватил, три дня потом не мог разговаривать: язык распух, во рту не помещался».

И тут разве есть за что ос корить?

И дальше листок за листком, карточка за карточкой.

Скажем, Н. А. Некрасов. Для него жужжание ос стоит в одном ряду с такими маломузыкальными звуками, как кваканье.

Однако в целом все же

пишет он в знаменитом своем стихотворении «Надрывается сердце от муки…».

Однако чаше осы связаны для поэтов с другими впечатлениями.

Иван Бунин вспоминает ос «завистливых и злых»…

Александр Блок слышит: «Запевает осой ядовитой…»

У Бориса Пастернака до чего тосклива, безнадежна картина:

А вот описание «схватки с осой, воспоминания, вызванного, возможно, чисто музейным звуком дрожащего листового золота».

…«Все осы злы. Но не все умны. Бывают осы злые, как человек, к тому же еще и коварные. Я сразу узнаю их по нервному, целенаправленному полету. Они уже издали узнают меня, немедленно бросаются на меня в слепой ярости, готовые вонзить свое жало мне в голову и убить на месте. Одна такая оса в течение нескольких дней преследовала меня. Я сразу узнавал ее, потому что она, влетев в форточку, имела обыкновение сначала плавно спускаться по воздуху вдоль стены, затем она снова поднималась тем же путем до потолка, причем никогда не изменяла строго горизонтального положения своего длинного тела, как бы слегка надломленного посередине, вроде коромысла. Мне казалось, что она старается не смотреть в мою сторону для того, чтобы не вызвать моих подозрений, а все время что-то вынюхивает на потолке, и вдруг она стремительно бросалась на меня, кружась над головой и задевая мои волосы. Я с отчаянием отмахивался от нее руками, норовил убить ее газетой, даже кричал на нее: «Поди прочь, гадина!» Она делала вид, что оставляет меня в покое, но вдруг возвращалась и с удвоенной злостью продолжала свое нападение.