Иосиф Халифман - Шмели и термиты

У термитов яички тоже лежат свободно, ничем не укрытые, кучками, пакетами. Личинок же, куколок и коконов здесь не бывает. Из яичек выводится сразу крошка термит, который растет, несколько раз линяя.

Оглянемся теперь снова на пчел. Подобно шмелям, они обладают восковыми железами, а из выделяемых между кольцами брюшка восковых пластин сооружают соты. Эти соты на шмелиные не похожи, гораздо больше общего у них с осиными, хоть те не из воска слеплены, а из бумагоподобной массы. Соты пчел представляют двухслойный пласт плотно собранных правильных шестигранных ячеек. Но соты не висят горизонтально одни над другими, как у ос, а отвесно спускаются сверху вниз и смотрят в обе стороны открытыми шестигранниками ячей.

Мы подробно рассмотрели в одной из прошлых глав, как и почему окукливаются шмели, засыпая в коконах вверх головой. У ос ячеи сотов открыты книзу, и куколки засыпают в них вниз головой. Вот у кого голова тяжелее ног и оказывается внизу, ближе к пористой, воздухопроницаемой крышечке, какой осы закрывают ячеи, печатая расплод. В двухслойных сотах у пчел куколки засыпают в коконах на одной стороне сотов головой вправо, на другой — влево, все брюшками к средостению, разделяющему пласт. Здесь позиция, в какой засыпает куколка, диктуется только пористостью крышечек, пропускающих воздух к печатному расплоду. Большинство муравьев тоже окукливается в коконах. Но когда муравьи переносят их с места на место в гнезде или за его пределами, то не соблюдают никаких правил. Один раз кладут так, другой этак.

Значит, даже общее для всех явление протекает и сходно и в то же время у каждого по-своему. Здесь только два однозначных слагаемых, куколка и кокон, дают в итоге самые разнообразные комбинации.

А санитарное состояние общежитий? Пчелиные гнезда особенно сильных семей восхитительно чисты. В семьях послабее пчелам могут досаждать гусеницы восковой моли, клещ Акарапис, некоторые другие паразиты и возбудители болезней расплода или взрослых насекомых. Но, в общем, пчелы страдают от вредоносной свиты несравненно меньше, чем шмели. По многочисленности и разнообразию нахлебников и вредителей шмелиные гнезда куда больше напоминают муравейники. Число мирмекофилов — так называют специалисты всех немуравьиных обитателей муравейника — огромно. Можно не сомневаться, что когда шмелеведы займутся подсчетом бомбидофилов (так можно назвать нешмелиных обитателей шмелиных гнезд), то и их список окажется весьма внушительным. В главе «Другие недруги» названы были ведь только немногие…

У пчел и у шмелей закончившие развитие рабочие, самцы и самки — все крылаты и крылатыми остаются до конца дней. У муравьев и у термитов рабочие бескрылы, как и воины. (Воины — это бронеголовые, с мощными челюстями насекомые, приспособленные для защиты гнезд и охраны колонн во время походов.) Только продолжатели муравьиного и термитного рода — самцы и плодовитые самки, — закончив развитие, могут подняться в воздух. Рожденные для брачных полетов, они крылаты. Затем самцы муравьев погибают. Самки же (у термитов и самки и самцы) после брачного полета сбрасывают, сгрызают, обламывают свои крылья. Отныне и навсегда они бескрылы, как и прочие обитатели муравейников и термитников.

И снова: всего два слагаемых — насекомое и крылья, — а как разнообразно сочетаются!

Всю ли жизнь крылаты самки или только сразу после выхода из коконов были крылатыми, а позже сбросили летное оснащение, они начинают откладывать яйца и кормят выводящуюся детву по-разному. У пчел-галикт пища заготовляется для личинки впрок еще до того, как та вывелась из яйца, а личинка поедает свой корм самостоятельно. То же у пчел-тригон. У шмелей же и у медоносных пчел только первая порция корма кладется в ячею заранее, дальше личинка получает пищу каждый раз понемногу. У ос, муравьев и термитов детва с первого часа жизни снабжается приносимой старшими свежей пищей. Она неодинакова, меняется с возрастом, а к тому же у одних рацион неизменно вегетарианский, у других — ос и некоторых муравьев — пища поначалу растительная, позже мясная…

У многих общественных насекомых семьи, созрев, делятся, отпочковывая новые общины, состоящие из сотен и тысяч особей. Например, у медоносных пчел матки в одиночку совсем не способны положить начало новой семье. То же мы видим у некоторых муравьев. Другие каждый год производят множество продолжателей рода — самок и самцов; у многих видов муравьев одна самка после брачного полета, а у термитов молодая самка с самцом закладывают новое гнездо, примерно так же, как это делают весной перезимовавшие основательницы ос или шмелей. Однако известны муравьи, чьи молодые самки ведут себя совсем как Пситирус: вторгаются в чужие гнезда, уничтожают «туземную царицу» и, заняв ее место, превращают дочерей убитой в воспитательниц своего потомства.

…Перебирая и сличая черты и повадки общественных насекомых, мы снова и снова убеждаемся, что семья — это общий кров, общий стол, сообща заготовленные запасы, сообща выкармливаемая и воспитываемая молодь.

Приведу отрывок из письма одного любителя шмелей из Кокчетавского района:

«Несколько лет подряд собирал я ранней весной, затем попозже, потом в начале лета шмелей. Собирал, сколько удавалось. Сначала брал всяких, дальше догадался, что так ничего не выйдет, стал внимательно следить, чтоб были обязательно похожие, одного вида. Помещал всех в закрытый улеек с кусочком медового сота, который клал на обзаведение. Иной раз, если повезет, набивал в улеек по двести, даже по триста шмелей и больше… Несколько раз взвешивал их. Бывало, больше килограмма живых шмелей выходило. У пчел рой такого веса вполне может исправно жить. А шмелям чего не хватает? И корма вдоволь, и вату даю для утепления, и паклю, и сухой мох, и опилки, и свежую пергу в мисочке… Но как открою леток, все мои шмели один за другим улетают, и хоть бы один вернулся. Через день-два загляну в улеек — пусто, мед из сотика выпит, порга из кормушки рассыпана, на донышке вверх лапками сколько-то мертвых шмелей. Гнезда и в примете нет. Потом стал я еще строже отбирать шмелей, старался помещать в улеек не больше одной самки, а остальных только рабочих. И ловил ведь аккуратно, чтоб не помять, ни ножки не повредить, ни крылышка, ни тем более усика. Вроде бы, думаю, теперь должна семья сложиться. А все равно назавтра леток открою — разлетается мой сбор, опять я ни с чем».

Кто помнит рассказ о том, как растет в природных условиях шмелиная семья, без труда догадается, в чем причина неудач опытника из Кокчетавского района. Здесь не хватало слишком многих креплений, необходимых для единства, для возникновения целостности.