Леонид Баскин - Этология стадных животных

Да, изгороди — это трудно, но очень важно. Их надо расположить так, чтобы стада шли словно в широких коридорах. И чтобы изгороди не мешали, а помогали животным пастись: направляли их на лучшие пастбища, предупреждали отколы в сторону. Здесь большой опыт у австралийцев и американцев. Хорошо бы съездить в Австралию, самому посмотреть, как обустроены пастбища.

Спланировать правильно систему изгородей — это очень сложно. Тем более что предстоит пасти лошадей, овец, коров, верблюдов, и здесь же необходимы сайгаки, джейраны, куланы, кабаны. В степи для каждого вида есть свой корм. Какая глупость была извести верблюдов в Тургае! Прекрасные, никому не мешавшие звери, а их корм лишь частично доступен овцам, большая часть его сейчас не используется. Конечно, необходимо учесть и диких копытных. Они освоят участки, недоступные домашним. Чем сложнее комплекс видов, тем устойчивее сообщество, тем более оно продуктивно.

Я незаметно заснул, даже не влез в спальный мешок. На рассвете, продрогнув, я очнулся, вылез из палатки. Все вокруг было серо от росы. Если дождаться, когда солнце заглянет в Каратам, каждая травинка засверкает, засеребрится.

Спать не хотелось, и я принялся готовить завтрак. Принес воды, поставил на огонь чайник и кастрюлю. Пока они грелись, сходил к коням, посмотрел, в порядке ли на них путы. Случалось, запутавшись в веревке, кони подолгу стояли, не кормились.

Мысли о «городе животноводов» не оставляли меня. Проект можно бы составить за три — пять лет, но сколько потребовала бы перестройка хозяйства? Животноводство — это очень крупная отрасль. При всех недостатках сейчас создался привычный порядок, сложилась технология, к ним все приспособились: и древняя наука пастухов, и быт, и культура.

При перестройке неизбежны ошибки, проект — это всего лишь замысел, его надо еще проверить, осуществить. Сначала в одной бригаде, в одном совхозе. Если быть честным, на перестройку уйдет двадцать лет, да и не должно быть в таком деле конца, нужно улучшать и улучшать. Рано или поздно встанет вопрос о принципиально новом животноводстве — без содержания животных в стадах. Много тысяч лет назад наши предки открыли этот способ подчинения, управления копытными. Но пришло время идти дальше, искать новые принципы.

Неужели отдать Тургаю всю жизнь, отказаться от других путешествий? Что же Каракумы, Памир, Камчатка, Таймыр? Почему я — бывший московский мальчик из семьи интеллигентов, впервые оседлавший коня в шестнадцать и начавший пасти животных в двадцать три, — должен остаться здесь навсегда? Где же люди, кого посадили на коня в первый час жизни? Где потомственные пастухи?

Я подумал, что их надо растить, нужно писать книги, учебники. Как еще один человек может передать свою любовь к пастушеству другим? Я знал биографии исследователей-энтузиастов пастушеского ремесла. Балтийский матрос Иван Мосолов изучал работу чабанов, когда в Каракумах еще воинствовал Джунаид-хан. Нина Трофимовна Нечаева умирала в песках от жажды, едва не погибла под развалинами Ашхабада, написала столько книг о пастбищах, о чабанах, о поведении овец, стала академиком, Героем Труда. Но сколько у нее учеников, которые верят в науку пастухов? Два, три, десять? Навряд ли больше. И у академика Лущихина в Киргизии есть лишь один ученик, Ильяс Ботбаев, не забывший, как ценил учитель народную мудрость киргизских чабанов. В Самарканде работала Е. В. Одинцова, всеми уважаемый каракулевод, которая написала книгу об узбеках-чабанах [12]. В Казахстане работу табунщиков изучал Ю. Н. Барминцев [1].

Были, есть энтузиасты науки о пастбищном животноводстве. Но как их мало для нашей огромной страны!

Я пришел в стан табунщиков очень рано, но в юрте Токая уже пили чай. Начальники — бывалые степняки — рады были хоть день прожить как рядовые табунщики.

Наверное, заместитель министра Казахстана мог понимать людей без слов.

— Я вижу, ты не согласен на наше предложение, не

надумал?

Одному не справиться, а привлечь пока некого. Буду писать книгу, может быть, в этом есть больший смысл.

Кто знает?! — согласился старший товарищ. — Но наше предложение не забывай. И расскажи о нем у себя в академии.

Я выполнил задуманное, написал книгу о поведении копытных животных. [6]. Но как сделать, чтобы строчки книги воплотить в жизнь?

Сохранится ли в третьем тысячелетии нашей эры пастбищное животноводство? Для исследователя, посвятившего свой труд изучению пастушеского ремесла, это очень важный вопрос. Невесело инвентаризировать ценности, которым суждено 　　попасть в архив, и еще грустнее думать, что результаты труда людей, десять тысяч лет создававших народную школу пастьбы, скоро станут столь же ненужными, как и навык древнего богатыря, терпеливо добывавшего огонь своими палочками. Говорят, что в третьем тысячелетии физики зажгут искусственное солнце, химики соткут, наконец, одежду из воздуха, а геологи научатся добывать из морской воды все элементы таблицы Менделеева. Ну а кто накормит человечество? В самом деле — кто? Останется ли в будущем место для пастухов?

У предсказателей будущего, чья профессия — футурология — стала ныне такой модной, есть излюбленный прием: искать ростки грядущего в том, что окружает нас уже теперь.

Кто сегодня кормит человечество мясом, снабжает шкурами и шерстью? В первом ряду мировых овцеводов мы видим Австралию (16 процентов всех овец мира), СССР (12 процентов), Аргентину, Южную Америку. Кто владеет коровами? США, СССР, Бразилия, Аргентина, Мексика. Интересно посчитать и по-другому: в Уругвае на одного человека приходится 3 коровы, в Аргентине — 2, а в Дании, славящейся своими сырами и маслом, родине знаменитых пород, — всего 0,7. Кто владеет лошадьми?

Опять знакомый ряд: Бразилия, СССР, Мексика, Аргентина, США. Как видим, лидируют страны, богатые открытыми ландшафтами и, значит, пастбищами. Именно пастбищное животноводство служит для современного человечества основным источником мяса.

Однако население Земли растет. Необходимо увеличить производство продуктов более чем втрое. Возможен ли такой скачок? Ведь сроки прежних экономических революций имели совсем иные масштабы. Десять тысяч лет назад возникло пастбищное животноводство, которое до сего времени обеспечивает человечество мясом, шерстью, кожей. Сейчас же в нашем распоряжении лишь десятки лет. К тому же увеличить поголовье животных втрое нельзя, не используя иного, чем сейчас, принципа ведения хозяйства. Резервы пастбищ практически исчерпаны, подкормка не решает проблемы.