Луи Буссенар - Охота для всех

В свое время я тоже поверил писателям-охотникам, которые утверждали, что рябчик, усевшись на ветку любого дерева, пусть даже полностью лишенного листвы, утрачивает бдительность до такой степени, что позволяет охотнику приблизиться на расстояние выстрела. И каков же был результат? Я был наказан за мое легковерие, ибо совершил несколько досадных промахов и ушел из лесу с пустым ягдташем.

Я охотился на рябчика только в Пиренеях и всегда отмечал, что, поднявшись на крыло и пролетев небольшое расстояние, птицы отдавали предпочтение хвойным деревьям, и объясняется это скорее всего именно тем, что ель и сосна — растения вечнозеленые и никогда не бывают голыми, так что пестрой пташке легко спрятаться в густой хвое. Стрелял я по рябчикам обычно дробью № 6 и добивался успеха.

На охоту на рябчика я бы посоветовал вам брать только очень послушную собаку, которая будет выполнять все ваши приказы беспрекословно, да и ту иногда придется держать на поводке, чтобы она, рыская по лесу, не испугала рябчиков, рассевшихся на ветвях деревьев. Собираясь идти на рябчика, морально приготовьтесь к частым быстрым перебежкам, потому что после удачного выстрела, когда вы видите, что дичь комком валится с ветки, надо немедленно бросаться к предполагаемому месту ее падения (если только местность достаточно ровная и позволяет вам быстро туда добежать). Удивлены? К чему, мол, такая спешка? Повторю еще раз: рябчик — крепкий орешек, он великолепный ходок, а потому, если вы лишь слегка его подранили, ваш будущий обед тотчас же постарается удрать. Ищи-свищи!

Бородатая или большая дрофа — мечта каждого охотника, потому что это самая крупная дичь (из пернатых), которая только встречается в Европе [136] Средняя длина тела самцов — 102 см, самок — 80 см. . Повстречать на охотничьей тропе дрофу — редкая удача! Таким трофеем, с изысканным, нежным мясом, мог бы гордиться сам библейский зверолов Нимрод [137] Нимрод (Немврод) — легендарный герой и охотник, упоминаемый в Ветхом Завете. Его призвание охотника вошло в пословицы. , внук Хама, а также любой из современных его последователей.

В наших краях дрофа стала редкой гостьей; обычно появляется она у нас весной и осенью. Правда, несколько пар огромных пернатых живут очень изолированно в самых глухих, труднодоступных местах на севере и на западе Франции, но добраться до них очень трудно. Гнездятся дрофы и в странах Леванта [138] Левант — общее название восточного побережья Средиземного моря и стран, на нем расположенных. , но ехать туда на охоту — уже целое приключение.

Древние римляне называли дрофу Avis tarda. Карл Линней [139] Линней Карл (1707–1778) — выдающийся шведский естествоиспытатель, создавший стройную систему растительного и животного мира. — Otis tarda, откуда и происходит ее французское название [140] Outarde (фр.) — дрофа. (Примеч. перев.) .

Наша соотечественница оказалась куда счастливее африканского страуса и эму [141] Эму — семейство бескилевых птиц отряда казуарообразных. Крупные бегающие птицы, похожие на страусов. Обитают в сухих степях Австралии и Тасмании. , ибо у нее все же есть крылья, хотя, сказать по правде, пользуется она ими очень редко, только в силу необходимости, когда речь идет о жизни и смерти. И все же наличие этих двух «отростков» позволяет дрофе выглядеть весьма достойной среди прочих представителей птичьего царства, не в пример несчастному страусу, которого уж и не знаешь, в какой разряд животного мира и зачислить. То ли птица, то ли нет…

У самца голова, верхняя часть шеи и грудь окрашены в пепельно-серый цвет; живот украшен абсолютно белыми перьями; на макушке виднеется довольно яркая коричневая продольная полоса, на спине радуют взор ярко-рыжие перышки с полукруглыми черными полосками. Но самым замечательным элементом наряда дрофы являются красующиеся с обеих сторон головы, на уровне нижней челюсти, беловатые перья, образующие то ли усы, то ли бороду. Состоят эти усы из длинных-предлинных перьев, заканчивающихся роскошной бахромой. Чем старее птица, тем больше отрастает это дивное украшение, из-за которого дрофа удостоилась чести называться не просто дрофой, а еще и бородатой.

Самочка дрофы куда меньше самца, да и усики у нее покороче. Она гораздо менее плодовита, чем более мелкие ее сестры из семейства куриных, и откладывает прямо на землю два-три зеленовато-серых яйца, покрытых коричневатыми пятнышками.

Из-за своего большого веса дрофа летать не любит и полагается скорее на мощные, крепкие ноги, позволяющие ей в случае необходимости развить просто потрясающую скорость. Дрофы отважны и излишне доверчивы, быть может, именно в силу своей величины, так что они совсем не боятся повозок и скота, чем и пользуются охотники, подбираясь к неосторожным гигантам либо в экипаже, либо прячась посреди блеющего и мычащего стада.

Вес самца дрофы может достигать 12 килограммов, у птицы плотное мясо, толстая кожа и очень жесткие перья, поэтому, идя на дрофу, берите ружье крупного калибра, лучше всего восьмого (а за неимением оного сойдет и то, с коим вы ходите на уток), с патроном, снаряженным восемью граммами пороха и самой крупной дробью.

Стрепет, или малая дрофа, гораздо меньше своего сородича, так что размером он не превышает обычного фазана [142] Средняя длина тела стрепета — 43 см. .

Оперение стрепета обычно окрашено в светло-рыжеватый цвет, скорее даже в темно-желтоватый, а по головке, спинке, крыльям и хвосту извиваются черненькие змейки-полосочки. Шея у самца пепельно-серая, а у самки — белая, в виде симпатичного воротничка.

Самка стрепета откладывает 3–4 очень красивых глянцевых зеленоватых яйца.

Малая дрофа довольно часто встречается в Шампани, а также в районе Парижа, южнее и севернее нашей столицы, в междуречье Сены и Марны. Можно встретить ее и в Нормандии, Лотарингии, Берри, но уже гораздо реже.

Стрепет — птица, так сказать, более живая и подвижная, чем большая дрофа, она гораздо более осторожна, а потому приблизиться к ней гораздо труднее. Сколько раз замечал я в полях стаи стрепетов, насчитывающих до 200 особей, но подойти на расстояние выстрела мне не удавалось. Недоверчивые птицы подпускали меня к себе метров на 150, а затем по сигналу часового взлетали, шумно взмахнув крыльями и издавая звуки, напоминающие нечто вроде «Прутт! Прутт!». Стая взлетала вся, разом, и, отлетев метров на 400, словно желая подразнить неудачливого охотника, опускалась на поле, чтобы заняться поисками корма.

Однако иногда мне сопутствовала удача, вдвойне приятная, ибо я уже не рассчитывал на успех: мне удавалось найти затаившихся на меже или самом краю засеянного кормовыми травами поля птенцов из поздних выводков, еще недостаточно оперившихся и не умеющих хорошо летать. Такие отбившиеся от стаи молодые и неопытные птицы в последний момент буквально бросаются вам под ноги и становятся легкой добычей. Вне зависимости от того, урожайным выдался год на дичь или нет, я всегда имел в сезоне штук 5–6 весьма увесистых трофеев.