Альберт Терхьюн - Лэд

Лэд медленно обошел загон, не сводя взгляда с овец. Впервые в жизни он видел этих животных. А ведь его предки тысячу лет, если не больше, пасли и охраняли овечьи стада на вересковых пустошах.

Атавизмы в собаках загадочно сильны и проявляют себя порой самым неожиданным образом. К тому же в колли живет наследие волков — не только в теле, но и в мозге, а волк — официально признанный истребитель овец и считался таковым еще в те дни, когда горбатый раб по имени Эзоп коротал бессонные ночи созданием басен.

Лэд все бродил и бродил вокруг загона. Его глаза светились мириадами смутных воспоминаний. Его чувствительные ноздри ходуном ходили от запахов, струящихся из-за ограды.

Макгилликадди время от времени поглядывал на пса и хмурился. Эти овцы не являлись предметом его гордости. Честное сердце пастуха вообще не знало, что такое гордость, ведь это один из семи смертных грехов, а овцы даже не его собственные. Но стадо — это его кусок хлеба с маслом, Фермер с Уолл-стрит за работу платил неплохо, и Макгилликадди обязан был следить за благополучием овец.

Шотландцу совсем не нравилось, как этот колли пожирает глазами призовых мериносов. Не удовлетворен он был и надежностью ограждения. Проволочная сетка за годы службы заржавела и провисла, калитка покосилась и запиралась на какой-то сомнительный засов — курам на смех.

Овца — одно из самых неумных созданий на земле. Если вожаку стада среди ночи вдруг взбредет в голову прижаться всей тушей к наиболее источенному ржавчиной участку забора, то вскоре там образуется дыра, через которую вся двадцатка проберется наружу. А снаружи…

И опять Макгилликадди мрачно хмурился на Лэда. Колли отвечал на это заинтересованным взглядом. Породистая и правильно выращенная собака так же хорошо «читает» выражения лица, как профессиональный нищий. Лэд видел неприязнь, с какой смотрел на него из-под тяжелых век Макгилликадди, и всей душой рвался выразить полную взаимность этих чувств, да только команда Хозяйки наделила этого хмурого чужака иммунитетом.

Поэтому Лэд просто развернулся к пастуху спиной, сел, прижал шерстистые уши к голове, вскинул нос к небу и принюхался. Макгилликадди слишком много времени провел рядом с животными, чтобы не почувствовать оскорбления в позе и действиях собаки. Кулак пастуха решительно сомкнулся вокруг посоха.

Спустя полчаса в Усадьбу прибыл и сам Фермер с Уолл-стрит. Он приехал в двухместном автомобильчике, рядом с любителем-животноводом сидел его четырехлетний сын с одутловатым бледным лицом, а в ногах лежало то ли какое-то четвероногое, то ли куча лохмотьев.

Хозяйка и Хозяин, с приличествующими улыбками на лице, вышли на веранду, чтобы встретить гостей. Лэд, вернувшийся от импровизированной овчарни, стоял рядом с ними. При виде и запахе новых посетителей колли оказался во власти смешанных эмоций.

В машине находилось дитя. И хотя в жизни Лэда дети встречались нечасто, он их любил, любил так, как пес с большим телом и большой душой всегда любит слабых и беззащитных. И поэтому Лэд обрадовался, заметив ребенка.

Но животное, скорчившееся возле ботинок Фермера с Уолл-стрит, являло собой совсем иной тип гостей. Лэд определил, что это собака, но таких собак он еще не встречал. Она была какой-то дефективной. Кстати, и маленький мальчик выглядел нездоровым.

— Итак! — звучно провозгласил Фермер с Уолл-стрит, — вот и я! Овцы до вас добрались без проблем? Отлично! Я так и знал. Макгилликадди — гений, нет ничего, чего он не сумел бы сделать с овцами. Вы помните Мортимера? — спросил он и вынул квелого мальчугана из машины. — Уж так он просил, чтобы я взял его в поездку, что его мать не выдержала и отпустила его со мной. Я не сомневался, что вы будете рады. Поздоровайся с нашими друзьями, Морти, лапочка.

— Не хочу! — набычился Морти-лапочка и спрятался за отцовскую спину.

Потом его взгляд упал на Лэда. Колли подошел прямо к мальчику, ухмыляясь от уха до уха и восторженно наморщив нос — так, что стали видны все до единого передние зубы. Морти рванулся вперед, чтобы познакомиться с ним, но Фермер с Уолл-стрит живо подхватил мальчика на руки.

— Чего это ваша зверюга скалится на моего сына? — возмущенно вопросил Фермер с Уолл-стрит. — Такую злую собаку вы обязаны держать на привязи!

— Он не скалится, — с негодованием возразила Хозяйка. — Он улыбается. Лэд очень добродушный. Да он скорее позволит, чтобы его самого изрезали на кусочки, чем обидит ребенка.

Все еще сомневаясь, Фермер с Уолл-стрит осторожно опустил сына на пол веранды. Морти тут же набросился на Лэда, стал тискать и дергать величественного колли и так и эдак.

Если бы любой взрослый человек, за исключением, конечно, Хозяйки и Хозяина, попробовал так обращаться с Лэдом, то изогнутые белые клыки очень быстро погрузились бы в тело обидчика.

Даже Хозяин с некоторой тревогой следил за разворачивающейся сценой, но Хозяйка ничуть не опасалась за поведение своего обожаемого питомца. И Хозяйка, как всегда, была права.

Ибо Лэд сносил тисканье и дерганье не просто терпеливо, а с наслаждением. Он ежился от удовольствия, когда мальчик больно тянул его за ухо или щипал, и в ответ пытался слюняво поцеловать бледное личико, находящееся с его мордой на одном уровне. Морти ответил на поцелуй тем, что шлепнул колли по морде. Лэд еще энергичнее замахал хвостом и приткнулся поближе к своенравному малышу.

Тем временем Фермер с Уолл-стрит громогласно призвал всех обратить внимание на второе из двух сокровищ, которые он привез с собой.

— Мелисанда! — воскликнул он.

По его призыву косматое существо в машине отвело раздраженный взгляд от Лэда и соизволило обернуться к владельцу. Это было что-то среднее между бобтейлом и таксой: сухопарое тело покрывал соломенного цвета мех, между кривыми задними лапами вяло двигалось жалкое подобие хвоста, из-под щетинистой челки блестели злые глазки. Она не была симпатичной, эта собака, которую Фермер с Уолл-стрит только что окликнул поэтичным именем Мелисанда.

— Что это за порода? — спросил Хозяин.

— Это прусская овчарка, — горделиво поведал Фермер с Уолл-стрит. — Она первый представитель своей породы на американском континенте. Я заплатил тысячу сто долларов чистоганом одному человеку из Чикаго, который привез ее. Собираюсь показать ее на Выставке в «Гардене» следующей зимой. Ну, как она вам, дружище?

— Жаль вас огорчать, — покачал головой Хозяин, — но все-таки я с удовольствием скажу все, что думаю об этом человеке из Чикаго. Он — того же рода потрясающий умник, что и тот, кто продал всю землю между Нью-Йорком и Джерси-Сити [6] Эти города находятся на противоположных берегах Гудзона, между ними нет суши. — Примеч. пер. по тысяче долларов за акр и распространил серию десятидолларовых абонементов на посещение Центрального парка [7] Посещение Центрального парка бесплатно. — Примеч. пер. .