Альберт Терхьюн - Лэд

— Мы с Лэдом не собираемся искать никакие лазейки, — вскинулся Хозяин. — Мы собираемся доказать, что все эти обвинения — ложные! Вот увидишь!

Закончив телефонный разговор, он отправился на поиски Хозяйки и, все более поддаваясь отчаянию, пересказал ей услышанное.

— Хуже всего то, — закончил он, — что Ромейн и Шварц, похоже, заставили Маклэя поверить их выдумкам.

— Это потому, что они сами этим выдумкам верят, — сказала Хозяйка, — и еще потому что как только самый разумный человек получает звание судьи, он сразу теряет весь свой здравый смысл и интуицию и превращается в ходячий свод законов. Но… тебе кажется, что у них получится убедить Маклэя в том, что Лэда нужно застрелить?

Она произнесла эти слова с едва заметной дрожью в голосе, что немедленно возродило в Хозяине боевой дух.

— Усадьба будет держать оборону против всех законников и всей полиции Нью-Джерси, — объявил он, — но мы не допустим, чтобы Лэд оказался на мушке. Насчет этого можешь даже не волноваться. Но этого недостаточно. Я хочу доказать его невиновность. В наши дни экономии и дефицита уничтожение животного мясной породы — серьезное преступление. И потеря восьми овец за два дня в регионе, где прилагается столько усилий для возобновления овцеводства…

— Ты ведь сказал, что второй раз овец тоже загрызли ночью и на рассвете, как и в первый раз, да? — перебила его супруга.

— Э-э, ну да. Но…

— Тогда, — куда более спокойным тоном заявила Хозяйка, — мы можем доказать алиби Лэда, о чем я вчера и говорила. Мэри всегда выпускает его по утрам, когда спускается на первый этаж подметать. Она никогда не принимается за работу раньше шести, а солнце в это время года встает задолго до этого часа. Шварц говорит, что оба раза видел Лэда, когда только начинало светать. С помощью Мэри мы сможем доказать, что Лэд находился в доме до куда более позднего времени.

Тревожная морщинка на ее лбу исчезла, а на губах заиграла уверенная улыбка. Лик Хозяина тоже просветлел.

— Отлично! — одобрил он план жены. — Думаю, это все решит. Мэри работает у нас уже много лет. Ее слово, разумеется, весит ничуть не меньше, чем показания наемного боша. Даже «ходячий свод законов» Маклэй не сможет ничего возразить против этого. Позови ее, дорогая, ладно?

Когда минутой позже в дверях кабинета появилась горничная, Хозяин приступил к расспросам с важным видом знатока юридических процедур.

— По утрам ты самая первая спускаешься на первый этаж, не так ли, Мэри?

— А как же, да, сэр, — удивилась неожиданному вопросу горничная. — Да, но только кроме тех дней, когда вы идете рыбачить или когда…

— Во сколько ты приходишь сюда утром?

— Ну, где-то в шесть часов, сэр, в основном, — сказала горничная и насупилась, словно уловила упрек в недостаточном рвении к работе.

— Но не раньше шести? — уточнил Хозяин.

— Нет, сэр, — скованно ответила Мэри. — Конечно, если вы считаете, что я начинаю недостаточно рано, то, наверное, я могла бы…

— Нет-нет, это достаточно рано, — заверил ее Хозяин. — Мы вполне довольны тем, во сколько ты начинаешь работу. Скажи, это ведь ты выпускаешь Лэда на улицу, когда заходишь в музыкальную комнату?

— Да, сэр, — ответила Мэри, — я выпускаю его сразу, как прихожу на первый этаж. Так вы сами велели, помните?

Хозяин испустил вздох облегчения. Горничная появилась на первом этаже не раньше шести. Значит, до этого часа пес не мог покинуть дом. Если Шварц видел какую-то собаку на скотном дворе Ромейна на рассвете, то уж точно не Лэда. Однако сколько ни рылся в своей памяти Хозяин, он не смог припомнить другого пса в окрестностях, который имел бы хоть отдаленное сходство с его необыкновенно крупным колли. И он стал склоняться к мысли (подсказанной книгами о пастушьих собаках), что, должно быть, «убийцам» пришлось преодолевать многие мили, чтобы утолить свою страсть к умерщвлению овец.

В любом случае его не должно волновать, что какой-то неведомый ему колли под воздействием своеобразного «шестого чувства» этой породы приохотился убивать овец Ромейна. Лэд оправдан. Искренние и простодушные показания горничной не оставляют сомнений в его непричастности к преступлению.

— Да, сэр, — тараторила Мэри. Поскольку речь зашла о любимом ею Лэде, у нее возник живой интерес к беседе. — Да, сэр, Лэд всегда выходит из-под пианино, как только заслышит мои шаги в прихожей. И сразу же подбегает ко мне, машет пышным хвостом и вместе со мной идет к входной двери, не отстает от меня ни на шаг. Он все понимает, прямо как человек, этот пес, да, сэр, все понимает.

Получив от Хозяина благосклонный кивок, горничная продолжала развивать тему.

— Ах, так приятно спускаться туда по утрам, потому что кажется, будто он рад меня видеть, — говорила она. — И потому в последние дни мне очень уж недоставало его.

Одобрительное выражение на лице Хозяина сменилось полным непониманием.

— Последние дни? — растерянно повторил он. — Что это значит?

— Ну как же, — всплеснула руками Мэри. Быстрая перемена в настрое работодателя опять привела ее в смятение. — С тех пор как эти стеклянные двери оставляют открытыми на ночь — так всегда делается, только наступит жара, вы, должно быть, сами знаете, сэр. Вот с тех пор Лэд не ждет меня. Он сам выходит на улицу, когда просыпается. В прошлом году он тоже так делал, сэр. Он…

— Спасибо, — помертвевшими губами проговорил Хозяин. — Это все. Спасибо.

Оставшись в одиночестве, он тяжело осел в кресле и стал думать. Он был по-прежнему непоколебимо уверен в невиновности своей собаки, но вся его защита в суде должна была строиться на показаниях Мэри. А теперь оказалось, что они не просто бесполезны, а играют на руку обвинителям.

Хозяин с раздражением проклял собственную любовь к свежему воздуху, ради которой и распорядился не закрывать летними ночами высокие стеклянные двери на первом этаже. С Лэдом на страже дом был в безопасности даже без засовов — у воров шансов на успех было не больше, чем если бы внутри их поджидала армия полицейских. А ночной воздух, продувая комнаты, охлаждал стены и помогал переносить жару следующего дня. Но теперь за эту прохладу придется заплатить огромную цену.

Через несколько минут приступ отчаяния прошел, и в Хозяине с новой силой запульсировала жажда битвы. Он быстро пересмотрел защиту и вместе с Хозяйкой тщательно разработал предполагаемый план действий, подготовившись к послеобеденному испытанию. Предложение Маклэя использовать опытного адвоката Хозяин отверг и решил, что сам будет защищать Лэда.

Мировой судья Маклэй проводил ежедневные заседания суда в просторной комнате на верхнем этаже здания местного общества взаимопомощи. Обычно в здешних процессах благоразумие и проницательность играли более значимую роль, чем соблюдение формальностей. Сам Маклэй сидел за небольшим потертым столом в дальнем конце комнаты; его помощник, ведущий скупые протоколы, пристраивался на углу того же письменного стола.