Павел Мариковский - В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Почему слепни нападают на человека? Найдется ли человек, который выдержит, когда такая большая муха пронзит кожу толстым хоботком и напьется крови? Был ли хотя бы один слепень-удачник, который дал потомство, напившись человеческой крови? Подобное же недоумение вызывают иксодовые клещи. Ни одного из них, раздувшегося до размера фасоли за несколько дней сосания крови, не потерпит ни человек, ни даже его давнишний обезьяноподобный предок. И все же они продолжают бессмысленное нападение на человека. Впрочем, есть исключение: очень быстроногие пустынные клещи-гиаломмы, преследуя человека, заползают на него, но, как бы опознав ошибку, присасываются исключительно редко. Слишком давно этот клещ обитал совместно с человеком и приобрел к нему инстинкт спасительного равнодушия.

Когда спадает жара и приближаются сумерки, слепни исчезают. Но в это время появляются комары. Природа мудро распределила время деятельности кровососов: одни деятельны днем, другие — в сумерки и ночью.

— Слабаки, — продолжает храбриться мой спутник, отмахиваясь от комаров, но сам поспешно прячется от них под полог, не удосужившись как следует подготовиться к ночлегу.

Сегодня особенно жарко, и поэтому так назойливы слепни. Кровопийцы охотятся за нами, и мы отплачиваем им тем же.

К концу дня я с удивлением замечаю, как со всех сторон к нашему биваку поспешно и деловито мчатся муравьи-бегунки. Раньше их не было. Неужели этих неугомонных созданий привлекли остатки нашей еды? К подобным продуктам, я знаю, они равнодушны. Что-то случилось в муравьином обществе!

Загадка оказалась несложной. Муравьям-охотникам удалось притащить в муравейник убитых нами слепней, и тогда был объявлен аврал. Слепень — отличная еда. И свеж, и мягок, и нетяжел. И… пошла заготовка провианта!

Когда наступили сумерки и глаза перестали различать окружающие предметы, обострился слух. Вечер всегда начинался звуками. Запевали сверчки. Сначала песню заводил какой-нибудь один из них, робко и неуверенно ему отвечал другой, и вскоре все ущелья гор пустыни заполнялись громкими песнями, сливавшимися в один общий многоголосый хор. Потом, когда еще больше темнело, раздавались цокающие звуки, и мимо костра бесшумно пролетала небольшая птица размером с кукушку и иногда садилась поблизости на камень. Это был козодой. Маленькие ноги, крохотный клюв, большой рот и большие черные глаза выдавали в нем ночную птицу, охотника за летающими насекомыми. Сев на землю, птица прижималась к ней всем телом и становилась неразличимой.

Затем раздавалась удивительно мелодичная и слегка тоскливая песня крошечной совки-сплюшки. Слышались и звуки едва различимого звона камней под копытами горных козлов. Иногда они были близки и заставляли выскакивать из палатки и хвататься за бинокль. Животные бродили вокруг нас, но были невидимы.

Перед тем, как забраться в спальные мешки, мы зажигали карбидный фонарь, а я клал сачок для насекомых рядом с морилкой. Привлекаемые ярким светом, на бивак бежали, ползли и летели многочисленные ночные гости, прятавшиеся на день в укромных местах от сухости и жары.

Самыми первыми появлялись муравьиные львы, напоминающие по внешнему виду стрекоз. Приплясывая на одном месте, они улетали так же внезапно, как и появлялись. Казалось, что свет их мало привлекал, попав в него из темноты, они только чуть-чуть задерживались на одном месте.

Потом появлялись бабочки. Стремительно подлетая, они с размаху ударялись о фонарь, роняя в воздухе сверкающие золотистые чешуйки, покрывающие тело и крылья. Бабочки были самые разные. Нежные пяденицы, похожие на дневных, сероватые совки, стремительные и плотно сложенные превосходные летуны-бражники, напоминающие своим обликом стрижей, и многие другие. Медленно приползали жуки.

Бегая около фонаря, уховертки размахивали клешневидными придатками. Весь день они проводили под камнями во влажных местах и только ночью отправлялись путешествовать. Иногда прилетали вялые мухи, звеня крыльями. Свет потревожил их сон.

Редкими гостями были палочники. Осторожно, как бы нерешительно, все время раскачиваясь из стороны в сторону, они медленно приближались на длинных ногах-ходулях к яркому свету. Днем очень трудно заметить это оригинальное насекомое. Узкое длинное тело, длинные нитевидные ноги, вытянутые вперед и назад вдоль тела, буро-зеленая, неприметная окраска делали палочников необыкновенно похожими на сухие палочки, неразличимые среди засохшей растительности. Потревоженный палочник вытягивался и замирал.

Изредка, шумя разноцветными крыльями, на свет прилетали большие богомолы. Они казались какими-то древними насекомым с большой головой, длинной грудью и примитивными крыльями. Как и палочники, богомолы двигаются медленно, покачиваясь на тонких ногах, поэтому днем их заметить трудно. Обычно медлительный и внешне спокойный, богомол преображается при приближении добычи: наносит молниеносный удар передними ногами, вооруженными острыми шипами, крепко захватывает ее и тут же начинает пожирать. Аппетит у богомолов всегда отличный, съев крупную добычу, хищник принимается ловить другую.

Палочников, богомолов и мух, дневных животных, будил и привлекал к себе яркий свет. Возможно, палочники и богомолы бодрствуют ночью.

Неприятным было посещение фаланги. Большая, серо-желтая, с крупной мускулистой головой, вооруженной темно-коричневыми челюстями, она прибежала поспешно, будто куда-то сильно торопилась, и начала стремительно носиться вокруг фонаря. Я не особенно опасался фаланг, так как они лишены ядовитых желез, но фалангу иногда путают с тарантулом и каракуртом, считают ядовитой.

Скорпионы на свет не шли, но иногда во время ночного путешествия случайно попадали в полосу света. Тогда они останавливались, надолго замирали в неподвижности, поблескивая панцирем, и принимали боевую позу готовности к обороне с занесенным над головой ядоносным хвостом.

Летели на свет и маленькие комарики-галлицы, но, обжигаясь о горячее стекло фонаря нежными, тонкими усиками, тут же падали. Вместе с ними прилетали и крохотные бабочки-моли размером не более трех миллиметров.

Много других обитателей пустыни появлялось на свет фонаря, обогащая наши коллекции. Случалось так, что, собираясь перед сном почитать книгу, приходилось откладывать ее в сторону и приниматься за ловлю насекомых — ночных гостей. А гости все прибывали и прибывали. Порою их было так много, что о чтении и думать не приходилось.

В пустыне, высушенной изнурительным зноем, многие насекомые ухитряются жить в сравнительно прохладном климате: днем спят, спрятавшись в тенистых и прохладных уголках, а ночью бодрствуют.