Павел Мариковский - Два лика пустыни

Какова она — мы еще не знаем.

Однажды свирепый и прохладный ветер с востока дул беспрерывно весь день, и вершина Поющей Горы закурилась длинными космами песка. Ветер замел все следы, нагромоздил валы возле кустов саксаула, песчаной акации и дзужгуна, а когда к вечеру прекратился, сразу потеплело и солнечные лучи согрели остывшую землю. Во время песчаной бури муравьи-бегунки сидели в своих подземных ходах. Они несложны, идут на глубину до полутора метров, до слоя плотного и слегка влажного песка.

Под землей муравьи отлично угадывают, когда кончился ветер и можно выбираться наверх, приниматься за раскопку своих хором. Вот и сейчас, едва космы песка улеглись на Поющей Горе, как на округлом и голом бархане сразу появилось четыре команды бегунков. Усиленно работая, они уже наскребли по порядочному холмику вокруг ходов, и, судя по ним, можно было догадаться, что заносы были немалые.

Я невольно засмотрелся на работу неутомимых тружеников. Каждый из них, широко расставив вторую и третью пары ног и слегка приподнявшись, быстро-быстро отгребал песок передними ногами, подобно тому, как собаки роют землю. У каждого сзади летела струйка песка. Зрелище целой команды муравьев, пускающих струйки песка позади себя, выглядело необыкновенно.

Обычно песчаные бегунки живут изолированными муравейниками. Каждый такой муравейник состоит из одной-двух сотен рабочих и единственной самочки. Но здесь друг около друга расположилась целая колония муравейников. Как бы свидетельствуя о царящем в этом обществе мире, один из бегунков тащил к себе от соседей заимствованный у них небольшой «пакетик» белых яичек. Такой заем укрепляет дружественные отношения и препятствует враждебности.

В то время как возле каждого муравейничка трудилась аварийная команда, которая ликвидировала последствия песчаной бури, другие члены общества уже возвращались с добычей: маленькой мушкой, нежной незрелой кобылкой, крохотной гусеничкой, невесть где добытой среди царства голых песков.

Глядя на эти тельца, переполненные до предела кипучей энергией, я думал о том, что, очевидно, этим муравьям свойственно только два состояния: или безмятежный покой в подземном жилище, или безудержная деятельность наверху в мире света и жары.

На следующий день утром, когда солнце поднялось из-за скалистых гор и обогрело пустыню, над редкими цветами зажужжали дикие пчелы и мимо прошуршали дальние путешественницы-стрекозы, я поспешил проведать компанию песчаных бегунков. Думалось, что там сейчас кипит неугомонная деятельность. Но, к удивлению, выходы в муравейники были пусты. Лишь несколько светлых головок с черными точечками глаз выглядывали из темноты подземелья да высунувшиеся наружу шустрые усики качались во все стороны.

Не было видно ни строителей, ни разведчиков, ни охотников. Странное поведение бегунков меня озадачило. Что бы оно могло значить?

Я сел на походный стул и стал приводить в порядок записи, поглядывая на холмики муравейников. Прошло около часа. Солнце еще больше разогрело песчаные барханы. По ним стали носиться забавные песчаные ящерицы-круглоголовки. Быстро, будто торопясь, прополз обычно медлительный и степенный удавчик. Большая муха с громким звоном стала крутиться возле кустика саксаула. Бегунки, такие почитатели жары, не показывались наружу.

Вдруг по склону дальнего бархана промчалось что-то серое и кругленькое, похожее на зверька. Я сразу не догадался, что это сухой кустик перекати-поля. Затем мимо прокатились, будто живые, несколько пушистых шариков семян дзужгунов. Потом шевельнулись ветви песчаной акации, засвистел ветер в безлистных ветвях саксаула, вершина Поющей Горы закурилась желтыми космами несущегося песка, всюду песок стронулся с места и побежал струйками.

Началась песчаная буря.

За несколько минут исчезли крошечные холмики муравейников песчаного бегунка и ничего от них не осталось.

Так вот почему неугомонные бегунки сегодня не вышли на охоту! Они заранее узнали о приближении бури. Но как они могли угадать предстоящее изменение погоды и наступление бури? Какие органы чувств с такой точностью подсказали им, что надо сидеть дома и никуда не отлучаться?

Когда-нибудь ученые узнают про этот таинственный приборчик, спрятанный в крошечном тельце муравья-бегунка, и смогут построить подобный аппарат для своих целей.

Все же удивительные создания песчаные бегунки!

С края обрывчика во все стороны видно синее озеро; легкие волны, набегая на галечниковый берег, тянут монотонную песню. Слева — выгоревшая пустыня с редкими карликовыми кустиками солянок. Вдали на небе белеют кучевые облака. Пахнет водным простором, душистыми цветами подмаренника.

Каменистая пустыня, окружающая озеро, бедна жизнью. Очень здесь мало и муравьев, и поэтому я, возвращаясь к бивуаку, на ходу приглядываюсь к каждому холмику или норке.

Вот на пути небольшой курганчик размером с чайное блюдце, и в его центре виден круглый широкий полузасыпанный ход. Из темной ниши хода молниеносно выскакивает и столь же стремительно прячется обратно какое-то светло-желтое существо. Пока я присаживаюсь на корточки, чтобы лучше разглядеть незнакомца, он успевает совершить несколько быстрых бросков вперед и назад.

Я поражен. Мне хорошо известны все муравьи Семиречья, и я могу их узнать издалека по облику. Но этот светло-желтый и такой шустрый — неизвестен, я встречаюсь с ним первый раз в жизни. Представляется совсем особенный муравей с необычным темпераментом. Неужели только он один занят делом, требующим такой необыкновенной поспешности? А это уже непохоже на муравьев, работающих всегда сообща, особенно в случаях, требующих быстроты и энергии.

Тогда я наклоняюсь еще ниже, пытаясь разглядеть забавное существо. Но мне не удается увидеть ничего, кроме мелькания желто-коричневого тельца. Тогда я вынимаю из полевой сумки эксгаустер [2] Эксгаустер — приборчик, состоящий из толстой пробирки или маленькой бутылочки с широким горлом и опущенных в нее через пробку двух резиновых трубочек. При помощи их засасываются в резервуар приборчика ртом мелкие насекомые. и приставляю его трубочку ко входу. Как только торопливая крошка выскочит наружу, я сделаю энергичный вдох и засосу ее в стеклянный резервуар.

Необычный предмет, видимо, пугает незнакомца, он некоторое время не желает показываться наружу и прерывает работу. Но вскоре успокаивается и принимается за свое, требующее поспешности дело. Теперь я различаю, как странное создание выскакивает каждый раз с крохотным кусочком земли или маленьким камешком. Значит, оно одно без помощников занято земляными работами.