Эдвин Меннинджер - Причудливые деревья

Листья «утомились». Они опадают, и под их тяжестью от ствола отделяются влагалища.

На правой фотографии ясно видно, что листья и покров ствола представляют собой единое целое. Отмирающие листья тянут то, что их удерживает, пока, наконец, что-то не рвется и они не падают. Остающаяся на стебле мягкая ткань разрушается, и ствол полностью обнажается.Опавший лист, как правило, больше человеческого роста. Как же выглядит дерево после того, как все листья, влагалища, ушки, кора и прочее отпадает? Оно напоминает колючую жердь, объеденную червями или насекомыми. Оно абсолютно лишено коры. Кто-то сравнил его со старым телеграфным столбом. Но трещины и щели на его поверхности неглубоки. Если борозды и дупла, образующиеся на других деревьях и при других обстоятельствах, накапливают воду, в которой потом выводятся москиты, эти трещины и щели не идут дальше поверхности. Ствол на этом этапе кажется пучком перепутанных волокон. Он покрыт рубцами от опавших листьев – правильными полумесяцами, образующими живописный симметричный узор. Во все стороны торчат грозные колючки, которые в отличие от листьев не опадают. Эти колючки имеются почти у всех антоклейст.

Ободранное дерево – без коры, все в трещинах и бороздах, – снятое крупным планом. Видны рубцы-полумесяцы, оставшиеся после опадения листьев.

На стволе начинает появляться кора.

Взрослое дерево антоклейсты.

На этом кончается юношеская стадия развития растения, и оно постепенно превращается во взрослое дерево. Во-первых, оно покрывается новой корой, которая, впрочем, не может совсем замаскировать старые шрамы и рубцы. (Такая новая кора вырастает у многих деревьев, например у пробкового дуба.) Антоклейсты со временем становятся величественными деревьями, достигая в высоту от 18 до 25 м при обхвате в метр и более.Их мягкая древесина не имеет коммерческой ценности. Она легко поддается обработке, но не менее легко разрушается и гниет. Некоторые племена в Нигерии изготовляли из нее колчаны, так как небольшие стволы легко выдолбить. На юношеской стадии губчатый ствол настолько насыщен влагой, что очень тяжел. Если древесину высушить, ее можно использовать на дрова. Впрочем, у племени менди существует поверье, что люди, сидящие у такого костра, непременно заболевают.Когда антоклейсты достигают зрелости, они уже не дают таких огромных листьев, как в юности. Их новые листья обычно имеют в длину от 15 до 45 см.

Математические достижения в мире деревьев не исчерпываются тем, что некоторые из них (описанные в гл. 22) ведут счет времени. В западной тропической Африке (Гана, Сьерра-Леоне, Берег Слоновой Кости) есть дерево, которое умеет умножать и складывать. Вся его жизнь может быть выражена алгебраическим уравнением.

Это вовсе не шутка. Этот рисунок и фотография на стр. 337, сделанные Фрэнсисом Алле, ботаником, работавшим на Береге Слоновой Кости, помогут вам понять это замечательное дерево.Научное название его зубодробительно – Schumannlophyton problematicum. Но как бы то ни было, видовое определение (problematicum – «задачное») признает за деревом его математические способности. Оно принадлежит к семейству мареновых, достигает в высоту от 6 до 12 м и имеет очень большие листья, которые располагаются группами по три на конце каждой ветки.

Западноафриканское дерево (Schumanniophyton problematicum), знающее правила арифметики.

Особенности роста этого дерева можно выразить следующей формулой:

N = (Y х 12) + 4

Она показывает, сколько листьев у дерева. Их точное число обозначается буквой N. Буква Y означает возраст дерева в годах. Если решить эту формулу для данного дерева, можно определить точное число его листьев.Почему это так, легко понять, если посмотреть на схематический рисунок этого дерева, сделанный Алле. Это только схема, потому что у реального дерева от каждого узла отходят четыре ветки, а не две, как показано на рисунке. На конце каждой ветки находится три листа, каждый длиной в метр. Таким образом, четыре ветки у каждого узла несут вместе 12 листьев; каждый год, пока дерево не достигнет своего максимального роста (от 5,5 до 6 м), оно выбрасывает по четыре ветки. Цифра 4 в конце формулы прибавляется потому, что верхний побег дерева увенчан четырьмя листьями. На следующий год эти листья превратятся в четыре ветки, а верхний побег увенчают новые четыре листа.В этой главе рассматриваются два вида Schumanniophyton. На рисунке изображен S. magnificum, у которого очень красивые, большие листья. Листья S. problematicum вдвое меньше, но зато само дерево бывает гораздо выше. Алгебраическая формула верна для обоих видов.

Для завершения парада причудливых деревьев выбраны два дерева, которые делают жизнь слаще.Одно из них – чудотворное плодовое дерево Synsepalum dulcificum западной тропической Африки. Это кустарник или небольшое деревце высотой до 4,5 м, которое приносит массу плодов, по форме напоминающих оливки. Плоды эти оказывают еще не объясненное и практически не имеющее аналогий воздействие на вкусовой аппарат человека. Мякоть плода притупляет чувствительность сосочков языка, воспринимающих кислоту, и все, что затем попадает в рот, кажется удивительно сладким – даже лимонный сок. По мнению химиков, сладость, порождаемая чудотворным плодом, «более желательна, чем любые другие из известных естественных или синтетических средств подслащивания». Этот странный эффект сохраняется в течение часа и более, в зависимости от количества съеденной мякоти.Плод S. dulcificum сначала бывает зеленого цвета, а созревая, становится матово-красным. В длину он имеет около 2 см. Когда Фэрчайлд [41] узнал, что эти плоды съедобны, он съел их довольно много, не обратив внимания на рассказ об их магических свойствах.Тонкий слой сладковатой мякоти не произвел на него особого впечатления – ему показалось, что в этом плоде «нет ничего особенного, хотя он и недурен». Позднее он обнаружил, что пиво, которое он пьет, излишне сладко. Он попробовал лимон – тот тоже был приторно сладким. Тогда он бросился к ближайшему дереву, чтобы запастись семенами.Местные жители в области, простирающейся от Ганы до Конго, где растет это дерево, пользуются его плодами, чтобы подслащивать пальмовое вино. Возможно, съеденные плоды парализуют вкусовые сосочки, так что вино, выпитое потом, уже не кажется столь кислым.