Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

Мне надо было придумать способ узнать, какое из трех объяснений правильное. И к тому времени, как я доехал до границы Теннесси, у меня появилась идея.

До сих пор я наблюдал за нильскими крокодилами и миссисипскими аллигаторами в местах, где все они жили либо только в маленьких водоемах, либо только в больших. А что, если найти место, где маленькие пруды соседствуют с большим озером? У обоих видов молодняк активно расселяется, как только перестает нуждаться в защите матери, и обычно удаляется на несколько километров от места рождения. Но когда они вырастают, крокодилы и аллигаторы реже путешествуют и, как правило, остаются в одном месте многие годы, особенно самцы крокодилов, которые имеют индивидуальные территории и охраняют их от соперников. Стало быть, в районе со смешанными местообитаниями все животные генетически принадлежат к одной популяции, но большинство из них прожило всю свою взрослую жизнь либо в маленьких прудах, либо в большом озере. Если их “песни” все равно одинаковые, значит, обнаруженные мной различия между популяциями – генетические, возникшие в результате длительной эволюции. А если они различаются в зависимости от размера водоема, значит, верно одно из альтернативных объяснений. Чтобы узнать, какое именно, мне придется провести еще одно исследование кайманов.

В Ноксвилле я внимательно изучил спутниковые снимки Эфиопии, пытаясь найти, где крокодилы могли бы жить в большом озере и в маленьких прудах по соседству. Там было много больших озер, но в основном окруженных высокими обрывами, горами или безводными пустынями. Только одно место выглядело подходящим, но находилось у черта на рогах. Что, если я доберусь туда через всю Эфиопию, а там не окажется крокодилов, или к озерам не подойти, или еще что-нибудь не так?

Но у меня не было выбора. Во всех других частях Африки брачный сезон у крокодилов уже закончился. Оставалась только Эфиопия.

Не ставь богу в вину, что он создал крокодила, – скажи спасибо, что он не дал крокодилу крыльев.

Нильский крокодил

В этот раз я уезжал в Африку всего на три месяца, но расставаться с Настей было намного тяжелее. Мы очень сдружились за несколько недель, проведенных вместе. Но я знал, что поездка в Эфиопию для нее слишком тяжелая, ведь опыта экстремальных путешествий у Насти еще не было.

Лететь за границу из маленького ноксвиллского аэропорта всегда было слишком дорого. На этот раз самым дешевым способом оказалось взять напрокат машину, доехать до Вашингтона и оттуда лететь в Аддис-Абебу. Во время долгого перелета я старался отвлечься от грустных мыслей, работая над путеводителем. К тому времени мы уже придумали для него название: “Дикая Африка. Путеводитель натуралиста”. Я знал, что глава про Эфиопию будет особенно интересной.

Эфиопия – самая необычная из африканских стран. Ее жители чернокожие, но, за исключением некоторых пограничных племен, черты лица у них скорее европейские, чем африканские. Основные языки относятся к афразийской семье, которая включает также арабский, иврит и языки Древнего Египта и Вавилона. Население центральных нагорий приняло христианство еще в IV веке; это единственные древние христиане в Африке, не считая египетских коптов.

Но по-настоящему уникальна Эфиопия тем, что из всех африканских стран только она никогда не была колонией. В 1936 году, несмотря на два унизительных поражения от эфиопов, фашистская Италия сумела оккупировать ее на несколько лет, но единственным долговременным эффектом оккупации стало распространение пиццы, по сей день популярной в городах. В северной части Эфиопии итальянское владычество продолжалось намного дольше, и возникшие культурные различия оказались такими серьезными, что позже север отделился и теперь является независимой страной под названием Эритрея.

Еще до начала колониальной эпохи и трансатлантической работорговли Африка пережила намного худшее вторжение. Армии мусульман завоевали весь север континента (проникнуть южнее им помешала муха цеце, заражавшая лошадей смертельной болезнью нагана). Арабские работорговцы проложили торговые пути по всему востоку и центру Африки. Эфиопия была первой страной, попавшей под удар, но христиане центрального нагорья почти тысячу лет отбивали непрерывные мусульманские атаки.

Казалось бы, отсутствие колониального прошлого не так уж важно. В Африке полно глухих уголков, где не ступала нога ни арабских, ни европейских завоевателей. Местные культуры часто кажутся на удивление хорошо сохранившимися. Но все же Эфиопия непохожа на остальные страны континента. Разница чувствуется во всем: в необычном меню придорожных ресторанов, в языке межэтнического общения (здесь это амхарский, а не арабский, английский, французский или португальский), а больше всего – в глазах людей. Они вас не боятся. Они могут быть дружелюбными или нет, могут клянчить у вас деньги, предлагать бесплатно еду и кров, драть с вас втридорога за номер в отеле, потому что вы иностранец, и даже швырять камни в ветровое стекло вашей машины, но они не считают вас принципиально иным. Стена между черными и белыми, которую порой так трудно пробить в других странах, в Эфиопии не существует.

Именно поэтому многим приезжим здесь так трудно. Мы можем сколько угодно жаловаться на ужасы глобализации и потерю местного колорита, но на самом деле большинству людей по-настоящему чужая культура кажется непонятной и страшной. Мы хотим видеть ее яркой, но прирученной и адаптированной.

Эфиопская глубинка грязна, жестока, нередко опасна, но всегда захватывающе интересна. Других таких мест на свете уже не осталось. Тибет, Афганистан, Новая Гвинея, Конго, Амазонка были такими еще совсем недавно, но уже “цивилизованы”. Эфиопию их участь тоже не минует, но пока что она остается вашим последним шансом попробовать путешествовать так, как это делалось раньше, когда наша планета оставалась дикой и враждебной, когда исследователи отправлялись в дальние края, ожидая встретить что-то абсолютно неизвестное и непредсказуемое. Смогли бы вы выйти из гавани, как они, зная, что все будет по-настоящему – камни, стрелы, болезни, неизбежная потеря здоровья, риск для жизни… и открытия?

В Аддис-Абебе очень приятный климат: почти не бывает слишком жарко или слишком холодно. В немногочисленных парках полно интересных птиц, от нектарниц до ибисов, – наверное, потому, что горожане почти не держат кошек. Я остановился в самом старом отеле страны, с настоящей сантехникой XIX века, и бегал по городу, пытаясь собрать все необходимые разрешения, взять напрокат машину и заглянуть во все музеи и соборы.