Анатолий Кольцов - Полукровка

Ольга, не выдержав упрямства мужа, завопила что было сил:

— Всыпешь? А себе всыпать не хочешь, как ты привязывал её, что верёвка развязалась? Руки дома забыл, что ли? Верка мне сказала, что обрубок её валяется, а ошейника нет.

— Постой, а кто тебе сказал, что верёвка развязана? Там плетение как у корабельного каната, мне Валерка Сычёв заплетал, такие петли при желании руками не распустить, а ты говоришь — отвязалась. Пойду погляжу, что за чудо-копыта у нашей гадины, чтобы канатное плетение распустить, это ж надо.

Михаил, в надежде понять хоть что-нибудь, пошёл к месту происшествия, а крайне озадаченная Ольга наконец приступила к домашним делам. Войдя в дом во второй раз, она сразу обратила внимание на перепуганных детей, которые всё это время сидели смирно, как совята в дупле, и только движение напуганных детских глаз выдавало их присутствие в комнате.

Ольга нервничала, злилась на мужа за то, что он неаккуратно привязал верёвку и позволил беглянке смыться. Кто знает, где она теперь бродит, что с ней и как её искать?

— Вот растяпа, ляжет он у меня сегодня в постель, как же. Пока не приведёт козу, близко к кровати не подпущу.

Понемногу успокоив детей, она и сама слегка отошла, только потом вспомнила про мужа. В это самое время Михаил и вошёл в дом, крайне озадаченный, и с ходу спросил:

— Оля, ты знаешь, где проживает наш участковый?

— Что? Ты что задумал? Какой участковый?

— Ты послушай сначала, что скажу.

Ольга после последних слов Михи и в самом деле напряглась, понимая, что муж взволнован неспроста.

— Я верёвку посмотрел. Не развязался мой узел, перетёрли верёвку, представляешь?

— Это как так — перетёрли?

— Как — не знаю, но впечатление, как будто тупым ножом её перепилили.

— Ты меня обманываешь, небось плохо узел затянул, а теперь выдумываешь небылицы.

Ольга не сдавалась и не верила мужу, но ему теперь было не до семейных дрязг.

— Оль, хватит стенать, скажи, знаешь, где участковый живёт, или нет. До сумерек успеть бы, стемнеет скоро, тогда не разглядеть.

— Что не разглядеть?

Теперь Михаил не сдержался и психанул из-за недопонимания жены:

— Ну всё, хватит, слушай тут её дурацкие вопросы, Сенька знает, они с ним вместе сено косят, значит, где он живёт, тоже знает.

Ольга никак не могла согласиться с подобным самовольством своего мужа, тот заспешил из дома, а жене только и осталось, что орать ему вслед:

— Стой, Миша, зачем тебе участковый? Ты что задумал? Стой!

Михаил, не дослушав последний вопрос жены, на всех парах мчался к приятелю, Таврину Семёну. Когда он увидел, что верёвка не оборвана, а перепилена, ему вдруг стало страшно. Оборванная, она бы свидетельствовала о том, что коза смылась и её следовало искать в ближайших огородах, но данная ситуация наводила на мысль, что козу спёрли.

Вопрос: кто и зачем?

Всем известно, что хорошее начало — это половина дела. Озабоченный этой идеей, он пришёл в дом к Павлу Крылову, местному участковому, который не мог похвастать успехами в криминальных расследованиях, но и не отказывал селянам в посильной помощи.

Когда после сложных объяснений про козу, верёвку и воров они все-таки пришли на лужайку, где утром Михаил оставил привязанную козу, и повнимательнее рассмотрели оборванный её кусок, их удивлению не было предела. Она действительно оказалась вроде как перепиленной. Необычность ситуации состояла ещё и в том, что за всё время существования села это был первый случай.

Ну, не то чтобы в селе ничего не крали, бывало, чего греха таить — велосипеды угоняли, самогон уносили, сено из копны, оставленной где-нибудь за селом в расщелине, увозили, в конце концов, невест крали, но чтобы козу — этого никто из них припомнить не смог.

— Ну и что нам теперь с твоей козой делать, будь оно трижды неладно? — задал дурацкий вопрос Крылов.

— Ну, ты спросил? — ответил вопросом на вопрос Орехов.

— Тогда, может быть, ты сам для себя вопрос сформулируешь, а?

— Может, я за тебя и зарплату схожу получу?

— Сходи, дорогой, сходи, там такая зарплата, что лучше бы её вовсе не было.

Михаил понял, что пререкаться с участковым бессмысленно, делать ничего он не желает, но и деваться ему особо некуда, должность у него такая.

— Давай мы с тобой так порешим: ты здеся власть, тебе козу и шукать, сказано точно? Повторять не будем?

— Вот навязался на мою голову, где ж я тебе её искать буду?

— А ты оборотись на село, погляди, какое оно большое, тута будет где разгуляться. Во-о-он от тех гор до ентих, ищи, дядя милиционер.

С этими словами Миха, пожав участковому руку, двинулся к дому, а тот, неожиданно озадаченный, надолго озабоченный, достал из папки чистый лист бумаги и принялся писать, аккуратно выводя каждое слово: «Протокол осмотра места происшествия № 34 от…» После осмотра и подробного описания всего увиденного Павел ещё зашёл к Ольгиной подруге, той самой Верке, и подробно расспросил её обо всём, что ей было известно. Ничего из того, что смогло бы маломальски помочь ему в прояснении обстоятельств дела, он не узнал и в расстроенных чувствах приплёлся к себе домой.

2

Палкан всё утро провёл под эстакадой, дел особых не оказалось, и он попросту скучал, как самый большой в мире бездельник. После схватки с Чёрной прошло почти две недели, и с того момента вокруг фермы установилось царственное спокойствие. Дуська от свалившегося на неё счастья готова была на руках его носить, но тот не был готов к подобным нежностям и по прежнему не позволял в отношениях фамильярности.

Как бы то ни было, но среди свинарок разговоры про недавние события нет-нет да возобновлялись. Несколько раз даже доходило до горячих споров. Сегодня был такой случай, Клавка Сельмажка в который раз одарила сельчан новостью: «Наш участковый напал на след новых расхитителей, банда прячется в горах и по ночам нападает на домашний скот. Если унести корову не могут, то режут на части и бросают рядом, на улице. Козу так прямо на руках утащили, даже с верёвкой».

Как было принято среди Клавкиных слушателей, её новости пересказывались в той последовательности слов и фраз, которую высказала она сама. Катюха Козикова сегодня пришла на работу с потрясающей новостью и прямо с утра ошарашила ею присутствующих подруг. Наконец у настрадавшейся Катюхи появилась возможность припомнить Клавке недавнюю подлую выходку, и она с превеликим наслаждением преподносила Клавкину сплетню, в надежде, что коллектив поддержит её, Катерину, и выскажет осуждение небылицам, распускаемым Сельмажкой. Женщины полдня беспрерывно обсуждали наглый и беспринципный Клавкин характер. Всё это происходило бы и дальше, если бы не Колька, который в этот момент внёс в загон мешок с «витаминкой». Услыхав отдельные слова: украли, милиция ищет, Клавка и т. п., он не на шутку насторожился, решив прояснить у Евдокии, в чём, собственно, дело.