Анатолий Кольцов - Полукровка

— Дуся, что случилось, я что-то не пойму, кого украли, у нас снова проблемы или я ошибаюсь?

— Нет, дорогой наш Николай Константинович, сегодня вы не ошибаетесь, действительно, наше село понесло тяжёлую утрату.

Колька никак не ожидал такого поворота событий. Он и в самом деле думал, что история с таинственными исчезновениями завершена, что все события канули в Лету. Оказалось, нет.

— Дусь, шутишь? — проговорил он тихим от волнения голосом.

— Да уж не до шуток, уважаемый. Клавка Сельмажка сегодня новое дело завела.

У Кольки от сердца отлегло. Если Клавка, значит, сплетня, значит, ничего серьёзного.

— Эта карга опять за старое взялась.

— Но уж, Коленька наш дорогой, нет.

Только у него слегка от сердца отлегло, вновь прилегло…

— Ты что, Дусь, не знаешь разве, что Клавка и Правда в разных вселенных проживают, повстречаться им вовек не суждено?

— Успокойся, остынь, наука твердит, что Вселенная у нас одна, в этот раз они встренулись.

Евдокия размеренным голосом вразумляла молодого повесу. Её голос одновременно его и раздражал, и настораживал.

— Встренулись, значит, ну-ка, Дусь, о чём это ты?

— Ладно уж, знай, коллега, что вечёр с поляны № 1 похищена ценная коза, масти чёрной, с верёвкой на бренной шее и без следов исчезновения.

— Слушай, Евдоха Батьковна, ты меня морочишь, что я про козу спрашиваю, что ли? Ты объясни по-нашему, по-людски, в чём дело, а то я с ума сойду.

— Ладно, охолони малёк, расскажу. Вчера у Мишки Орехова козу увели. Утром привязал, к обеду сгинула, куды её телепортировали, науке неизвестно. Участковый следствие организовал, вот и все «хороводы», дошло?

Новое научное слово Евдоха выговорила с трудом, его она недавно в журнале прочла и решила, что пора похвастать эрудицией.

— Снова собаки, вот те на, — с громким выдохом проговорил расстроенный Колька.

— Ты и впрямь сбрендил, какие собаки, коза у дома привязана была, верёвка первоклассная, ошейник и тому подобное. Как собака ошейник снимет, а?

— Ёлки палки, Дуся, ты моя дорогая, а как, скажи на милость, собаки у тебя из-под носа два месяца поросят таскали. Вспомни последнего, неделя прошла или чуть более.

— Стой, Колька, стой! Ты хочешь сказать, что это Туман, что это он в селе проказничает?

— Боюсь, Дуся, участковому об этом заикаться, он мне может не поверить. Я его обсмеял на днях. Девки, понимаешь, парни, компания, так всё вышло по-дурацки. А ты ему намекни, может, так оно и есть. Подумай сама, где ему корм щенкам искать? Мы забор нарастили? Нарастили. У Сейтке овцы пропадают? Не пропадают? Откуда дровишки, спрашивается?

— Голова. Ну ты, Коленька, даёшь, послушай, давай-ка я и впрямь к нему схожу, уж очень складно врёшь, собачья твоя голова. Да, девкам нашим скажи, я побёгла, пускай сами управляются.

Колька после разговора с начальницей тут же полетел к Николаю и полностью повторил свои догадки. Николай в это время был очень занят, загруженные бункеры, работающие транспортёры, без присмотра их не оставишь, но младшего похвалил и распорядился смотаться на поляну, в поисках следов.

— Ищи собачий след, вот такого размера, найдёшь, прикрой чем придётся, вечером обдумаем.

Эта история, словно медвежья лапа в муравейнике, заставила всех расшевелиться: Евдокия с участковым, Колька со следами, Михаил с приятелями. Пропавшая козья морда, благодаря Клавке, взбудоражила весь посёлок. В ожидании самого наихудшего селяне начали прятать скот во дворы. Каждый пытался выдвинуть свою собственную версию. Во всей этой суматохе хорошие новости тоже были: в селе пока что царило спокойствие.

3

Какая-то странная сложилась ситуация. Палкану под сиреневыми кустами не спалось, вот только понять никак не может — почему сон не идёт. Его способность появляться в нужном месте никуда не подевалась, но и соваться в каждую бочку гладкой затычкой совершенно не нужно. Это может быть неправильно воспринято. Собаки в подобных тонкостях человеческого поведения ничего не понимают. Они просто не реагируют на каждый позыв внутреннего голоса, если только речь заходит о членах охраняемой ими семьи, то тут другое дело.

Не спится народному герою, что-то его беспокоит, вот что — понять не может, вроде снова хорьком запахло, только издали как-то, нет в этом полной уверенности. Одно для него не вызывало сомнение, он был в этом уверен — Николая тоже очень сильно что-то беспокоит.

4

— Палкан, пойдем со мной, — скомандовал хозяин, едва появившись во дворе после работы, и, не входя в дом, без промедлений повёл Палкана по улицам на окраину села. Палкан сразу взбодрился. За последние недели это было первое живое дело. Попусту его беспокоить едва ли посмели, а раз так, раз дело не терпит отлагательства, значит, в его серьёзности не стоит сомневаться. Палкан весело завилял хвостом и, взглянув на хозяина преданным взглядом, засеменил рядом.

Когда они пришли на поляну, расположенную поодаль от дворовых заборов и почти вплотную к дороге, там уже были двое, одного из которых Палкан узнал сразу. Колька тоже не преминул воспользоваться случаем потрепать Палкана по загривку. Он подошёл и протянул к собаке руку: не тут-то было, тот, слегка склонив голову, скосил на наглеца прищуренные глаза и, отпрянув в сторону, оскалил пасть.

— Ну что ты будешь делать с этаким бродягой? Коль, ты чем своего Палкана кормишь, что он такой чокнутый вырос? Я его погладить, а он на меня матом.

— Отойди в сторонку и не дразни пса, а то и мне придётся тебя — матом. Брось дурачиться, показывай следы, не до утра ведь тут торчать.

Николай стоял рядом с местным участковым, и они что-то оживлённо обсуждали, рядом с ними находился Палкан. Колька тем временем, вняв трезвым мыслям, пошёл к месту, где четырьмя часами раньше прикрыл сухими ветками чётко вдавленные в маковку кротовьей норы следы. Они были, без сомнения, свежайшие, как спички в Клавкином магазине, два из них были собачьими, один козий. Участковый скривил физиономию, как будто ему в рот накапали кислого уксуса.

— Готов тебе поверить, Николай Сергеевич, но этого мало, согласись. Подумаешь, следы отпечатались, так ведь где коза была и где следы, расстояние более пятидесяти метров, что ты с этим поделаешь.

— Ты, Павло, меня просто поражаешь! Колька, ну-ка доложи всё, как положено, пускай представитель «нашей доблестной» послушает.

Кольке только дай волю позубоскалить, поиздеваться над должностной фигурой, ещё и соперником по обольщению молоденьких девчонок. Он многозначительно закатал рукава клетчатой рубашки и с видом профессора столичного вуза, назидательным тоном проговаривая каждое слово, начал свой доклад:

— Во-первых, любому дураку понятно, если шерсть белая — собачья и шерсть чёрная — козья валяются вперемежку… — показывая пальцем на то место, где лежал не тронутый Михаилом обрывок верёвки, привязанный к металлическому колу вторым концом.