Генри Бейтс - Натуралист на Амазонке

Во время первых наших экскурсий мы никак не могли понять, что за земляные холмики иного по сравнению с окружающей почвой цвета встречаются на плантациях и в лесу. Некоторые из них достигали 40 ярдов в окружности, но имели не больше 2 футов в высоту. Вскоре мы убедились, что это работа сауб — укрепления или своды, покрывающие и защищающие входы в их громадные подземные галереи. При более внимательном рассмотрении я обнаружил, что земля, из которой сложены холмики, состоит из мельчайших зернышек, соединенных в одно целое без какого-либо вяжущего вещества и образующих много рядов маленьких гребней и башенок. Отличие по цвету от поверхностного слоя окружающей почвы вызвано тем обстоятельством, что они образованы из подпочвы, вынесенной со значительной глубины. На этих холмиках очень редко увидишь муравьев за работой; входы, по-видимому, обыкновенно закрыты, и галереи открываются лишь время от времени, когда идет какая-нибудь особенная работа. Входы малы и многочисленны; в крупных холмах пришлось бы выкопать порядочно земли, чтобы добраться до главных галерей, но в небольших холмиках мне удалось кое-где снять свод, и я обнаружил, что малые входные отверстия сходились на глубине около 2 футов к широкой, тщательно вырытой галерее, имевшей 4-5 дюймов в диаметре.

Привычка саубы срезать и уносить огромные массы листьев давно описана в книгах по естественной истории. Когда муравьи заняты этим делом, их процессии выглядят так, будто движется множество живых листьев. Кое-где я находил скопление таких листьев; это были круглые куски размером с шестипенсовую монету [около 20 мм в диаметре]; они лежали на дороге поодаль от колонии, и муравьи не обращали на них никакого внимания. Но если прийти на то же место на другой день, эти кучи всегда оказываются передвинутыми. Со временем я не раз имел случай наблюдать муравьев за работой. Они в огромных количествах забираются на дерево, причем все особи — малые рабочие муравьи. Каждый из них садится на поверхность листа и своими острыми, точно ножницы, челюстями делает на верхней стороне полукруглый надрез, а затем захватывает челюстями край и, дернув, отрывает кусок. Иногда они дают листьям падать на землю, и внизу собирается кучка, которую постепенно уносит другой отряд рабочих; однако обычно каждый муравей уходит с тем же куском, который отрезал, а так как все муравьи идут к колонии одной и той же дорогой, путь их следования вскоре становится ровным и утоптанным, напоминая след колеса телеги на траве.

Наблюдать толпу этих крохотных деятельных тружеников за работой — интереснейшее зрелище. К сожалению, для своих набегов они выбирают культурные деревья. Муравей этот свойствен тропической Америке, как и весь род, к которому он относится; иногда он портит молодые деревья дикорастущих видов в своих родных лесах, но, видимо, предпочитает при удобном случае растения, ввезенные из других стран, например кофейные или апельсинные деревья. До сей поры не было убедительно показано, на что он употребляет листья. Я открыл это только после того, как затратил много времени на наблюдения. Листьями кроются своды над входами в их -подземные жилища, чтобы защитить молодь в гнездах от проливных дождей. Более крупные холмы, описанные выше, столь обширны, что лишь немногие пытались срыть их, чтобы посмотреть, что делается внутри; но мелкие холмики, покрывающие другие входы в ту же систему туннелей и камер, можно обнаружить в укромных местах, и входы эти всегда крыты листьями, смешанными с зернышками земли. Тяжело груженные рабочие держат куски листьев вертикально, зажав нижний край верхней парой челюстей; они тянутся вверх и сбрасывают свою ношу на холмик, а другой отряд рабочих укладывает листья на место, покрывая их слоем земляных зерен, которые выносятся снизу одно за другим.

Известно, что подземные жилища этого удивительного— муравья очень обширны. Преподобный Хамлет Кларк рассказывает, что саубы из Рио-де-Жанейро, вида, близко родственного нашему, вырыли туннель под руслом реки Параибы, в месте, где она шириной с Темзу у Лондонского моста [около 200 м]. У рисовых крупорушек Магуари близ Пара эти муравьи однажды пробуравили насыпь вокруг большого водохранилища, и, прежде чем удалось устранить повреждение, из резервуара вытекла вода. В ботаническом саду Пара предприимчивый садовник француз пробовал всевозможные средства, чтобы истребить сауб. Он разжигал огонь над главными входами в их колонии и вдувал мехами серный дым в галереи. Я видел, как дым этот выходил из множества отверстий, одно из которых находилось за 70 ярдов от места, где стояли мехи. Это свидетельствует о том, как широко разветвляются подземные галереи муравьев.

Сауба не только портит молодые деревья и губит их, лишая листвы, он доставляет также неприятности жителям своей привычкой грабить запасы продовольствия в домах па ночам, ибо ночью он еще активнее, чем днем. Сначала я отнесся с недоверием к рассказам о том, как муравьи проникают в жилища и уносят по зернышку фаринью, или маниоковую крупу, — пищу бразильских бедняков. Впоследствии, находясь в одной индейской деревне на Тапажосе, я получил достаточно веское подтверждение этого факта. Однажды ночью мой слуга разбудил меня часа за три-четыре до рассвета, воскликнув, что крысы обкрадывают корзины с фариньей; продовольствия в то время было мало и стоило оно дорого. Я встал и прислушался: шум был совсем непохож на тот, какой производится крысами. Тогда я вошел с огнем в кладовую, находившуюся рядом с моей спальней. Там я обнаружил несколько тысяч муравьев-сауб, занятых кипучей деятельностью: они широким потоком двигались туда и обратно между дверью а моими драгоценными корзинами. Почти каждый из муравьев, направлявшихся наружу, был нагружен зернышком фариньи, которое бывало иногда больше и во много раз тяжелее самого носильщика. Фаринья состоит из таких же по размеру и виду зерен, как тапиока в наших лавках; и та и другая приготовляются из одного и того же корня, но тапиока представляет собой чистый крахмал, а фаринья — крахмал, смешанный с древесным волокном, которое придает ей желтоватый цвет. Занятно было видеть, как ковыляли некоторые пигмеи, самые маленькие представители семейства, целиком скрытые под своей ношей. Корзины, стоявшие на высоком столе, была сплошь усеяны муравьями, сотни их резали сухие листья, которыми были выложены корзины. От этого и получался шелестящий звук, встревоживший нас. Слуга сказал мне, что, если их не отогнать, они за ночь унесут все содержимое двух корзин (около 2 бушелей), и мы принялись уничтожать их, давя башмаками на деревянной— подошве. Однако невозможно было помешать появлению новых полчищ, прибывавших с той же скоростью, с какой мы уничтожали их товарищей. На следующую ночь они пришли снова, и я вынужден был посыпать их колонну порохом и взорвать. Я повторял операцию много раз и в конце концов, по-видимому, запугал муравьев, потому что мы избавились от их посещений на все остальное время пребывания в деревне. Зачем им твердые сухие зерна маниока, мне так и не удалось установить. Крупа не содержит клейковины и потому бесполезна в качестве вяжущего вещества. В ней содержится только сравнительно немного крахмала, и потому она, будучи смешана с водой, отделяется от последней и оседает, как глина. Она, правда, может служить пищей подземным работникам; однако молодые личинки муравьев питаются обыкновенно соками, выделяемыми рабочими муравьями…