В. Яценко - В горах Памира

Но вот день кончается. Все снова собрались в лагере. Все приборы приводятся в порядок, выливается вода, с таким трудом доставаемая нами утром. Ботаники в это время в палатке-лаборатории подводят итоги своей дневной работы. Известную часть времени, причем не малую, Ашот Альбертович посвящает своим наблюдениям над нами. По-моему, Заленский и Костенко меньше «мучили» свои подопытные растения, чем Ашот Альбертович нас.

И только вечером, когда залезаем в спальные мешки, мы предоставлены самим себе.

Дни стоят безоблачные. Мы не устаем снова и снова рассматривать широкую панораму, открывавшуюся из нашего лагеря. На востоке снежные вершины постепенно исчезают, уступая место монотонному пейзажу долин Восточного Памира. Бесснежные, округлые гряды гор занимают всю видимую отсюда часть китайской территории. Одна из типичных для этих мест долин видна невдалеке внизу. По ней течет река Ак-байтал. Долина уходит сначала на северо-восток, а затем поворачивает на юг. Узкая, едва заметная отсюда лента Памирского тракта перерезает одно из понижающихся ответвлений Музкольского хребта, спускается в долину и тянется вблизи реки. Долина окаймлена цепью холмистых возвышенностей, которые своей сглаженной формой кажутся неестественными и скорее походят на вылепленную рукой человека рельефную карту.

В нескольких десятках километров на восток серое однообразие безжизненных склонов вдруг упирается, как в барьер, в ледяную стену Сарыкольского хребта. Несмотря на расстояние, отделяющее нас от этого хребта, его ледяные массы, блестящие в лучах солнца, кажутся совсем близкими. Но еще выше этой ледяной гряды, воздвигнутой природой на восточном рубеже Памирского нагорья, поднимается трехглавый массив вершины Музтаг-ата. Она стоит восточнее Сарыкольского хребта в одном из отрогов Кашгарских гор. На высоту 7433 м поднимается ледяной венец этой вершины.

О.Заленский ведет наблюдения в Высотном лаг ере

По утрам голубой лед западных склонов вершины покрыт легкой и нежной тенью. Его окаймляет сверкающая в солнечных лучах линия контура вершины, освещенная с востока. Местные жители дали этой вершине красивое и, я бы сказал, поэтическое название – Музтаг-ата, что означает «Отец ледяных гор».

Наш излюбленный панорамный пункт – площадка на гребне на 10 метров выше Высотного лагеря. Отсюда прямо на юг открывается вид на более близкий к нам Музкольский хребет. Основная масса его снежных вершин теснится гораздо западнее нас. Перед нами поднимаются последние массивы, еще лежат вечные снега, а дальше на восток хребет расползается своими почти бесснежными ответвлениями, как щупальцами. Гребень, на котором мы находимся, представляет собою северный отрог Музкольского хребта. Отходя от него в северо-восточном направлении, гребень затем изгибается дугой на запад и тянется почти параллельно основному хребту. На этой части отрога и находится наш лагерь. Западнее лагеря находится высшая точка отрога – пик Погребецкого (около 6100 м). Западнее его отрог, вскоре заканчивается.

Схема Музкольского хребта

Между ним и хребтом расположена котловина, высоко поднятая над уровнем моря. В этой котловине расположен большой снежный амфитеатр, примыкающий к основному хребту. Котловина лежит прямо на юг от нас. Контур гребня над ней очень изрезан. Его ломаную линию венчают пять вершин, поднимающихся над снежно-ледяной стеной. На этой стене лишь кое-где видны обнаженные от снега темные скалы. Отсюда, во всяком случае, эта стена кажется совершенно неприступной. Пять пиков на гребне как будто бы созданы для траверса [22]. Прохождение этого маршрута сделало бы честь любому мастеру альпинизма. Средняя высота вершин достигает 6000 м. Началом траверса может служить понижающееся ребро, отходящее от крайней правой, т е. западной вершины этого гребня. Первая вершина имеет два пика, в то время как вторая – единый массив. Скальная корона третьей вершины по очертаниям отдаленно напоминает гребень кавказской вершины Уллу-тау-чана. Зато четвертая вершина представляет безукоризненно правильную снежную пирамиду. Мягкими волнистыми очертаниями последней ледяной вершины заканчивается эта пятерка.

В центре снежного амфитеатра – цирка (из него берет начало река Чон-су, приток Музкола, текущего на север) поднимается высокий, до 800 м, останец. Сама природа как бы предназначила его для наблюдательного пункта за группой, совершающей траверс.

Уже несколько раз мы собирались на панорамном пункте, и каждый раз наше внимание привлекала одна безыменная вершина. Снежный массив ее выделяется как раз в том месте, где наш отрог отходит от основного хребта. Она господствует над окружающими вершинами, высота, вероятно, больше 6000 м. От нас до нее не более пяти километров по прямой, но наиболее подходящий путь к ней от высотного лагеря идет по гребню нашего отрога [23], и, следовательно, дорога к ней значительно длиннее. Если кто-либо другой поднимется на наш панорамный пункт, он легко узнает эту вершину по хорошему ориентиру: слева, сзади нее, в гребне Музкольского хребта, видна другая вершина характерной формы – на нее рука природы положила, как на пьедестал, огромную скальную плиту, наклоненную под углом 45° к горизонту. Наше ежедневное изучение безыменной вершины сегодня, наконец, нашло логическое завершение: решено завтра совершить на нее восхождение. Это решение не идет в разрез с работой Хачатуряна. Наоборот, восхождение входит в комплекс изучаемых им методов активной акклиматизации, и поведение нашего организма после восхождения должно также стать предметом его наблюдений.

Самый лучший вариант подхода к вершине для нас – гребень отрога. «Наверняка знаешь, что на голову ничего не свалится», – так определяет Валентин достоинство пути по гребню. Но главное не в этом. Отсюда альпинисту предоставляется возможность прекрасной ориентировки.

Гребень сильно разрушен. Продукты разрушения одели южный склон отрога на большей части его долины сплошной осыпью от самого верха до основания. На северном склоне безусловно также имеется осыпь, но она почти вся скрыта под снегом. Когда-то, в геологически далекие времена, на всем своем протяжении гребень был увенчан первозданными скалами. Природа тысячелетиями подтачивала и разрушала их. И теперь во многих участках гребень так же, как и склоны, представляет собой осыпь. Разрушение основной породы, скрытой под толстым слоем обломков, теперь идет, по-видимому, намного медленнее. Лишь в отдельных местах, над хаосом каменных глыб, поднимаются причудливые скалы, контуры которых напоминают какие-то древние руины. Но пройдут еще года, и эти «ветераны» также рассыпятся на отдельные глыбы.