Вокари Ли - Город остывшего чая

***

Ожидавшая выхода радость выплескивается наружу ярким фейерверком, перемежающимися цветными вспышками и падающими на лоснящийся под ногами снег искрами бенгальских огней. Новогодняя ярмарка, сверкающие в лучах фонарей сувениры, покрытые блестками магнитные снеговики и напевающий веселые песни Дед Мороз возвращают освободившихся от забот взрослых в позабытую детскую сказку. Стеклянные игрушки, скрученная в шарики вата и пиала, наполненная ароматными мандаринами, стоят на пороге безвозвратно ушедшего прошлого. Город машет ему рукой, выводя в воздухе причудливые узоры. Последний залп фейерверка затухает в пелене исполосованного неба и погружает сердце в объятия счастья.

***

– Болит ли сердце твоё о доме?

Деревянное сердце, сердце любящее и греющее, наполняющее дома уютом и праздником, стоит на морозной земле, касается её продрогшей ногой и ничему не сопротивляется. Совсем скоро оно окажется в объятиях прогретого батареями воздуха и шуршащей цветной мишуры. Люди будут смотреть на колючую лохматую голову, поднимать её в украшенные снежинками высотки, водить хороводы и ставить к замерзшей ноге ярко упакованные коробки. Косматое, будто скрутившееся существо терпеливо ожидает новых друзей, не догадываясь, что новогодней дружбе цена – три выходных и один прощальный. Деревянное сердце обливается кровью – запах смолы даёт ответ: разносится на далёкие метры, достигает тепло одетых прохожих, скрипящих податливым снегом и выпускающих пар улыбчивыми ртами.

***

Руки увлеченно вырезают из бумаги узорчатую снежинку, на окнах замирают цветные колокольчики и мигающие лучи гирлянд. Пахнущие зимней свежестью квартиры наряжаются перед шагающим навстречу праздником: выбирают лучшие образы, сочетаясь с расцветающим природным торжеством. Совсем скоро уставшие лица жителей обретут счастливые улыбки: ожидание чуда роднит человека с витающей в воздухе радостью.

***

В гостиной без всякой усталости бурчит телевизор; комната, наполненная светом, отражающимся от падающих за окном снежинок и заходящихся цветными вспышками гирлянд, становится похожей на дворец из любимых сказок детства.

На несколько мгновений невольно приходится переместиться в далекое и ясное прошлое: тот же блеск, тот же вид из окна, предпраздничная суета и мечущиеся в беспокойстве взрослые. Мать спешно нарезает продукты, смешивает и почему-то теперь называет их «салатом» с замысловатым названием. Всё внутри требует подойти к столу и, отвлекая глупыми вопросами, потихоньку пробовать каждый ровный кубик. Тщательно жевать и пытаться понять, почему нельзя прикоснуться к чему-то «на новый год». Зачем взрослым столько еды на один вечер? И даже не положили конфет!

***

Выходя из приятной задумчивости и до сих пор чувствуя вкус, ставший тёплым детским воспоминанием, осознавать в руках нож, спешно нарезающий полный таз совсем незамысловатого «оливье», осознавать соседствующие с ним тазы других салатов и всё ещё не понимать, зачем взрослые готовят столько еды на один вечер.

Снежная Москва за окном наполняется новогодним настроением и таким же, как много лет назад, предвкушением чуда. Где-то внутри проявляется внезапное озарение: на праздничный стол даже не положили конфет!

***

За столом собирается целая семья: дети с нетерпением ждут подарков, взрослые – наступления нового года и приближающихся выходных. С экрана телевизора льётся музыка, лишь изредка заглушаемая постукиванием вилок об узорчатую посуду. Старый год стоит у порога, готовится перешагнуть его и отправиться в прошлое, чтобы передать привет оставшимся вдалеке радостям и невзгодам. Приоткрывая тяжелую дверь, он встречает румяный и улыбчивый январь, несущий на плече мешок, полный удивительных приключений. Декабрь замирает, узнаёт в лице нового года свои черты и напоследок машет ему рукой. Изо всех окон гремит бой курантов и доносится голос радости: «С праздником!»

***

Автобус, доставляющий нетерпеливых жителей в центр города, задерживается. Покрывающие улицу одеялом тёплого света фонари, хозяева этих мест, величаво возвышаются над запорошенными дорогами – в глубине своей бетонной, пронизанной переплетениями проводов души, они радуются наступившему новому году. Фонари не переминаются с ноги на ногу, борясь с подступающим холодом, не кривятся, намокая под ускорившими падение снежными хлопьями. Человек по-доброму завидует невозмутимому спокойствию: игривый мороз забирается под куртку, царапает ладони и, едва касаясь запястий, покалывает их своей остротой. Кружащиеся узоры снежинок, соединяющиеся в крепких объятиях, опускаются на расстилающийся под ногами сверкающий ковёр. Воздух пахнет праздничным счастьем, голоса которого доносятся из соседних домов, перемежаясь со звонкостью мимолётной радости хлопушек. В отсутствие снующих из стороны в сторону машин слышится треск бенгальских огней. Сквозь открывшуюся красоту пробивается настойчивое желание попасть в шумный и смелый город, где смех и фейерверки, куда более громкие, чем случайные хлопки, звучат сквозь яркие поздравления. Разгулявшийся снегопад позволяет заметить, как из магазина в домашних тапках и распахнутой куртке выходит давняя знакомая, летом охотно продающая живущим неподалёку детишкам леденцы.

Робость отступает, и слова, наконец, показываются наружу в своем детском очаровании:

– С новым годом вас, – сиплое и нерешительное.

Приходящий в ответ приветливый кивок вызывает искреннюю улыбку.

Тепло и приятно садиться в неожиданно подоспевший автобус и понимать, что жизнь, она больше, чем фейерверки и пляски.

***

В свете возвышающегося над тротуаром фонаря кружатся резные снежинки. Их замысловатый танец – порожденные ветром движения – создаёт вокруг белого вихря игривую мелодию, гимн наступившего чуда. Темнота неба поглощает уют вечерних улиц, укрывает город прозрачной пеленой начавшегося снегопада и заснувших на земле льдинок, поблескивающих в теплоте льющегося из окон света. На сверкающем ковре виднеются следы маленьких ног, глубоко утопающие в белом полотне. Неподалёку слышится детский смех: краснощекие ребята бесстрашно прыгают в высокий сугроб, поднимая в воздух снежное облако. Улыбка трогает лицо случайного прохожего: улица оживает, впуская в себя дыхание радости.

***

Рабочие будни с первой минуты нового дня втягивают город в замысловатые петли стремлений и достижений. Жители бродят по их извитым дорогам, не боясь потерять себя и драгоценное время в погоне за призрачным и далёким. Усталость прокрадывается к их лицам, трогает покрасневшую на морозе кожу, сочится сквозь снег и пёстрые рекламные вывески. Поскрипывание лопаты, скребущей ребристую плитку, касается слуха, перемежаясь с едва слышимой зимней трелью. Ветвистый куст с пушащимися побелевшими ветвями усыпан красногрудыми птицами, возвращающими право голоса единственному верному ориентиру – насыщенным дням, призывающим проживать их в ощущении непрекращающейся радости.