Мария Семенова - Родная душа: Рассказы о собаках

Судьба малыша дальше сложилась счастливо. Его обогрели, накормили. И добрые руки нашли, действительно прекрасные и заботливые…

День на глухом хуторе, где всего два жилых дома и один гостевой на лето. Натуральное хозяйство — сад, огород, очень разнообразный птичий и скотный двор.

Одно время на этом хуторе жили мы.

Самый младший член нашей стаи — четырёхмесячная азиатка Тургун, дома — просто Гуня, обитала здесь в условиях, максимально приближенных к условиям её исторической родины. Спала в сенях дома, ходила где хотела, даже часть пропитания добывала самостоятельно — ягоды, грибы, всякие лягушки-мышки, жучки-паучки. При этом домашней живности, бродившей по хутору, не трогала никогда.

Сижу как-то у окна. Слышу сначала тихое собачье ворчание. В течение пары минут оно переходит в очень грозный рык громадного рассерженного зверя. Озадаченно выглядываю в окно… Картина, представшая перед моими глазами, вызвала сначала страх за моего маленького щеночка, затем гордость за породу вообще и, наконец, — за Гуню в частности. Но это эмоции, а на самом деле я в это время сломя голову (хорошо, не через окно) летела к месту событий.

На зеленой травке лежал маленький ягнёнок, которого дура-мать бросила одного, а сама куда-то ушла со стадом. Над ягнёнком, закрывая его своим телом и яростно рыча, стояла наша Гунечка. Малышом пыталась полакомиться громадная метиска азиата с сенбернаром — злобно-трусливая пятилетняя Динка, уже известная нападениями на домашний скот. Я с помощью подручных средств — камней, вёдер и дубины — приняла участие в спасательной операции. Потом на выручку подоспела Лена, хозяйка хутора, чей, собственно, ягнёнок и был. Объединёнными усилиями мы прогнали врага… Лена была прекрасно знакома с нашей породой. Она восприняла происшедшее как должное. Среднеазиатская овчарка встала на защиту ягнёнка от хищника. Для чего, собственно, эта порода и выводилась…

Ну а я просто раздувалась от гордости. Моя малышка, моя четырехмесячная Гунечка стояла несколько минут против взрослой матёрой суки!!!

В награду Гуньке Лена ещё долго таскала потрясающе вкусный сыр, козий и овечий, и другие лакомства…

Мы гуляем с собаками или попарно — кобель с сукой, — или такой лояльной стаей, где никто ни с кем не передерётся. На этот раз я гуляла с Мали и её сыном Уокером. Мали — наша ветеранша, ей девять с половиной лет, сыну — год. Гуляли мы довольно долго, уже вечерело, и я собралась поворачивать к дому. И тут вдруг собаки встрепенулись — явно кого-то увидели и помчались по полю к речке. Так как поле небольшое, человека или собаку было бы видно, поэтому сразу одёргивать псов я не стала. Собаки спустились к реке. Через пару минут я им свистнула и увидела, что ко мне несётся один Уокер. И тащит кого-то в зубах. Он с гордостью положил с таким трудом добытую ласку и начал её есть. Я слегка удивилась, что Мали с ним не прибежала, — они друг от друга вообще не отходят. Свистнула еще раз… Нету Мали.

— Уокер, — спрашиваю, — где Мали?

Уокер бросил добычу и повёл меня к речке. Опять зову… Нет старушки. И тут Уокер вдруг насторожился и рванул к воде! С перепугу я его остановила командой и взяла на поводок, так что дальше мы мчались вместе. Оказалось, моя инстинктивно отданная команда (и то, что он её выполнил!) сберегла ему здоровье, а может, и жизнь. Потому что иначе он бы вылетел с разбегу на лёд, покрывший воду у берегов. Уже темнело, и я не сразу разглядела, что произошло воистину страшное… В погоне за второй лаской Мали выскочила на непрочный молодой лёд, он проломился, и собака оказалась в воде.

Спуститься в том месте к воде человеку трудно из-за сплошного ивняка, а с моим зрением — вообще невозможно, да и плаваю я как топор… Выбраться самостоятельно Мали уже не могла, лёд ломался под лапами, до берега было метров десять-пятнадцать. В общем, меня охватило шоковое ощущение неизбежной трагедии, наверно понятное каждому… Да ещё на руках — молодой кобель, который вообще никогда в речке не бывал. Уокер очертя голову рвался на помощь матери, не в силах понять, что и его постигнет та же судьба… Двоих я уж точно не вытащу. Я и одну-то…

Успев прокричать:

— Мали, держись, девочка, я тебя не бросаю! — я побежала в деревню, благо рядом.

Уокер сначала сильно осложнял бег, он тянул назад. Я остановилась и быстро ему объяснила, что сейчас просто физически сама ничем не могу помочь Мали… надо звать на помощь… если кто откликнется… если не откликнется — тогда Уокер останется дома, а я сделаю всё, чтобы спасти его мать… Не знаю, можете верить или нет, мне всё равно — я-то знаю, что он ПОНЯЛ — и изо всех сил поволок меня вперёд, так как мне по глубокому снегу очень тяжело бежать. А вслед нам несся страшный крик Мали, и жутко выли наши собаки…

Прибежали в деревню. Я вместе с Уокером бросилась к соседям… Есть ещё на свете добрые люди! Наш сосед дядя Толя услышал мой крик и не раздумывая бросился к речке. Я завела Уокера во двор и побежала следом, крича Мали, что я её не бросила, что мы её обязательно вытащим… А мысли вообще-то крутились в голове страшные. На улице минус двадцать два, вода соответствующая, собака старая… Когда добежали до того места (всего с начала трагедии прошло минут пять-семь) — в воде уже никого не было видно…

Но сквозь боль, отчаяние и черноту прорвался голос соседа, ушедшего далеко вперёд:

— Давай за мной, у нас есть шанс! Может, её унесло сильным течением, глядишь, успеем перехватить до сплошного льда!

Ещё через пару-тройку минут издали раздался новый дяди-Толин крик:

— Я её голос слышу… Зови, зови её, может, удержится, пока я спущусь!

Уже почти совсем стемнело, я совершенно ничего не видела и двигалась, находя его следы чуть ли не на ощупь. Я звала Мали, просила держаться…

А потом по исконно отечественным выражениям, прозвучавшим с радостью и облегчением, я догадалась, что дядя Толя вытащил Мальку из воды…

Однако радоваться было рано. У собаки случился тяжелый шок, она обессилела и окоченела, проведя в воде на морозе минут, наверное, двадцать. Кое-как дядя Толя дотащил Мали наверх, я сбросила куртку-пуховик, обмотала ею собаку. Затем соорудила из поводков некое подобие шлейки, опутала Мальку… и началась новая эпопея. Представьте себе транспортировку по довольно глубокому снегу — кое-где по середину голени, а кое-где и по колено — собаки весом за пятьдесят килограммов, которая просто не может самостоятельно двигаться! Тащили вместе, поскольку по очереди не получалось, элементарно не хватало сил. Точного возраста дяди Толи я не знаю, но если у человека внук подросток…

Так или иначе, ещё через полчаса Мали оказалась на нашей кухне. Когда дядя Толя вышел во двор и направился к калитке, Уокер, обычно равнодушный к чужим людям, подпрыгнул и лизнул его в лицо… Благодарил…