Михаил Кречмар - Север и оружие

Дрото- и копьеметалки были в употреблении у северных народностей вплоть до начала XX века. Сегодня подобные орудия (они называются вомёра) используются австралийскими племенами.

Интересно, что ещё в начале XX столетия аналогичный снаряд использовался аборигенами Анадырского края для добывания линных птиц.

«…Основным орудием этой охоты являлась шатина. Местные жители произносили это название как сатина, или сачина.

Мне удалось ещё приобрести этот пережиток старины. Устройство его несложно и состоит из двух частей: собственно шатины и доски. Первая представляет собой длинную, до 2,5 м длиною, и довольно тонкую лиственничную палку, обязательно без сучков, чтобы не сломалась. На её конце укреплено одно центральное копьё и, несколько назад, три боковых („зубки“). Эти копья, или „зубки“, сделаны из железа, имеют вид полустрелы и хорошо заточены. Чтобы они не шатались, для большей прочности конец этот туго обмотан тонким шнуром. На противоположном конце шатины забит небольшой проволочный штифтик. Будучи брошенной вертикально в воду, шатина становится вертикально, так как конец с металлическими зубьями тонет.

За торчащий из воды конец палки удобно схватиться рукой. Доска представляет собой подставку для метания шатины в виде желобка, замыкающегося выступом на её переднем конце. Она подставляется под задний конец палки, который упирается в упомянутый выступ, причём штифтик входит в углубление, соответственно сделанное в выступе. Охотник, собираясь метать шатину, поддерживает её в средней части поднятым предплечьем левой руки, а правой рукой быстро толкает задний конец её с помощью доски», – пишет в 1939 году известный орнитолог Л. А. Портенко.

Аналогичные устройства, сделанные по образцу дротометалки Мезоамерики (атлатля), используются в наши дни как спортивный снаряд. Так что мы на практике можем судить об их эффективности. Экспериментальным путём доказано, что физически подготовленный человек среднего телосложения простым броском вполне способен поразить цель размером с небольшого подсвинка на расстоянии до пятнадцати метров. Для снаряда, брошенного с помощью дротометалки, это же расстояние увеличивается до тридцати пяти метров. Вероятно, именно эти приспособления, а не примитивные луки были основным метательным оружием первобытных охотников. Тем более что именно наконечники дротиков наиболее часто находят на первобытных стоянках.

Дротики каменного века.

Так почему же в охотничьем и военном быту всех народов прочно укоренился лук, а дротометалки остались лишь как забавные анахронизмы у отдельных своеобразных этнических общин? Причина, скорее всего, здесь та же, что и в случае вытеснения луков огнестрельным оружием: использование лука предъявляло меньшие требования к физической подготовке стрелка. Кроме того (так же как и в случае с огнестрельным оружием), предельные возможности лука далеко выходили за физические возможности использования атлатля или шатины. То есть технически при сверхблагоприятных обстоятельствах лучник мог попасть в спокойно стоящее животное на расстоянии ста – ста двадцати метров. Шатина же не доставала туда ни при каких условиях.

Наконечники стрел.

По большому счёту, ни лук, ни атлатль, ни палица или каменный топор никогда не были основным оружием охотника. Как ни банально звучит, основными преимуществами наших предков

были возможность думать, анализировать, размышлять, смекалка и умение обобщать накопленный опыт. И это помогало людям успешно охотиться на любых животных, будь то мамонт, бобр, крокодил или перелётный гусь. Поэтому рискну заявить (и вызвать тем самым протест всех сторонников могущества древних богатырей), что основным супероружием древнего человека были самоловы.

Значительное количество мяса добывалось и в результате коллективных загонных охот.

Известно довольно много мест, которые в течение долгого времени использовались охотничьими племенами для добывания целых групп (иногда даже значительных стад) травоядных животных.

На сегодняшний день до нас дошло достаточное количество свидетельств подобных охот не только в Новом, но и в Старом Свете – в Африке, Европе и Центральной Азии. Животных загоняли на обрыв или в овраг, не имеющий второго выхода, где и забивали сверху дротиками, стрелами или метательными камнями.

Примеров подобной практики в археологии довольно много. Так, в окрестностях верхнепалеолитической стоянки Солютре во Франции у подножия обрыва, к которому охотники сгоняли табуны диких лошадей, нашли костные останки от пятидесяти до ста тысяч особей этого вида. Советский академик И. Г. Пидопличко в своё время описал Амвросиевское костище, где были обнаружены костные останки приблизительно тысячи зубров. Наряду с разрозненными костяками здесь были найдены полные или почти полные скелеты зубров в анатомическом порядке. Это позволило сделать вывод о том, что в Амвросиевке древними охотниками было убито больше зубров, нежели требовалось для пропитания. Огромное стадо было загнано в овраг и перебито. В облаве могло участвовать до ста человек, найдено свыше трёхсот наконечников копий вперемешку с костями зубров. Какой бы крупной ни была община (или группа общин), выделившая для облавы сто человек, такого количества добычи не требовалось, о чём и свидетельствуют полностью сохранившиеся скелеты.

Сейчас мы можем лишь весьма опосредованно заглянуть в глубь веков, читая воспоминания о великих охотах прошлого, знакомясь с наблюдениями и описаниями, оставленными немногочисленными исследователями. Кларк Уисслер, один из немногих людей, которые наблюдали индейскую культуру в её, так сказать, «живом» виде, воссоздаёт яркую картину коллективных загонных охот индейцев:

«Эти люди питали такое отвращение к труду, что не удосужились строить надлежащие загоны, а, отыскав на берегу реки какой-нибудь обрыв, выстраивались по направлению к нему и гнали туда бизонов. Если животные не погибали сразу же, они обычно так сильно калечились, что их без труда можно было добить стрелами. Правда, этот способ иногда оказывался опасным, так как если головной бизон был крепок, то, подойдя к краю пропасти, мог заартачиться, неожиданно свернуть в сторону и прорвать ряды индейцев, ведя за собой всё стадо и сметая всё на своём пути. Человек не в силах остановить стадо, которое несётся на всём скаку за своим вожаком, а потому иногда гибнут люди, стоящие недалеко от пропасти, чтобы посмотреть, как бизоны падают вниз…