Александр Барков - Азбука живой природы

Непоседа белка живёт как в тайге, так и в смешанных лесах, селясь в крупных гнёздах из сучьев или в дуплах деревьев. Скачет по веткам сосен, кедров, елей да смолистые шишки грызёт. Летом мех у белки рыжий и короткий – под цвет коры и листьев. Зимой она наряжается в пушистую серебристо-голубую «шубу», которая спасает её от лютой стужи и маскирует среди снегов. Уши у белки острые, чуткие, с кисточками на концах. Хвост длинный и пышный.

Осенью она запасает в дуплах на зиму орехи и жёлуди; сушит, накалывая на острые сучки, грибы: боровики, подберёзовики, сыроежки. Порой выпадают неурожайные на орехи и жёлуди годы, тогда белки собираются стаями и откочёвывают в поисках корма на большие расстояния: они переплывают реки, перебегают поля и луга, минуют болота. Белки наведываются в деревни и поселки, а иногда даже в многолюдные города. Голодные пушистые зверьки стучатся лапками в окна и форточки: просят помощи у добрых людей, в первую очередь – у детей.

Беляк в отличие от русака, обитающего в полях и лугах, живёт только в лесах. Зимой он весь белый, как снег, лишь кончики ушей чёрные. Летом беляк рыжевато-бурый. В таком наряде ему легче маскироваться в молодом зелёном подлеске. Весь день заяц спит где-нибудь под кустом. Кормится он ночами: щиплет траву, гложет кору и ветви деревьев.

Врагов в лесу у него предостаточно – это и совы, и лисы, и волки. Длинноухий трусишка очень чуток и быстр. Услышит шум издали, прижмёт уши к спине и помчится по глубоким снегам на длинных лапах, словно на лыжах, петляя, запутывая следы. Лапы у него к зиме обрастают шерстью, становятся пушистыми и широкими. Выследить и догнать быстроногого зайца не так-то просто: он удирает и от зубастого волка, и от хитрой лисы, и от чуткой охотничьей собаки.

В сумерки большая дикая свинья-кабаниха с желтыми клыками выходит на опушку леса с полосатыми кабанятами. На кабанятах светло-коричневая шерстка с тёмными полосками на спине. Семья кабанов бродит возле старых пней, похрюкивает. Грозная, щетинистая кабаниха роет копытами землю, кривыми острыми клыками, словно топором, подрубает тугие корни деревьев, учит кабанят искать червяков, жуков, улиток, откапывать из нор мышей и кротов.

На радость голодным кабанятам возле корней кряжистого дуба, под палым листом оказалась горка прошлогодних желудей – целый клад! Кабанята взбрыкнули задними ножками, радостно захрюкали, завертели хвостами и принялись вместе с матерью уплетать любимое блюдо.

Кабан – могучий зверь. В старину его называли вепрем. В гневе кабан страшен не только волку, но и медведю. У него большая голова, чуткие уши и острые клыки. Ему не страшны ни лесные чащи, ни колючий кустарник, ни заросли трав. В поисках пищи кабаны постоянно кочуют. Они свободно переплывают озера и широкие реки. Излюбленные места их проживания – болотистые земли среди мхов, камышей и кустарника, а также лесные дебри. Зимой дикие свиньи держатся стадами. Только старые свирепые самцы-секачи предпочитают одиночество.

Самый близкий родственник глухаря – тетерев. Весной тетерев очень красив – самец вороново-чёрный, его широкие плотные перья отливают синевой. А над глазами – алые брови. Хвост пышный, веером, с расходящимися в стороны «косицами». Потому и назвали тетерева «косачём».

На ранней вешней заре, когда апрельский воздух пахнет талой землей и клейкими почками, тетерева слетаются на высокие берёзы и принимаются петь – токовать: чуфыкать да бормотать. Слетят на моховые зелёные проталины и начинают приплясывать: крылья по земле волочат, хвосты веером распускают, наскакивают друг на друга, драки затевают.

В зимние короткие морозные дни тетерева садятся на берёзы, клюют почки. А как только наступают сумерки, сжимаются в комки и один за другим ныряют с деревьев прямо в снег. На белоснежной поляне улягутся поудобнее, словно в пуховой постели, да и заснут до утра. Утром проснутся, повернут головы, прислушаются, высвободят из-под снега крылья и «фырр!» – снова взлетят на березы. Только чуть приметные лунки, птичьи опочивальни, останутся на белом, искрящемся на январском солнце снегу.

Хороши первые дни апреля! В дальних глухих уголках леса ещё кое-где лежит снег, а на припеках уже зеленеет трава. По ночам землю прихватывают лёгкие морозцы. А на опушке леса по утру запел только что прилетевший из южных краев зяблик. Запел звонко, удало, словно ударил в маленький бубен. Да и одет крылатый певец в яркий праздничный «кафтан». Грудка у него вишнёвая, лоб чёрный, «шапка» на голове и клюв голубые. На тёмных крыльях белоснежные перья – «зеркальца». А вот имя у птицы немного грустное – зяблик. Почему его так назвали? Возможно, потому что перед дождём его удалая песня смолкает, он хохлится, будто зябнет, и с опаской выговаривает: «Рюм-рюм-рюм…» В деревнях подметили: зяблик «рюмит» к дождю.

Весной зяблик принимается строить гнездо где-нибудь в развилке ветвей берёзы в пяти-шести метрах над землёй. Превосходно сработанный «теремок» зяблика сложен из сухих травинок, веточек, мха. Дно выложено пухом и перьями. А снаружи «теремок» замаскирован белыми берёзовыми чешуйками. Глянешь снизу – и не заметишь, что это гнездо, а вдруг это нарост на стволе?! Вот какой искусный строитель зяблик!

«Бум-бум-бум!» – в майском весеннем лесу бьёт барабан. Да такой громкий, удалой! Кто же барабанщик?! Оказывается, большой пёстрый дятел примостился на стволе берёзы, облюбовал сухой сучок и стал по нему отбивать звонкую барабанную дробь. Дятлу в лесу без крепкого носа, всё равно что дровосеку без топора. Он носом и дупло в стволе выдолбит и прожорливых крикливых дятлят накормит.

Дятел вцепился цепкими когтями в кору, упёрся снизу хвостом, приосанился и поскакал по стволу вверх. Нашёл трухлявую дырочку в коре: значит, там древесину грызёт личинка жука-дровосека.