Яан Раннап - Альфа + Ромео (Повести и рассказы)

Детишки, спешившие со всех сторон к лошади и телеге, не обратили внимания на этот лай. Собачьего лая они уже наслышались. Не обратили внимания на этот лай и торчащие по грудь из окон бабушки, а уж суетящийся вокруг телеги мужичонка и подавно. Кроме Михкеля, было еще лишь одно живое существо, которое услыхало Ромео. И это существо ответило ему. Гнедая лошадь подняла голову. Звонкое громкое ржание разнеслось по всем закоулкам двора.

На этот голос обратили внимание все. Здесь никто не слышал лошадиного ржания. Глядящие из окон бабушки высунулись теперь по пояс, а одна маленькая девочка, спешившая с матерью к телеге, даже споткнулась и остановилась.

— Лошадка сделала и-аа! — обрадовалась маленькая девочка. — Все лошадки делают и-аа!

Лицо мужичонки в рыбацких сапогах, старой шляпе и с носом-пуговкой сияло, словно солнце.

— А что я говорил! — Мужичонка так тряхнул головой, что шляпа едва не свалилась на пыльную землю. — Точно, как старая Меэри!

Теперь нельзя было терять время.

— Сорт свисточков, мисок, ваз — настоящий экстра класс! — громко объявил Эдуард. — Самый наилучший сорт, настоящий люкс-импорт! Старое тряпье мне, свистульки вам!

До чего же предприимчивым был этот хитроглазый Эдуард, которого никто не мог перекозырять в заготовке утиля уже десять лет. Но невдомек ему было, что уже через несколько минут придет конец его столь блистательно начавшимся сделкам. Напрямик через большой двор с площадками для сушки белья и детскими площадками для игр бежали худенький мальчик в пестрой блузе и большая черная собака. Они не отрывали взгляда от лошади, которая в свою очередь, не сводя глаз, следила за их приближением. Ромео теперь держался так уверенно возле Михкеля, словно закончил с отличием все собачьи школы и курсы. Его мощная пасть была раскрыта. Между белых клыков виднелся розовый язык. При виде этого зрелища собравшиеся вокруг телеги детишки и первые сдатчики утиля расступились и попятились.

— Альфа! — тихо позвал Михкель, когда до телеги оставалось шагов десять. — Альфа!

Телега покатилась прямо из-под рук хитроглазого Эдуарда. Гнедая лошадь со странными пятнистыми боками пошла навстречу зовущему мальчику и лающей собаке.

— Тпру! — крикнул Эдуард. — Стоп! Стоп! Меэри, не ходи!

Лошадь не обращала внимания на его крики. Еще два-три шага, и она могла бы положить голову на плечо мальчика в пестрой блузе. Она была много повидавшей в жизни лошадью. Она была привычна к трудностям. Но запрягать высокообразованную верховую лошадь в телегу было слишком большой несправедливостью. Сейчас Альфе сильнее всего хотелось сбросить с себя трущие спину и шею постромки и хомут, выйти из оглобель и умчаться на полном галопе.

Благодаря Ромео это ее желание исполнилось. На предыдущей остановке хитроглазому Эдуарду особенно повезло в обмене утиля. Детишки из одной семьи, жаждавшие заполучить глиняные свистульки, притащили к телеге почти полный мешок тряпок, заготовленных для вязки лоскутного ковра. Этот довольно пухлый мешок был раскрыт, и из него высовывалась половина чулка.

Будучи еще беспризорным щенком, Ромео приучился опасаться людей. Он боялся их даже тогда, когда сам нагонял на людей страх. Но теперь друзья были в беде, и Ромео превозмог свой страх.

— Руки прочь от кобылы, которая всю жизнь честно возила утиль! — вопил мужичонка в рыбацких сапогах и обвислой шляпе, и его тон рассердил Ромео. С рычанием оскалил он клыки. Вцепиться сразу же в брючину Эдуарда он все же не решился. Чтобы набраться смелости, он вцепился в тянувшийся из мешка чулок и стал дергать его.

К великому изумлению Ромео, чулок поддался. К первому чулку был привязан другой. Оба, как змеи, выползли из мешка. Заметив это, Эдуард умолк, словно у него вдруг отнялся голос. Держа в руке миску, он бросился отгонять собаку. И тут появившаяся было смелость покинула Ромео. Он пустился наутек, продолжая крепко держать в зубах чулок, который держался в связке других чулков, и таким образом весь мешок потащился следом. Затем красные, желтые, синие, зеленые, целые и разрезанные на полоски чулки стали выскальзывать из мешка и разноцветными ручейками потекли по детским песочным ящикам и площадке для сушки белья.

Бедняга хитроглазый Эдуард! Вместо того чтобы ухватиться за выскользнувшую из мешка связку чулок, он гнался, потрясая кулаками, за черным псом. Но разве человек может догнать собаку! Гоняясь по двору за псом, Эдуард совсем обессилел. И к тому моменту, когда он заметил, что происходит возле телеги, Михкель уже успел распрячь лошадь. В пыль полетели сбруя, дуга и седелка. В следующий миг Михкель вскочил на край телеги и оттуда на спину лошади.

Лишь на первый взгляд он был маленьким беспомощным мальчиком, которого большие могут легко оттолкнуть. Вот и теперь даже взрослые отступили перед ним. Бабушки схватили своих внуков и быстро попятились подальше. Мальчишки и девчонки постарше собирали своих маленьких братиков и сестричек. Все выжидающе смотрели на мальчика, сидящего на лошади. Лишь тяжелое дыхание Эдуарда нарушало воцарившуюся во дворе тишину.

— Эта лошадь всю жизнь была верховой лошадью, — негромко сказал Михкель. — Когда она была молодой, на ней ездил один знаменитый спортсмен. Теперь она постарела. Старые лошади не в силах соревноваться с молодыми, но они до самой смерти остаются верховыми лошадьми.

Сказав так, Михкель плотно прижал к бокам лошади пятки, икры и колени. Держась одной рукой за гриву, он резко дернул другой за повод.

Альфа послушно встала на задние ноги. Она сделала красивый поворот на месте так же ловко, как в дни своей молодости. На животе у нее сверкнула светлая полоска — там Эдуард не покрасил как следует.

Рывок за повод, посыл бедрами и икрами — и послушная Альфа рванулась вперед. Прорысив по двору, она, как бы набрав разгон, перешла на галоп. Гравий полетел из-под копыт, когда она, как стрела из лука, пронеслась мимо столпившихся детей, бабушек, тетушек, матерей. Через ящик с песком Альфа пролетела, как на крыльях, — ведь это не преграда для лошади, которая завоевывала медали в соревнованиях высшего класса по преодолению препятствий. Альфа мчалась вперед, не снижая скорости.

Но перед ней было и настоящее препятствие — телега Эдуарда с набитыми утилем мешками и мисками-свистульками на передке. Альфа неслась прямо па телегу.

— Ой, ой, ой! — ойкал Эдуард, заползая под телегу. В испуге он закрыл голову руками.

Зато мальчишки и девчонки постарше подняли своих меньших сестренок-братишек, бабушки надели очки поудобнее, один оголец даже залез на дерево. И все они хорошо увидели, как за два-три метра до телеги Альфа взмыла вверх, словно птица. Подкованные копыта пронеслись над телегой, но не сбросили на землю ни одного глиняного кувшина, ни одной миски с красными краями, ни одной синекрылой утки-свистульки. Копыта даже не задели их. Прыжок был до того красивым, что взобравшийся на дерево мальчишка восхищенно закричал, а взрослые зааплодировали. Детям да и взрослым показалось вдруг, будто они в цирке. Только хитроглазый Эдуард был растерян и напуган.