Маршал Саундерс - Красавец Джой

Господин Вуд ушел, а я отправился под балкон, где была Лора. Она стояла с распущенными волосами, закутанная в платок, и смотрела на пестрые цветники в саду. Я залаял, и она взглянула на меня.

— Милый мой Джой, — сказала она, — я сейчас оденусь и сойду, и мы погуляем с тобой.

Я лег внизу на большом балконе в ожидании Лоры. Заслышав ее шаги, я вскочил, и мы пошли по дороге к воротам. Когда раздался звонок к чаю, мы с ней бегом вернулись домой. Лора принялась есть с таким аппетитом, что тетка поздравила ее с благотворным действием деревенского воздуха за такое короткое время.

После чая госпожа Вуд надела большой передник и отправилась на кухню, а я — за нею.

Адель, — сказала она француженке-кухарке, — собрали ли вы чего-нибудь моим курам? Только прошу вас без капли соли.

Адель подала ей целую миску, полную разных остатков еды. Госпожа Вуд позвала Лору в птичник, и мы все отправились знакомиться с курами и цыплятами фермы.

Мы вскоре дошли до курятника, то есть до одного из них, так как их оказалось несколько у госпожи Вуд.

— Разве вы не держите всех ваших кур вместе? — спросила Лора.

— Только зимой, — ответила ей тетя. — Весной я их разделяю на партии. Часть их остается здесь, а другая часть переезжает в огород и плодовый сад, где мы их помещаем в подвижных домиках. Утром и вечером я кормлю каждую партию в ее домике; они отлично знают, что нигде больше их не станут кормить, даже если они придут ко мне в дом; поэтому они знают порядок кормления и никогда не уходят из своих домов в установленные часы. Между утренней и вечерней кормежкой мои куры сами себе промышляют пищу и таким образом истребляют такое множество лесных клопов и всяких вредных насекомых в саду и на огороде, что я бываю вполне вознаграждена за свой труд.

— А не бывает так, что одна партия пожелает соединиться с другой? — спросила Лора, входя в небольшой деревянный домик.

— Нет, они скоро понимают, чего им не полагается делать: перелетать через решетку в цветник или куда-нибудь вон из плодового сада. Конечно, первое время надо зорко следить за ними. Но вообще я должна сказать, что куры вовсе не так глупы, как многие полагают. А какие они хорошие матери! За это я и люблю их.

Я был очень удивлен порядком и чистотой, в которых содержались все деревянные курятники. Везде стояли лестницы, по которым куры отправлялись на насест. Среди обыкновенных тонких и круглых жердочек находились широкие, плоские. Госпожа Вуд объяснила, что здесь сидят большие куры брамапутры. В курятниках было светло, как на дворе, благодаря большим окнам.

— Тетя, я никогда не видала таких светлых курятников! — воскликнула Лора.

Госпожа Вуд, нагнувшаяся в менее светлое отделение, где были гнезда для высиживания яиц, выпрямилась и с удовольствием посмотрела на большие окна своего курятника.

— Да, — сказала она, — во всем Новом Гэмпшире не найдется курятника с такими большими окнами. Глядя на них, я всегда вспоминаю курятник моей матери. Когда я была девушкой, никто не имел понятия о том, что куры любят свет и тепло. Бывало, всю зиму куры наши сидели в холодном, темном курятнике и часто гребешки их отваливались. Если бы у нас было соображение, мы могли бы понять, что куры любят тепло, уже из того, что они всегда выходили днем на двор погреться на солнце. Бедные куры! Они с холода и не неслись всю зиму.

— Вы очень любите ваш птичий двор, тетя? — спросила Лора.

— Еще бы, моя милая! Я тебе покажу мою Пеструшку, которая одна за год снесет столько яиц, что у меня окупаются подписка на газету и расходы на мое платье. Конечно, с курами много хлопот: у них заводятся мелкие насекомые, от которых их можно избавить только тщательным смазыванием и опрыскиванием карболовой кислотой. Кроме того, надо держать для них запас отрубей и очень следить за высиживанием яиц. Надо, чтобы каждая наседка вовремя поела и погуляла. О, да тут есть сотня забот! Но если кто-нибудь хочет иметь куриное хозяйство, без этого невозможно вести дело.

— Я еще одну необыкновенную вещь заметила у вас, — сказала Лора, — у вас устроены большие бассейны с чистой водой, между тем как в других местах курам ставят воду в мелкой посуде.

— В такой посуде скоро заводится много грязи, — сказала госпожа Вуд. — А я думаю, что курам вреднее всего пить грязную воду. Мои куры привыкли к такой же чистой воде, какую я пью сама, а зимой я ее подогреваю. С утра бассейны наполняются кипятком, так что вода до вечера остается почти теплая. Пойдем посмотрим моих бронзовых индеек. Они не нуждаются в домах, так как круглый год сидят на деревьях.

Мы пошли к индейкам. Их было много, и Лора восхищалась переливающимися цветами их оперенья. Некоторые из них были очень велики. Признаюсь, мне они не понравились, потому что они бросались на меня, громко клохча.

Везде, куда нас водила госпожа Вуд, была та же образцовая чистота.

Кур мы, однако, еще не видали совсем, кроме немногих наседок. Наконец, Лора спросила:

— Где же все остальные куры, тетя? Я бы хотела их увидеть.

— Они сейчас явятся, — отвечала госпожа Вуд. — Теперь как раз час их завтрака, а они аккуратнее всяких часов. Как станет светло поутру, они разбредаются и клюют, где что найдут.

С этими словами госпожа Вуд сошла с дощатой дорожки и повернула к полю.

Лора вдруг рассмеялась: в отдалении из-за хлебных амбаров показалась целая толпа кур. Увидав госпожу Вуд, они, верно, подумали, что опоздали, и пустились бежать, взлетая на бегу, перепрыгивая друг через друга и вытягивая шеи от сильного волнения. Очень смешно было на них смотреть!

Куры были прекрасные, большею частью белые с лоснящимися перьями и блестящими глазами. Они стали жадно клевать зерно, которое бросала им хозяйка.

— Верно, они думают, что я переменила час завтрака, — сказала госпожа Вуд.

— Можно быть уверенным, что завтра они раньше обыкновенного появятся с поля. Не понимаю, отчего иные люди считают курицу глупой птицей.

Прошло несколько дней с нашего приезда в Лощинную ферму. Раз вечером мы сидели на балконе, то есть госпожа Вуд и Лора сидели, а я лежал на ковре у ног Лоры.

— Тетя, — спросила Лора, — что значат буквы на вашей булавке?

— То, что я член Союза Милосердия. Ты не слыхала про такие союзы?

— Нет, — отвечала Лора.

— Я удивляюсь, что в вашем городе еще их нет, — сказала госпожа Вуд. — У нас первую мысль об этом подал один хромой мальчик, сын художника из Бостона. Эти общества — очень хорошее дело. Завтра будет собрание; если хочешь, я тебя возьму с собой.