Эрик Бутаков - Вокруг Байкала за 73 дня

«Как слышишь меня? Приём», треск и шум эфира. Я открыл глаза. «Ну, какого хера так орать, в такое тихое утро?!» Проснулись. Лень вылезать из мягкой постели. Легли вчера поздно и, если бы не шум рации, ещё бы спали да спали. Из соседней комнаты, сквозь треск доносилось: «Природа! Природа! Вживил восемь банок. Нужна сегодня легковая машина и два ящика баночного пива для гостей на кордон Янхок!». Через дверное стекло было видно, как в соседней комнате суетятся люди, мечутся туда-сюда, что-то носят – в общем, обычный рабочий день в лесничестве. Потом вдруг все резко затихло, все куда-то уехали и только из кухни доносился вкусный запах жаренного мяса. Ну что? Встаём?

За обедом Толя объяснил, что за гости на кордоне Янхок.

– Так, иностранец. Немец, кажется, или австриец. Платит валютой. Приехал со своим карабином – именно из своего ствола хочет добыть медведя. Пиво глушит ведрами. Вот только что вертолет за пивом отправили – кончилось.

– Солидно. Чего так не охотится? Медведя ему еще осенью, наверное, убили? Привезет домой шкуру и фотографии.

– Да нет, хочет собственноручно добыть. Злится, что не может – медведь на приваду не выходит. Наши кипятком ссут, носятся, как угорелые.

– Ещё бы – запах долларов дурманит.

После обеда снова сборы. Подсчитаем километры:

Онгурён – Елохин 141 км (3,7 км/час)

Елохин – Байкальское 124 км (3,8 км/час)

Байкальское – Нижнеангарск 60 км (4 км/час)

–

325 км

325: 4 = 81 час, в день по 8 часов ходу, т. е. 10–11 дней пути.

Опять тяжелые мешки, от которых мы отвыкли за последние два дня. Толя в дорогу отвалил мяса и сало нерпы. Написал записки знакомым на мыс Елохин, чтобы нас приютили. Вова раздобыл в пекарне хлеба, и часа в два, поблагодарив и сфотографировав на память всех, мы тронулись в путь.

Талая вода залила всю дорогу и часть деревни. Брели по водой. Забравшись на гору, любоваться видом долины и поселка. Довольно симпатичный вид, особенно после столь теплого приема.

Километров через десять дорога уходит от Байкала, и вьется вдоль небольшой речки, судя по карте Элигей. Черти-чё за название. В переводе с бурятского: река стекающая с «печени» южного склона горы. Слово «Эльгэ(н)» имеет два перевода: печень и солнечная сторона чего-либо. Что касается рельефа, то склон холма, закрывшего от нас Байкал, действительно был освещен солнцем и вполне мог напоминать печень. Но это нужно быть очень проницательным малым, чтобы именно печень узреть в изгибах холма. И почему именно печень? А если какой-нибудь придурок узрит в ландшафте мошонку? Лично у меня склон вызывал другие ассоциации. Хотя мне-то лучше, наверное, заткнуться – вспомни белую скала у Зундуков. Чего она тебе напомнила? Какие части тела? Всё, молчу – проехали.

Вдоль холма летел лебедь, легко отталкиваясь сильными крыльями от невидимых воздушных потоков. На тёмном фоне горы, и быстро почерневшего неба (хотя ещё минуту назад был прекрасный день) белая птица казалась нарисованной, как в Диснейских мультфильмах. Нечто невероятное и мистическое чувствовалось в неожиданном её появлении – что-то должно произойти. Мы стали суеверны.

Дорога уткнулась в заброшенную деревню Курулта. Задул ветер, закапал дождь. Двигаться дальше не было смысла – здесь от непогоды мы найдем стены и крыши. Брошенные дома, с выбитыми окнами. Во многих домах есть мебель, посуда и даже детские игрушки, но нет людей. Деревня абсолютно безлюдна. Грязные ручьи затопили подполья и огороды. Пугливые бездомные собаки единственные обитатели селения. Увидев нас, они разбегаются, поджав хвосты. Что всё это значит? Позже узнаем. А пока ищем подходящий ночлег. Как-то сразу натыкаемся на дом, с окнами, частично застекленными и затянутыми полиэтиленом. Приличное жилье. Удачно. Остаемся. Чистый пол, добротная буржуйка и крючок на двери. Мебели, правда, в нём никакой, да она нам и не нужна – спальники на пол, котелок на печь. Варим ужин и сало нерпы, чтобы не пропало – вареное дольше сбережём. Пока не разыгрался ветер, пока тепло, сидим на крыльце, пьём чай, вспоминаем дом и приводим снаряжение в порядок. Я карябаю в дневник:

До 17.00 добрели до брошенной деревни (типа летник, но сегодня пуста) КУРУЛТА. Обосновались в доме. Поужинали. Варим чай и Толину нерпу хотим отварить на завтра (чтобы не испортилось сало), может быть, варёное будем употреблять – ещё не знаем вкуса. Идти дальше смысла нет – до заповедника не дойдёшь, а в Кочериково нет базы, да и время только лишь до Кочериково.

Сидим, пьём чай на крыльце. Мимо пролетел лебедь. Варится нерпа. Забытая богом деревня.

* Змейка на дороге.

Утром по рации лесника передавали штормовое предупреждение (28 м/сек). Вот и началось.

* После обеда фотографировались на память с Толей.

* Письмо домой.

Мечтаем о переходе на другой берег Байкала. Вова правит нож. Я вспоминаю дом. Скучаем. Скорей бы завтра, в путь, в заповедник, на финишную прямую (325 км) до Нижнеангарска – конец этого берега, переход на ту сторону.

А лебедь всё летает вдоль холма. Какая-то тоска в этой деревни. Собаки, пустые улицы, брошенные дома. Хлопает рваный полиэтилен соседних окон, ветер крутит над землёй обрывки бумаги, скрепят петли калиток, воют порванные провода. Недобро. Не приятно. Но гоним прочь мрачные мысли. У нас всё есть: крыша от дождя, стены от ветра, крюк на двери от незванных гостей. Заряженное ружьё прибавит уверенности, если положить его стволами ко входу. Пошли спать.

«Вот и пришло завтра» – это первые слова в моём дневнике о долгожданном приходе нового дня. Понятное дело, что, это говорит о многом. Мы действительно ждали рассвета и вот почему.

Ночью поднялся сильный ветер. Вначале он выл и пытался просто выдрать полиэтилен из рам, но когда ему это не удалось, стал плетью дождя хлестать в наши окна, тонкими змеями струй скользя по стенам, проникая под пол. Печь рыгала роем искр и тучами дыма, летящими из поддувала, круглых отверстий и ржавых щелей. Её пыл пришлось залить чаем. За стеною чавкала грязь. Там носились собаки, и казалось, что кто-то ещё бродит, по крайней мере, шаги были явно слышны. Что-то гудело, похожее на вой, плач ребенка и недовольный человеческий голос одновременно. Мыши носились по полу. На чердаке скрипели половицы. (Откуда там пол?) Задыхаясь от дыма, но не открывая двери, мы в напряженной полудрёме провели ночь, дожидаясь утра. Может от чёрных туч, может от чёрных мыслей, долго не приходил Рассвет. (От тёмных сил извне и от тёмных слабостей изнутри?). Ещё вчера вечером, что-то было не так в этом забытом Богом поселке. Но Утро пришло, а с ним солнце, а с ним уверенность и душевный покой. Вий так и не появился. Слава Богу. Собираемся, завтракаем и валим от сюда. Утром снова можно шутить, чтобы не было заметно, как мы напуганы неведомыми силами природы, которые заставляют переоценить незыблемость устоев о том, что человеку подвластно всё. Хрен-то с маком! Ты всего лишь часть природы и притом самая уязвимая. Слабая, от неумения жить в условиях дикой зависимости от собственных и внешних сил, без помощи машин и освещения. Любой скользкий камень может уложить тебя навеки в инвалидную коляску, а ничтожный кровосос под названием клещ – лишит тебя жизни. Мохнатое млекопитающее, которого так и не застрелили любители баночного пива, просто сожрет – только зазевайся. И не будет тебе могилы с крестом или красной звездой. Лишь большая липкая куча с непереваренными пуговицами на гравийном берегу, в том месте, где оно на десерт слизывало с камней сладких мотыльков, под названием «липочан». А что тебе известно о леших, ведьмах и упырях? Русский фольклор? Ты уверен, что их не существует? А вдоль дорог стоят Бурханы. Тыр-тыр-тыр-тыр. Стоп, стоп! Не сходи с ума. Иди завтракать.