Эрик Бутаков - Вокруг Байкала за 73 дня

Острые мелкие камни – осколки скалистой тропы порядком потрепали наши кроссовки. Я все боялся порвать их – впереди триста километров – в сапогах ножки мои посинеют. Мишины следы и трофеи доконали окончательно. Невозможно спокойно идти – всё ждешь, что сейчас он выскочит из-за камня. На нервы это действует основательно. Короче, умотались.

Погода портится. Обед варится. Мы сидим на склоне холма, наблюдаем как плещется в воде нерпа. В бинокль она очень красивая. Всегда приятно в лесу, на дикой природе понаблюдать за неопасным животным или из безопасного места за зверем. Само то, что надо для успокоения души, так это её безумные выгибоны в прозрачной воде. Шкура сверкает на солнце, как лезвие вороненого ножа – серебро на чёрном. Вынырнет, крутит башкой и бултых – ушла под воду. И снова. Кстати, надо сало доесть – испортится.

Прикинув по карте и по времени, что должны успеть до темноты дойти до мыса Покойники (а там возможно кто-то будет из знакомых Толи Павляка), мы решили двинуть дальше. Тропа нормальная, не заблудимся, лишь бы Миша не вынырнул. Так с семи вечера до десяти и прыгали по россыпям, любуясь грозовыми тучами (ими тоже можно любоваться, особенно если они висят над Байкалом, а под ними кипит и пенится черное Море) и радугой после грозы.

Успели дотемна до мыса с приятным названием Покойники. Уже зимовье видно, нужно лишь губу обогнуть и мы на месте. И тут вдруг в лесу кто-то как гавкнет. А потом еще. И гавкает-то, сволочь, между нами и зимовьем, в тонких прибрежных кустах. Ясное дело – медведь. Ускорив шаг, почти бегом, забыв про усталость и ношу, долетаем до зимовья. Вернее это жилой дом, почти усадьба – со сторожевым трехлапым черным псом, сломанным мотоциклом и дверью без замка. Пес радостно лает, но никто не появляется. И мы решили хозяйничать. Разожгли керосиновую лампу (уже стемнело), поставили готовить ужин, накормили добродушного калеку пса. А в кустах всё кто-то лает. Мы уже давно поняли, что это козёл, но, стыдясь своего глупого бегства, делали вид, что это медведь бродит. На том, по умолчанию, и порешили: пусть будет медведь. Наевшись, разложили спальники и тут же уснули – много отмахали, устали.

Проснувшись довольно поздно утром, мы первым делом обнаружили, что вчера в темноте, повесив керосинку над окном, закоптили всю стену. Вряд ли это понравится хозяину дома, которого мы, кстати, до сих пор не видели, поэтому, оперативно позавтракав, мы двинулись на метеостанцию.

Нудно моросит дождь, но в такую погоду идти легче – не жарко. Трехногий пес, которого мы почему-то прозвали Джек, увязался с нами. Это хорошо. После вчерашнего лая в кустах собака предупредит, если что, об опасности. На всякий случай достали двустволку. Береженого – Бог бережёт.

До метеостанции добрались довольно быстро. Спрятали на подходе к селению ружьё, чего лишний раз егерей раздражать – заповедник все-таки.

Странно, обычно непрошеных или нежданных гостей встречают с некой настороженностью и явным любопытством, здесь же кто-то выглянул из-за двери и спрятался. Не выходит. Самим лезть в дом и представляться – не солидно, однако документы, разрешающие проход по территории заповедника, нужно бы показать. Но кому? На берегу у лодок ковыряются люди. О, да это же наши знакомые охотники с мыса Рытый.

– Здорово, ребята. Быстро вы добрались. Где ночевали? – самый старший и с виду солидный человек протянул нам руку.

– Не знаем чей дом, километрах в трех от сюда. Вон видишь, пес хозяйский с нами увязался. – я ответит на приветствие.

– Это Налейкина пес. И дом его там недостроенный.

– Может быть – хозяина не было. А здесь-то где начальство? Отрекомендоваться надо.

– В доме обедают. Да ты зайди.

Вова остался с охотниками, а я пошел в дом, взяв документы.

Дом классный. Высокие стены, высокое крыльцо, большие окна. В окне промелькнула мордашка молоденькой девочки, и спряталось за занавеску. Я постучался и открыл дверь. Хозяин, резко обернулся, встал из-за стола, вплотную подошёл ко мне, поздоровался и любезно дал понять, что сейчас выйдет. Короче, нужно на улице подождать. Что ж, я конечно вышел, успел заметить на столе котлеты, мясо, хлеб, овощи, рыбу и все остальное, что перечислять смысла нет – нужно пробовать. Козёл! Он вышел следом. Что-то нервничал, говорил, говорил. Понятно было одно: останавливаться здесь не стоит – мы не ко двору. Через 18 км есть научная станция заповедника, нужно идти туда.

А мужик всё куда-то уходил и возвращался. А на окнах колыхались занавески.

– Чё, ребята, не повезло. – спросил здоровый бурят – наш знакомый охотник. – Не обращайте внимания. У них тут жёны молодые – по 19 лет.

– По сколько? Откуда?

– На практику в прошлом году приехали, вот и остались. Так-то Исайкин мужик ничего, но буксует, когда молодые туристы приходят.

– Так, это и есть Исайкин? Нам о нём другое рассказывали. Приветы передавали ему, Налейкину и ещё Чижову и Макаренко. От Толи Павляка из Онгурён.

– Знаю Толю. Соляру возит. Хорошо, я передам.

Мы встали с бревна, навьючили рюкзаки. Погода говно и настроение говно. Байкал хмурый, дождь достал – нудный и липкий.

– Ну, ладно, давай прощаться. Пойдем мы.

– Счастливо, ребята. Осторожней там – охотники пожали руки.

Мы уже двинулись, когда в очередной раз появился Исайкин и предложил помыться в бане, явно зная наш ответ. «Да пошёл ты!» – подумал я, но сказал: «Спасибо большое, время не ждет, ещё восемнадцать километров топать, нужно до ночи успеть на станцию» и протянул ему руку. «Ага, чаи распивать времени нет!» – ответил Исайкин, показал, как выйти на тропу и умчался в дом. Я специально смотрел на окна, откуда на меня смотрели две пугливые мордашки. «Господи, дети совсем. А этот сорокалетний пиздюк теперь всю жизнь будет прятать от путников свои сокровища. А чья вторая? Налейкина, что ли?» – так и не разобравшись в сложных семейных связях работников метеостанции Солнечная, раскисая под дождём, я поплелся за Вовой, вспоминая увиденные котлеты.

Уйдя подальше от метеостанции, на берегу озерка мы разожгли костер и стали варить спагетти с тушенкой. А что? Отличный обед, кто понимает – продукты жалко, мало их на этот долгий переход. Хорошо бы дней за десять – одиннадцать до Нижнеангарска дойти – будет ровно месяц пути. Уже три недели в пути. Ровно три недели. Весна сегодня закончится. Будет лето и непролазная тайга в триста километров длинной. Ничего – допрём! Зато какой вид на море: Чёрный исполин Святой Нос и белоснежные вершины Баргузинского хребта на той стороне. Пара недель и мы там будем. Будем оттуда смотреть на этот берег и, наверное, вспоминать вот эти спагетти. Джек, собака Налейкина, увязалась с нами. Иди, лапочка, иди. Хоть о медведе предупредишь, да и нам приятно сделать «подарок» друзьям метеорологам.