Винс Смит - Жизнь Софи

Все пришли вовремя и приступили к работе. Нам предстояло разместить двадцать пять молодых шимпанзе в пяти длинных клетках. Каждую обезьяну приходилось заманивать по отдельности при помощи еды, а потом быстро закрывать за ней дверцу.

Все это заняло у нас почти восемь часов, мы все страшно устали. Рано утром мы отправились в путь, на побережье. Взрослых шимпанзе оставили в зоопарке, так как они были слишком агрессивны, и держать их вместе с детенышами было нельзя. Мы намеревались перевезти их позже.

На следующее утро мы снова встретились в зоопарке. Он опустел, так как большинство сотрудников благоразумно предпочли не выходить на работу. Но Жан и Людовик, смотритель зоопарка, были, как всегда, на месте. Людовик согласился работать в заповеднике. Жан собирался остаться в Браззавиле и ухаживать за тремя взрослыми шимпанзе и остальными животными. Мы погрузили клетки в кузов грузовика, доехали до аэропорта и сели с нашим грузом в самолет. В этой поездке меня сопровождали Гразиэлла, Седрик и его жена Рут, Людовик и Дэвид Бауэрман, журналист, который снимал все на пленку. Седрик, Гразиэлла, Людовик и я держали каждый на руках по крохотному шимпанзе. Людовик признался, что летит на самолете в первый раз. Когда моторы взревели, обезьянки прижались к нам, а Людовик еще крепче — к ним. Потом один за другим все наши малыши уснули.

В Пуэнт-Нуаре нас уже ждал грузовик, мы отправились дальше.

Ехали мы долго, дорога была вся в выбоинах, солнце пекло нещадно. Все мы стояли в кузове рядом с клетками. Не было ни тени, ни облачка, и я скоро совсем изжарился.

Последний час нашего пути проходил по эвкалиптовому лесу. Эти деревья родом из Австралии, и большой участок джунглей был расчищен и готов для посадки эвкалиптов. Эвкалипты растут быстро, они идеальны для лесной промышленности. Помимо охоты одна из самых страшных опасностей для шимпанзе — это уничтожение естественной среды их обитания. В то время как лесов становится все меньше, а культивируемые площади все возрастают, сообщества шимпанзе разбредаются. Некоторые из этих сообществ становятся слишком малочисленными.

Где-то часа через два мы наконец приехали в Мпили — усталые и обгоревшие на солнце. Всех нас замучила жажда. Мпили — это маленькая отдаленная деревушка, окруженная девственным лесом. Местные жители были страшно удивлены, увидев такое количество шимпанзе и незнакомых людей. Вскоре разнеслась весть о нашем приезде, и к нашему лагерю стали сходиться местные люди — кто в поисках работы, а кто и просто из любопытства.

В заповеднике было десять просторных клеток, а в центре — площадка для игр. А вокруг простирались непроходимые джунгли, огражденные электрической проволокой. В ста метрах от заповедника стоял домик управляющего.

Пол, заведовавший заповедником, заказал местное пиво, а его конголезский повар приготовил вкуснейшую еду — тушеную говядину, маниоку и бананы, так что мы засиделись допоздна. Седрик и Рут спали на кровати, а остальные провели ночь на матрасах в гостиной. Яркий свет от генератора привлекал множество насекомых. Они влетали из-под двери в комнату, где я спал. Эта комната была просто раем для ученого-энтомолога. Некоторые из муравьев, которые забирались ко мне в кровать, были в горошек, длиной около пяти сантиметров. Я намазал лицо и руки жидкостью от насекомых и, убедившись, что их в кровати нет, лег спать. Наутро я увидел, что мои ступни и лодыжки искусаны.

Растительность в заповеднике была очень густой. Я решил проложить в джунглях несколько троп для шимпанзе. Повар предупредил меня, чтобы я был осторожен со змеями, особенно с зелеными мамбами. Он сказал, что, перед тем как напасть, змея обязательно ткнется вам в лицо. И вот я отправился в поход.

Черед час мне встретилось высокое дерево инжира с огромными корнями. Дерево было все увито лианами, их плети опутывала густая паутина. И вот, пока я стоял, наслаждаясь этой дикой красотой, я внезапно почувствовал резкую боль во лбу, это было гораздо больнее, чем укус пчелы или осы. Должно быть, паук или, хуже того, змея. Размышляя про себя, сидит ли у меня на голове это существо, я закрутился вокруг, отбросив свое мачете. Потом я его так и не нашел и отправился домой. Но вскоре сбился с тропы.

Осознав, что заблудился, я вдруг подумал, что могу в любую минуту умереть. Боль становилась все сильнее, я понесся сквозь джунгли как сумасшедший и наконец наткнулся на тропу, что проделал раньше, и вскоре оказался дома. Я кинулся к зеркалу, ожидая увидеть перекошенное лицо, но увидел лишь маленькое красное пятнышко. Гразиэлла отнеслась к моему приключению с юмором, она считала, что меня укусил слепень.

На следующий день я отправился в зоопарк Пуэнт-Нуара, чтобы перевезти оттуда шимпанзе. Их было девять, включая взрослых особей, и мне пришлось усыпить их, выпустив из трубки стрелы, покрытые кетамином. Одна из этих шимпанзе только что родила. Еще одна шимпанзе была уже престарелой, она очень боялась открытого пространства и даже не хотела выходить из своей маленькой клетки, хотя дверь в течение дня оставалась открытой.

Несколько дней спустя я отправился на берег океана. Я так много слышал о здешних красивых пляжах, что мне очень хотелось посмотреть на них до отъезда. Пол был очень любезен и предложил довезти меня туда, и вот мы влезли в его «ниссан» и на большой скорости понеслись. Издали пляж выглядел великолепно — километры белого песка, пальмы тут и там. Но круги нефти на воде быстро развеяли мои иллюзии о райском уголке. Так я столкнулся с действительностью XX века.

Я вернулся в Браззавиль, и вскоре после этого мне позвонила Джейн Гудолл. Она сказала, что Пол уезжает, и ей хотелось бы, чтобы я взял приют на себя. Она просила меня принять решение немедленно. Я настаивал на том, что мне нужно по крайней мере две недели, чтобы обсудить этот вопрос с Одри. Я пообещал Джейн, что дам ей ответ, как только вернусь в Англию. Она позвонила мне на следующий же день и рассказала о другом заповеднике, в Кении. Это звучало уже более заманчиво, к тому же работать там будет гораздо безопаснее для моей семьи.

Я вернулся в Англию и как раз успел встретить с Одри и Оливерам Рождество. Я очень скучал по сыну и переживал, что за два месяца моего отсутствия он очень изменится и, может быть, даже забудет меня. Но я зря беспокоился, потому что он был все таким же хорошеньким и добрым, как раньше. Я позвонил в зоопарк, чтобы расспросить о Софи, Мне рассказали, что у неё есть несколько травм от укусов, но, в общем, она чувствует себя нормально. Я обсудил с Одри предложение Джейн о работе в Конго или в Кении. Так как она никогда не была в Африке, ей все это показалось очень романтичным. Единственное, о чем мы беспокоились, это о здоровье Оливера и его образовании. И вот, имея все это в виду, мы приняли решение, и я в тот же вечер позвонил Джейн и сказал ей, что мы с удовольствием принимаем ее предложение поработать в Кении.