Ольга Хлудова - За голубым порогом

Александр Георгиевич заглянул в комнату.

— Хорошо выкормился, — сказал он, присаживаясь перед косуленком.

Тот уже приканчивал молоко, дергая от удовольствия куцым хвостиком.

— Как вы его назвали? — спросила Эмма.

— Жоркой.

— Дядя Саша, — начала Наташа, умоляюще глядя на директора, — можно мы его не будем выпускать? Пусть живет у нас.

— В избе жить ему скоро уже будет нельзя. Ему надо на солнышке бегать, а не под кроватью лежать, — вмешался отец Наташи. — А как он попадет на волю, все равно убежит к косулям, как ты его не корми. Помнишь, как первый Жорка? Сначала к ночи приходил домой, а потом и совсем ушел.

— А этот не уйдет, — упрямо сказала девочка и крепко прижала косуленка к себе,

— Пусть немного поживет в избе. Он еще мал, чтобы все время жить в загоне. Но на солнце его выносите обязательно, а то будет рахит, — заключил Александр Георгиевич.

Жорка ходил по дому, постукивая крохотными черными лакированными копытцами. Хозяйка прислушалась, схватила тряпку и кинулась в соседнюю комнату. Мы слышали, как она ворчала на Жорку, гремела тазом и шлепала по полу мокрой тряпкой. Жорка как ни в чем не бывало вернулся к нам и, помаргивая своими большими кроткими глазами, ловко забрался под детскую кровать.

В окно постучал Николай. Мы вышли из избы. Он и Зина уже сидели в тени на крылечке, красные от беготни по солнцу. Мы сели в холодке под навесом. Все невольно приумолкли, утомленные ветром, солнцем и обилием впечатлений. В тишине слышно было жужжание пчел над улеем в огороде да песня китайской камышевки, доносившаяся издали, с опушки зарослей.

Александр Георгиевич исчез вместе с хозяином. До нас доносился только спор о каких-то распадках, ключах и межевых знаках.

Наконец, закончив свои дела, директор появился у машины, и мы, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, снова тронулись в путь. На повороте из-за плетня выглянула Наташа. Она помахала нам рукой на прощание и закричала:

— А я Жорку не отдам! — и спряталась за изгородь. Мы все засмеялись.

— Как он к ним попал, этот Жорка? — спросил Николай.

— Егерь нашел при объезде участка. Вероятно, что-нибудь случилось с матерью, потому что он нашел косуленка уже полумертвым от голода. Недалеко от того места, где найден был Жорка, проходит граница заповедника. Мы предполагаем, что мать попала под выстрел браконьера, когда вышла из зоны безопасности. Знают ведь, что у косуль в это время есть телята, и все же бьют их. Жорке было два или три дня от рождения, и, конечно, он бы погиб. В этих случаях остается только самим выкармливать найденышей, — ответил Александр Георгиевич.

— Вы думаете, он потом убежит?

— Рано или поздно, но так и будет. Что может заменить ему свободу? Тем более что под боком лес и дикие косули. Дичают выкормыши сравнительно быстро и в этом их спасение. Если он будет бояться людей, останется цел.

Машина опять ныряла по ухабам едва видной в траве проселочной дороги. Спустя некоторое время впереди показалась полоска шоссе. Прежде чем мы выехали на него, пришлось преодолевать последние преграды в виде глубоких ручьев и канавы с вязким, глинистым дном.

На шоссе машина сразу набрала скорость. Мимо мелькали купы деревьев, пыльные кусты, глинистые откосы. Большие черные птицы лениво перелетали над полями или сидели на телеграфных столбах. С первого взгляда их можно было принять за грачей, но клювы у них черные, да и форма тела несколько иная. Присмотришься и видишь, что это просто вороны, только черного цвета. Черные вороны — типичные обитатели Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Воронам было очень жарко. Они широко раскрывали клювы и, чтобы освежиться, приподнимали и оттопыривали крылья, проветривая «под мышками». Казалось, было бы умнее забраться в густую тень среди ветвей деревьев, но вороны имели свою точку зрения на этот счет.

На одном из поворотов из канавы выскочил полосатый бурундук. Он понесся впереди машины, держа высоко, как флажок, пушистый хвост. Вскоре зверек нырнул в спасительную канаву. Пропустив мимо себя машину, он опять выскочил на шоссе и тем же аллюром помчался назад, к тому месту, где мы его нагнали, В клубах пыли, поднятой машиной, он казался маленьким перекати-поле, подскакивающим на неровностях гравийной дороги.

Река Кедровка, широко разлившаяся между галечными отмелями на множество рукавов, была последним препятствием на нашем пути к дому.

На ее берегу, у самой границы заповедника, среди кустов стояли три палатки. Здесь устроились туристы. Их маленький лагерь был образцом аккуратности и порядка. Площадка присыпана песком, канавки отрыты как по линейке, парусина на палатках туго натянута и даже колышки выкрашены в красный цвет, чтобы не терялись при переносе лагеря. Ни бумажек, ни консервных банок вокруг,

Я заметила у палаток связку длинных удочек. Значит рыба в Кедровке есть. Что ж, проверим это поближе к вечеру.

Чок летел нам навстречу со всех ног. Он прыгал вокруг, тыкаясь в руки холодным носом. Казалось, он подрос и еще больше отощал за время нашего отсутствия.

Николай набрал в лугах растения, которые ему хотелось нарисовать, В его букете были и великолепные цветы и метелки злаков. Среди них торчал какой-то длинный, мясистый стебель с желтоватой шишкой на конце. Еще утром, до отъезда, я наловила под камнями в Кедровке мелких раков, величиной с палец. Вместе с бокоплавами, рачками со сплющенным с боков горбатым телом, пленники дожидались в ведре с водой нашего возвращения. Их тоже надо было нарисовать.

Попозже зашел Александр Георгиевич. Пока мы рисовали, он рассказывал нам о заповеднике.

Это один из старейших заповедников Советского Союза. Он был организован в 1916 году. Площадь заповедника невелика, всего 16 000 гектаров. Но его растительный и животный мир на редкость разнообразен и богат. Здесь произрастает свыше семисот видов цветковых растений (то есть около половины всей флоры громадной территории Дальнего Востока). Некоторые представители южной флоры — рододендрон Шлиппенбаха с крупными розовыми цветами, цветущая диервилла, громадная лиана аристолохия, пушистый дуб и другие — встречаются только в этом районе. Совершенно уникальное дерево — клен Комарова. Его нет нигде в мире, кроме заповедника Кедровая падь. Есть в заповеднике и такие южные ценные древесные породы, как железная береза и калопанакс, а цельнолистная пихта образует леса. И в то же время Здесь можно увидеть и выходцев с далекого севера — каменную березу, белокорую пихту и аянскую ель, но они находятся у самых высоких вершин северных склонов.

Среди животных, населяющих заповедные угодья, наряду с типичными обитателями юга, встречаются северные пришельцы, оставшиеся здесь с незапамятных времен, когда наступление ледников оттеснило их с прежних мест обитания.