Ольга Хлудова - За голубым порогом

Баржа идет за грузом для комбината. В громадном ковше ее открытого трюма кроме наших пяти ящиков в углу свалены еще какие-то предметы, накрытые брезентом. Остальная часть трюма пуста, хоть устраивай танцы.

Берег отошел так далеко, что сопки кажутся грядою туч. Море спокойное, едва дышат пологие волны. Изредка проплывет в глубине медуза или блеснет серебром бок рыбы. Только тогда понимаешь, как прозрачна вода. Она здесь кажется иссиня-черной, как чернила. Сколько метров глубины под нами?

Мы устроились на толстых, упругих складках брезента, прикрывавшего груз. Над нами чуть шевелит вощеными листьями развесистый фикус. Его везут в Находку по просьбе одного из местных жителей.

День проходит лениво, без происшествий. В кубрике нашлось много книг. Николай в который уже раз перечитывает «Шагреневую кожу». Я выбрала Жюля Верна — «80 тысяч верст под водой». Так называлась эта книга в дни моей юности, а теперь — «80 тысяч километров». Очень скоро я начала клевать носом. Но в этом не был повинен Жюль Верн. Приключения его героев на дне моря, хотя и не всегда правдоподобны, но весьма интересны. Просто мы возились с укладыванием вещей всю ночь, и теперь ритмические покачивания

баржи нагоняли сон.

Проснулась я в сумерках. В зеленом небе зажглись первые звезды. Быстро темнело. Теплая и тихая ночь скрыла море. Я стояла на приподнятой носовой части, где можно было выглянуть из-за высокого борта. Чем сильнее сгущалась тьма, тем чаще в воде мелькали яркие искры. Тупой нос баржи вспахивал воду, отбрасывая пенные усы, в которых мгновенно загорались и гасли миллиарды огоньков.

В черной, как смола, воде возникали неясные светящиеся контуры. Стая голубоватых стрел метнулась в сторону из-под самого борта. Это какие-то рыбы, а может быть, и кальмары. Серебряное блюдо, как полная луна, — вероятно, медуза. Трудно было определить, где произошла вспышка света. То казалось, что у самой поверхности воды пролетел светлячок, то каскады искр загорались где-то далеко в бездонной глубине. Свечение моря!

Николай спал, прикрывшись брезентом. Я разбудила его. Мы смотрели с кормы, как из-под винта вылетали бледные вихри света, похожие на звездные туманности. За судном тянулся белый, фосфоресцирующий след, таявший вдали. Найдя на падубе ведро, мы зачерпнули воды и некоторое время забавлялись, опуская туда руки и шевеля пальцами. Это вызывало вспышки искр, загоравшихся на какую-то долю секунды. Светились мельчайшие морские организмы, живущие в толще воды, так называемый планктон. Когда воду выплеснули обратно в море, произошел беззвучный световой взрыв, появилось на мгновение клубящееся облако и исчезло.

На Черном море мы не раз наблюдали свечение воды. Незабываемое впечатление осталось от купания ночью, когда движущиеся тела людей и невидимых рыб в глубине вызывали вспышки холодного огня. Но такого интенсивного свечения, как здесь, на Японском море, видеть еще не приходилось.

Я долго стояла у борта, вглядываясь в воду. Постепенно свечение стало затухать и исчезло.

Где-то далеко зажегся зеленый огонек. Нечто громадное, темное, как грозовая туча, мерещилось вдали. Мы подходили все ближе, и все выше поднималась над морем, закрывая горизонт, неясная масса. Вахтенный сказал, что это остров Аскольд. А еще через полчаса по курсу открылась спокойная бухта с множеством огоньков на берегу. Остров Путятина, где нам предстоит работать до осени, приветливо распахнул свои берега.

Знакомый запах рыбзавода донесся вместе со слабым дуновением ветерка. Здесь, как и в Зарубине, несмотря на позднюю ночь, сияли окна цехов и доносился смутный гул работающих механизмов.

Остаток ночи был проведен на барже. С первыми лучами солнца наши ящики выгрузили на берег, и мы пошли искать пристанище.

Пролив Стрелок отделяет остров Путятина от материка. Поселок раскинулся на берегу бухты Назимова. За домами в небо поднимается высокая сопка Старцева, заросшая лесом. С другой стороны поселка лежит пресное озеро, а за ним опять сопка, темнеющая зарослями.

Улицы поселка широкие, чистые, с аккуратными канавками по краям. Дома, большей частью белые, тонут в зелени садиков. На холме виден в точности такой же дом, как тот, в котором мы жили в Зарубине. Здесь это тоже дом приезжих и молодежное общежитие. Но на этот раз у нас были другие планы относительно местожительства.

Адрес и рекомендация от наших владивостокских друзей были припасены еще до отъезда на юг. Милая семья, куда нам советовали обратиться, встретила нас с такой простотой и гостеприимством, что мы сразу почувствовали себя как дома. Хозяин Сергей Михайлович, инвалид Отечественной войны, и его жена Анна Федоровна — работники рыбокомбината.

Мы еще только возились с перевозкой своего груза, а они уже ушли на работу, оставив нас на попечение дочери, школьницы лет тринадцати. Это белокурое создание с великолепной косой того редкого оттенка, который называется платиновым, носилось по дому, одновременно успевая затопить плиту, подкачать шину у велосипеда, сбегать на огород, пошептаться с подружкой, накормить кур и вымыть полы. Позже мы убедились, что мытье полов — навязчивая идея местных хозяек. Блистающие чистотой крашеные полы имели всегда такой вид, будто их никогда не касалась нога смертного. Сначала мы снимали обувь у порога, потом под влиянием уговоров хозяйки стали стыдливо жаться у стен, все еще не решаясь ступить на сияющую поверхность в центре комнаты. Однако, увидев, что ритуал мытья полов происходит через день, независимо от погоды, количества посетителей или реальной необходимости, окончательно обнаглели и смело попирали этого домашнего идола.

У нас было поручение из Москвы к группе ученых, с начала лета работающих на Путятине. Мы нашли их в добротном деревянном павильоне у самого моря. Здесь была оборудована отличная лаборатория. На столах в центре большой комнаты и на стеллажах вдоль стен располагалась всевозможная аппаратура. За черными занавесками была оборудована настоящая фотолаборатория, Я с завистью смотрела на изобилие стеклянной посуды, которой нам так не хватало после удачных сборов животных. В довершение всего у них была своя лодка с подвесным мотором.

Это была группа биофизиков и физиологов. Мы передали поручение, несколько запоздавшее, познакомились со всеми и только собрались уходить, как я заметила в углу ласты и маску. К сожалению, владелец этих предметов, как выяснилось, уделяет подводному спорту очень мало времени.

Я рассчитывала найти себе товарища для подводных экскурсий, знающего интересные районы у берегов острова, чтобы не терять время на поиски обильных угодий.

Наши новые знакомые сказали, что рядом находится еще один храм науки. Там я найду себе постоянных спутников, знающих все берега.